Мэтт Пенья - 12 историй о настоящей любви (сборник)

• Название: 12 историй о настоящей любви (сборник)
• Автор: Мэтт Пенья
• Издательство: ЛитагентАСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-092871-2

Что бы вы ни праздновали, Рождество или Хануку, зимнее солнцестояние или Новый год, здесь найдется история на любой вкус. Все они о любви, и теперь у вас есть двенадцать прекрасных поводов, чтобы влюбиться – в Нью-Йорке или на Северном полюсе, в футболке с покемонами или в парчовом камзоле, в школе или в штаб-квартире Санта-Клауса, в друга детства или в прекрасного незнакомца…

Трогательные, смешные, романтичные и неожиданные рассказы о том, что влюбиться никогда не поздно!

---

– Как жаль. – Я дотронулся до ее лица, провел большим пальцем по скуле. – Хотя я рад, что он испортил тебе впечатление. С радостью стану тем, кто все сделает правильно.

– К-конечно, станешь…

Я убрал руку от ее щеки.

– У тебя зубы стучат. Прости…

– Эй! – Она схватила мое запястье. – Это я сделала шаг.

Я поднял ее подбородок одним пальцем.

– Я рад. Но сейчас, наверное, не время и не место для этого, и, возможно, я хочу сначала угостить тебя стейком.

Ее глаза были такими голубыми и такими большими.

– Я вегетарианка.

Я улыбнулся.

– Тогда я угощу тебя салатом.

Затем я поцеловал ее в лоб и вышел на свет.

* * *

Я хорошо себя вел тридцать один час, был сдержанным с Грэйси и сумел на облажаться в разговоре с ее отцом. Я нашел скатерти, чтобы прикрыть ноги официанток, которые теперь стали ангелами, убедил Ли и Гранта надеть парики и хламиды (два волхва застряли в пробке) и облепил лошадей ватой, чтобы превратить их в овец.

Я орудовал клеевым пистолетом, подшивая костюм Грэйси, не уронив при этом своего мужского достоинства, и одолжил геймера-восьмиклассника из хора средней школы, чтобы тот управлял светом. Я создал исторический костюм, распоров сзади штаны у ничего не подозревающего пастуха, снял шапки конфедератов с лошадей, которые теперь стали ослами, и нашел бенадрил для одной нервной мамаши.

А вы еще говорите о рождественских чудесах! Оставалась только одна проблема.

У нас не было Иосифа. Мы сочинили идеальный сценарий, но Шелби исчез.

– Мы его чем-то обидели? – спросил я Грэйси. – Это тоже из-за меня?

– Нет, он бы так не поступил. – Она подняла руки. – И мы никогда с ним не встречались, ни разу. Что-то здесь не так.

У нас не было лишних людей, никто не мог заменить Иосифа. Отец Грэйси был на улице и разбирался с билетами и транспортом, но даже если бы он был свободен… это было бы как-то… не очень. И я даже не мог забрать самого высокого мальчика из хора, потому что он был у них единственным тенором.

У меня закончились идеи, как вдруг снова появился пастор Робинсон.

– Мы нашли Шелби, – сказал он, – без сознания, в куче мешковины. У него высокая температура и он бредит. Все твердит о демократах, Нью-Джерси и поцелуях.

– Значит, Иосифа у нас нет.

Грэйси продолжала смотреть на отца, но ее рука потянулась к моей.

– Нет, у нас его нет.

Он тоже старался не смотреть на меня.

Ой, нет.

– Да ладно вам. – Я сделал шаг назад. – Ни за что. Никто в этом городе не поверит, что я Иосиф. Они освищут Рождество. Нельзя, чтобы люди плевались в такой момент. Я, может быть, и приношу неприятности, но делаю это закулисно. Исподтишка. Я не люблю, когда на меня смотрят. А тут людям придется на меня смотреть.

Я молол чепуху, ведь последнее, что я хотел – так это надеть хламиду, искусственную бороду и изображать божьего человека.

– Ничего страшного, Воун. Ты и не должен этого делать. – Грэйси сжала мою руку. – У нас еще есть время, чтобы что-то придумать.

– Десять минут! – в наушниках раздался голос геймера-восьмиклассника.

– Мы можем использовать одного из волхвов, – предложила Грэйси. – Взять кого-то из толпы на его место. Ему всего-то и нужно, что постоять вон там.

Пастор Робинсон кивнул.

– Да, это хорошая мысль. Возможно, нам придется открыть занавес на пару минут по…

– Я сделаю это. – Это я сказал? Да. – Я буду Иосифом.

– Сынок, тебе не нужно этого делать. Честное слово, – сказал пастор Робинсон. Я знал, что он думал обо мне, о моих чувствах. И он назвал меня «сынок». – Выступление не было частью сделки.

Я смотрел на Грэйси, на ее отца, и все, что я видел, была забота. Ни осуждения, ни разочарования, ни ожидания. Ничего.

Только любовь.

– Режиссура тоже не была частью сделки, – ответил я.

– Это другое дело, – проговорила Грэйси. – Никто не хочет, чтобы тебе было не по себе…

– Я хочу это сделать. – Я поднял руку, когда Грэйси начала было спорить. – Нет, правда, хочу. – Я повернулся к ее отцу. – Надеть искусственную бороду и постоять за то, во что вы верите, – это меньшее, что я могу для вас сделать.

Грэйси прикусила губу. И, кажется, я даже увидел слезы в ее глазах.

– Спасибо, – сказал пастор Робинсон. И потом он обнял меня.

– Да. – Я проглотил ком в горле. – Так где борода?

* * *

Мы с Грэйси были одни на сцене, ждали, пока откроется занавес. Просто молодая пара на пути из Назарета в Вифлеем, чтобы поучаствовать в переписи. Минус осел, но некоторые вещи не исправить. А Грэйси сказала, что осла в Библии все равно не было.

Я вспотел и нервничал, но Грэйси улыбалась до ушей. Так что все это того стоило.

– Я бы пожелал нам удачи.

Повертев в руках полоску, намазанную клеем, я пришлепнул ее себе над верхней губой. Привет, 1975-й.

– Нужно сказать: «Ни пуха ни пера!» – верно?

Борода отвалилась.

– Вот дерьмо!

Грэйси рассмеялась и потянулась, чтобы ее поправить. Или мне так показалось.

– На удачу можно еще кое-что сделать.

Она встала на цыпочки, подняла ко мне лицо и поцеловала меня в губы. Это был нежный и сладкий поцелуй.

У меня коленки начали подкашиваться. Настолько, что мне пришлось на нее опереться.

– Вот это неожиданность. Не пойми неправильно, это приятная неожиданность. Но все же.

– Прости. Я зашла слишком далеко? – спросила она мягко.

– Нет, – ответил я. Занавес начал подниматься. – Ты зашла так далеко, как надо.

Кирстен Уайт Добро пожаловать в Кристмас, штат Калифорния

Если вы решите поискать в Интернете «Кристмас[35], город в США» (займитесь лучше делом, чудики!), то получите пять ответов: Аризона, Флорида, Кентукки, Мичиган и Миссисипи. В каждом из этих штатов нашелся человек, который сказал: «Эй, давайте назовем наш город в честь Рождества – и у нас будет Рождество круглый год!»

Если вы когда-нибудь наткнетесь на могилу одного из этих людей, плюньте на нее, потому что – ну честное слово!

И тем не менее, на автомагистрали I-15, между феерическим городским пейзажем Барстоу и сногсшибательным мегаполисом Бейкер есть ветхий съезд с автострады, настолько крошечный и унылый, что даже Google о нем не знает. Именно там, в глубине уродливой бурой пустыни, и притаился мой дом: Кристмас, штат Калифорния.

Собственно говоря, это не город. Даже не городок. Это «статистически обособленная местность»[36].

– Откуда ты, Мария? – спросят меня когда-нибудь, и я отвечу так точно, что и придраться будет нельзя: «Да так, из одной местности».

Кристмас постепенно погружается в пропасть морального устаревания. Эта пропасть – местная шахта по добыче бора, где пятьдесят работников буквально выжимают свой заработок из камней. Однажды бор закончится, и нашей статистически обособленной местности наконец позволят умереть.

Я сижу в восемнадцатилетнем «Шевроле Нова» рядом с маминым бойфрендом и молюсь, чтобы этот день наступил как можно скорее. Лучи декабрьского солнца холодны и ослепительны. До ближайшей школы ехать сорок пять минут, а это значит, что каждый день мы полтора часа «посемейному» общаемся с Риком.

Наш обычный сценарий: Мария садится в машину. Рик вытаскивает из магнитофона кассету, потом вставляет одну из двух записей: Джонни Кэша или Хэнка Уильямса.

– Как прошел день? – спрашивает Рик.

– Нормально, – отвечает Мария.

– Что с домашним заданием?

– Делаю его прямо сейчас.

И так каждый день, вот уже три с половиной года.

Но сегодня, выезжая с автострады на нашу суматошную основную «магистраль» (мимо автомобильной мастерской, заправки, ряда ветшающих двухквартирных домов и «Кристмас Кафе»), Рик вдруг отступает от сценария.

– Пилар нашла нового повара.

Прищурившись, я смотрю на унылое кирпичное здание «Кристмас Кафе», которое на самом деле и не кафе вовсе, а закусочная. Но «Закусочная Кристмас» звучит неблагозвучно, а у нас тут нелепые названия запрещены.

Тед, предыдущий повар, умер на прошлой неделе. Он работал здесь с тех самых пор, как мать Рика, Дотти, открыла это заведение тридцать лет назад. Дотти живет в доме престарелых во Флориде и до сих пор называет мою маму «эта милая мексиканская девушка», хотя та вот уже восемь лет живет с Риком. «Эта милая мексиканская девушка» управляет закусочной: следит за выполнением заказов и финансовой отчетностью, заставляет свою дочь работать только за чаевые – в общем, делает все, о чем у Дотти нет времени заботиться, поскольку она поглощена своей жизнью на пенсии. А еще мама работает полную смену на шахте с Риком.