Юрий Шестера - Последний поход «Новика»

• Название: Последний поход «Новика»
• Автор: Юрий Шестера
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4444-7617-8

14 сентября 1902 года новейший бронепалубный крейсер II класса «Новик» вышел из Кронштадта в поход на Дальний Восток. К этому времени отношения между Российской империей и Японией сильно обострились и требовалось в кратчайшие сроки обновить и усилить русскую тихоокеанскую эскадру. С первого же дня Русско-японской войны «Новик» принял активное участие в боевых действиях. За бой 27 января 1904 года под Порт-Артуром командира крейсера Н. О. Эссена наградили Золотой саблей с надписью «За храбрость», а двенадцать членов экипажа «Новика» получили Георгиевские кресты. 20 августа 1904 года крейсер был вынужден принять бой с японскими крейсерами «Цусима» и «Читосе». В ходе боя получил три попадания ниже и два выше ватерлинии. Чуть позже командир, ознакомившись с данными радиоперехвата о приближении японских кораблей, приказал затопить крейсер. И в 23 часа 30 минут у Корсаковского поста острова Сахалин крейсер лёг на грунт…

---

Андрей осмотрелся. У штурвала застыл рулевой, слегка поворачивая его из стороны в сторону, удерживая корабль на заданном курсе, для чего периодически поглядывал на картушку компа́са, сверяя его показания с приказом вахтенного офицера. У сигнальных фалов[29] напряженно вглядывался в окружающее пространство сигнальщик. От его острых глаз не должна была укрыться никакая опасность, угрожающая безопасности плавания корабля. У трапа на мостик застыл вахтенный вестовой, готовый к немедленному выполнению приказа вахтенного офицера.

Небольсин подошел к переговорным трубам со штурманской рубкой и машинным отделением. Рядам находился и машинный телеграф[30]. Это его рабочее место.

Он вынул пробку из переговорной трубы со штурманской рубкой и сильно дунул в нее. Где-то внизу раздался приглушенный свисток.

— Подпоручик Игумнов слушает вас! — донеслось из трубы.

— Семен Кондратьевич, не подскажете, когда будем у Поворотного?

— Одну минуту, Аркадий Константинович…

Через некоторое время из трубы глухо раздалось:

— Ориентировочно через три часа, если, конечно, ничего не случится непредвиденного.

— Принимается, Аркадий Константинович! Стало быть, как раз в вашу вахту и повернем на пролив Лаперуза[31]. Успехов вам!

— Спасибо на добром слове, Семен Кондратьевич!

Небольсин вставил пробку со свистком в переговорную трубу.

— Слышали, Андрей Петрович?

— Слышал, Аркадий Константинович.

— Ну что же. Будем ждать…

* * *

При подходе к мысу Поворотному на мостик поднялся командир.

— Господин капитан 1-го ранга! Ветер зюйд-ост[32], умеренный! Корвет идет полный бакштаг[33] правого борта. Курс ост![34] Скорость двенадцать узлов![35] Вахтенная смена в полном составе! — доложил мичман Небольсин.

Макаров пожал ему руку, а затем и Андрею, испытующе посмотрев на него. Придирчивым взглядом окинул паруса.

— Как ваш напарник, Аркадий Константинович, освоился?

— Так точно, Степан Осипович!

— Добро! Пожалуй, подошло и время поворота — мыс Поворотный уже на траверзе[36] левого борта, — он кивнул в сторону хорошо видного с высоты мостика мыса. — Это вам, Андрей Петрович, не поворот на шестерке![37] — усмехнулся командир, обратившись к гардемарину.

— Согласен с вами, ваше высокоблагородие! — улыбнулся тот. — Ведь здесь нет опасности переворота шлюпки при резкой переброске паруса с борта на борт при свежем ветре.

Лицо мичмана словно окаменело от показавшейся ему дерзости гардемарина. Однако командир вроде как и не заметил ее. Он только теперь уже откровенно улыбнулся.

— И вы готовы самостоятельно выполнить поворот?

— А что мне еще остается делать, ваше высокоблагородие? Назвался груздем — полезай в кузов…

Вахтенный офицер слегка охнул.

— Ну что же, гардемарин, выполняйте поворот!

— Есть выполнить поворот! — без тени сомнения ответил тот.

Андрей вынул пробку из переговорной трубы со штурманской рубкой и дунул в нее.

— Подпоручик Игумнов слушает вас!

— Определите, Семен Кондратьевич, курс на остров Рисири[38].

— Норд-ост, — не задумываясь, ответил штурман, видимо, уже заранее определив его. — Это, случайно, не вы, Андрей Петрович? — с некоторым сомнением спросил он.

— Я, Семен Кондратьевич, — улыбнулся Андрей, а затем уже серьезно пояснил: — По приказу командира несу совместную вахту с мичманом Небольсиным.

— Рад за вас, Андрей Петрович, и успехов!

— Спасибо за доброе пожелание, Семен Кондратьевич!

Он воткнул пробку в переговорную трубу и громко, хорошо поставленным командным голосом подал команду:

— К повороту!

— Есть к повороту! — бодро ответил унтер-офицер вахтенной смены, хотя в его голосе чувствовалось некоторое смятение.

Почему это команду отдает гардемарин, а не вахтенный офицер?! Но приказ есть приказ, тем более что на мостике находится сам командир! А уж это старый служака знал совершенно точно.

— Поворот через фордевинд![39]

Раздались трели боцманской дудки, и матросы разбежались к фалам.

— Лево руля! Курс — норд-ост!

— Есть лево руля! Курс — норд-ост! — ответил рулевой.

После выполнения поворота чуть-чуть заполоскалась задняя шкаторина[40] фока[41].

— Выбрать шкоты[42] втугую! — тут же отдал команду Андрей и после ее выполнения все паруса послушно наполнились ветром.

— На румбе — норд-ост! — доложил рулевой.

— Так держать!

— Есть так держать!

И Андрей с радостью почувствовал, что будто гора свалилась с его плеч — неожиданное испытание выдержано.

— Господин капитан 1-го ранга, поворот выполнен! — доложил гардемарин, еле сдерживая бившую через край радость.

Командир почти торжественным голосом произнес:

— Если бы вы, Андрей Петрович, были офицером, то я бы непременно пригласил вас в свою каюту отметить бокалом шампанского впервые выполненный вами самостоятельный поворот на трехмачтовом корабле! Однако, увы… А посему предлагаю отложить эту процедуру до производства вас в мичманы. Возражения есть?

— Никак нет, ваше высокоблагородие! — просиял гардемарин.

— Во всяком случае, разрешаю вам, Андрей Петрович, теперь во всех случаях обращаться ко мне по имени и отчеству.

— Есть обращаться к вам по имени и отчеству! — просиял он, будучи твердо уверен, что уже сегодня вся команда будет знать об этом — «матросский» телеграф работал без сбоев.

Макаров крепко пожал руку гардемарину, и, не удержавшись, обнял его. А затем произнес:

— Так держать!

— Есть так держать! — с повлажневшими от счастья глазами ответил Андрей на напутствие командира.

Вахтенный офицер стоял рядом, смущенно переступая с ноги на ногу…

* * *

После ужина в кают-компании, когда вестовые убрали посуду и столовые приборы, со своего места во главе стола поднялся старший офицер.

— Господа офицеры! Разрешите от имени нашего командира и от себя лично поздравить гардемарина Чуркина с первой совместной вахтой в качестве дублера мичмана Небольсина.

Андрей, смущенный словами старшего офицера, встал со своего места.

— Вы все, за исключением штурманов и механиков, безусловно, помните свои первые совместные вахты на мостике во время прохождения стажировки на кораблях после окончания Морского корпуса.

Строевые офицеры дружно закивали головами.

— Так вот представьте себе, — продолжил он, — что этот юный гардемарин во время первой совместной вахты самостоятельно в присутствии командира выполнил поворот через фордевинд, самый трудный, как вы знаете, поворот судна! И выполнил его достаточно успешно без чьей-либо помощи.

Раздались возгласы удивления и восхищения. Все повернули головы в сторону Андрея.

— А посему Степан Осипович просил передать вам, что он уверен в вашей дальнейшей успешной службе на флоте.

— Спасибо вам, ваше высокоблагородие, и их высокоблагородию господину командиру за добрые пожелания! — дрогнувшим голосом произнес Андрей.

— Так дело не пойдет! — с напускной строгостью сказал старший офицер. — С сегодняшнего дня разрешаю вам, господин гардемарин, обращаться ко мне и ко всем офицерам «Витязя» по имени и отчеству. Тем более что наш командир уже разрешил вам это делать по отношению к себе. Не так ли, Андрей Петрович?

— Так точно, Андрей Андреевич!

Офицеры многозначительно переглянулись.

— Что же касается гардемарина Черняховского, — тот встал со своего места, — то это же разрешение распространится и на него после того, как он самостоятельно выполнит поворот судна, — примирительно заключил старший офицер. — А вы, Владимир Владимирович, как его наставник, доло́жите мне об этом.

— Есть доложить, Андрей Андреевич! — встал мичман Шаховской.

На горизонте показалась заснеженная вершина пика острова Рисири. Его белоснежный конус увеличивался на глазах, как бы вырастая из воды. Впечатляющее зрелище!

Затем севернее показался и гористый остров Ребун. И «Витязь» взял курс на пролив между ними. Теперь он, идя под парусами, все чаще стал ложиться в дрейф для взятия проб воды и грунта.

Еще до прихода во Владивосток доктор Шидловский серьезно заболел, и Макаров был вынужден списать его на берег для отправки на лечение в Петербург. И теперь всеми гидрографическими работами стал руководить старший штурман поручик Розанов.

На переходе от мыса Поворотного до острова Рисири Андрей со своей группой регулярно, через каждые четыре часа, брал пробы воды батометром[43]. Теперь же пришла очередь поработать и группе Алексея — глубины уже позволяли брать пробы грунта щипцами, одолженными у телеграфистов, которыми он был весьма доволен.

Взяв очередную пробу воды, Андрей поднялся на мостик.

— Прошу разрешения, Аркадий Константинович, продолжить совместную вахту!