Григорий Неделько - Смерть им к лицу

• Название: Смерть им к лицу
• Автор: Григорий Неделько
• Жанр: Городская фантастика
• Год: 2013

Современная молодая готесса по имени Маргаритка… ой, простите, Марго, и её верный ворон, которого зовут Эдгар, отправляются в неожиданное и довольно любопытное путешествие через настоящее, прошлое, будущее и загробный мир (под заводной мрачняковый музон)… Счастливого пути!

---

При взгляде на выражение лица Маргаритки скривился бы и лимон – если допустить, что лимонам есть чем смотреть. Впрочем, колдовство не отрицало такой возможности. Ознакомившись с достижениями «подружек» и скрытыми подколками в свой адрес, девушка послала трём ведьмам скопом веский ответ «Привет. Ага. Пока». И в порыве ярости хлопнула крышкой ноутбука.

Компьютер не успел выключиться, однако монитор резко перестал светиться. Вентилятор замолк – видимо, на веки вечные.

– Да-а бли-ин!..

– Кр-ривор-ручка! – уведомил Эдгар.

– Молчать! Спи давай!

Некромантка накинула на внушительных размеров клетку, где сидел ворон, тёмную материю. Стараясь не обращать внимания на протестующие карканье, Маргаритка разделась и улеглась в кровать.

Разбудил её жуткий, нечеловеческий вопль.

Маргаритка, точно укушенная вурдалаком, вскочила с постели. Темнота потоком забвения из древнегреческих мифов текла по комнате, заливая окружающее, воздух пропитался кошмарами, ощущение безысходной неизбежности наваливалось Сизифовым камнем, грозило переломить спину, свести с ума.

Короче, всё как обычно, город как город. Но отчего же тогда в сердце неясное ноющее чувство? Или – предчувствие?..

Маргаритка рассеянно завертела рукой в поисках ночника, что стоял на тумбочке с поры младших школьных классов, когда она начала бояться спать без света. Нет, пугала её не темнота, а сон во тьме. Бывало, Маргаритка просыпалась посреди ночи, размыкала глаза и принималась орать на половину квартала безумной баньши. Родители после нескольких концертов купили малютке ночник в виде добродушной улыбающейся тёти-тыквы с панамкой на голове и зелёным хвостиком на макушке. Спустя годы тыква потускнела, потрескалась, почти обесцветилась, но заботливая девушка разрисовала её пентаграммами, а бока и щёчки разукрасила словами из понравившихся песен. В компании со светильником-распятием тыковка смотрелась гармонично. Получилась этакая неформальная тётка Галя, что торгует героином из-под полы на базаре и слушает «Cradle of Filth», разогревая весло на плите. С охраной спалось гораздо спокойнее. Только куда подевалась «подружка»?

Ладонь Маргаритки провалилась в пустоту, затем ещё раз и ещё. «Чёрт возьми, да где же провод!» – вертелось в голове; на языке тем временем собиралось проклятие. Проклинать Маргаритка умела и, что самое интересное, чрезвычайно любила.

– Да чтобы ты по швам треснула, карга старая! Доберусь – лампочку выкручу!

В желании поскорее включить свет Маргаритка, потеряв бдительность, свалилась на пол и звонко ударилась копчиком о каменный пол.

«А где ковёр мой икеевский?» – мелькнула мысль, как только боль в заду добралась до мозга.

На улице снова премерзко закричали. Кровь похолодела, вызывая спазмы во всём теле, в ответ занемели руки, а сердце опять забилось о грудную клетку. Что за небывалые, жуткие вопли?!

И достигший наконец носа отвратный, гнилостный запах!..

«А шторки-то у меня откуда, мамочка родная?!» – Некромантка ошарашенно уставилась на безвкусные серые тряпки, висящие, будто облезлые ослиные хвосты.

Глаза более-менее привыкли к темноте, и Маргаритка, окинув взглядом покои, крепко задумалась. План комнаты, расположение окон, дверей – как в её квартире; тот же балкон с резными набалдашниками. Всё прежнее. Однако всё – другое. Непривычное, старомодное, дряхлое…

Со следующим порывом сквозняка в комнату влетел Эдгар и, взгромоздившись на подоконник, звонко прокричал:

– Дур-ра! Мар-ргар-ритка – дур-ра!

– Ничего не дура, – растерянно прохрипела некромантка, радуясь знакомой пернатой физиономии. – Что происходит? Где мы?

– Пр-рошлое, Мар-ргар-ритка.

– Прошлое? Что ты несёшь, Эдгар?

Ворон безмолвно таращился на девушку и крутил головой из стороны в сторону. Он явно испытывал её терпение.

Маргаритка выскочила на балкон – и тут же обомлела. Городок, если взглянуть на него ночью с высоты третьего этажа, когда-то смахивал на круглое мерцающее яблоко. Он и сейчас казался тем же фруктом, только надкушенным с одного края будто бы чьей-то клыкастой голодной пастью.

Тухлятиной запахло сильнее.

А населённый пункт по непонятной причине молчал, не гудел и не орал на вселенную мелодиями из динамиков, тысячами клаксонов, голосами пьяных пионеров-гитаристов. Пропали неоновые вывески, исчезли мерцающие баннеры, испарилась пестрящая огоньками реклама со столбов, как и сами высоковольтные колоссы. Куда-то подевались телефонные вышки, которые народ в шутку называл Эйфелевыми за внешнее сходство с башней. Деревья же, которых в черте города было наперечёт, за ночь словно размножились почкованием, зелёным махровым одеялом прикрыв город сверху.

Неужели пернатый прав?!

Страха не появилось, ужаса тоже – возник некий животный интерес. Маргаритка поймала себя на мысли, что здесь стало лучше. Умиротвореннее, спокойнее, мертвее, что ли…

Внизу, через каждый шаг припадая на ногу, по звонкой брусчатке плёлся потасканный, грязный мужчина. Мяса на лице практически не осталось, связки кишок гирляндами свисали из живота, волосы на голове отсутствовали напрочь, наружу выглядывал череп. Одежда «идущего» рассыпа́лась на ходу, галстук, болтаясь на шее, свисал до пупка. Мертвец брёл к кладбищу.

«Мертвец! Так вот откуда взялся отвратительный запах, что носится в воздухе на пару со сквозняком!»

Судя по одежде – ну, немногочисленным остаткам одежды, – парень явился минимум из прошлого века или, кто знает, из позапрошлого: Маргаритка была несильна в истории.

Она вновь осмотрелась, внимательнее: древняя на вид комната, отсутствие техники, восставшие трупы. Теперь девушка связала всё в логическую цепочку достаточно легко.

Хмыкнув, юная леди сплюнула на дорогу.

«Эдгар прав – мы, мать его, в прошлом!»

Умирающий тёмный город – её мечта! – в эти самые минуты, надо полагать, бился в агонии.

Ворон с необычайной лёгкостью взмыл в воздух, описал в чернильном небе крутую параболу, уселся на балконные перилла.

– Klaatu, Bar-rada, Nikto. – Эдгар клацнул клювом у девушки перед носом. – Дур-ра!

– Сам дурак. – Она ткнула пальцем в беднягу, ковыляющего по дороге. – Видел? Мертвяки очутились на улицах из-за заклятия.

– Кар-р! – крикнула птица.

– Вот тебе и кар, Эдгар.

Набросив поверх бледного тела церемониальный балахон – единственное, что нашлось в комнате, – девушка мигом выскочила на улицу и вдвоём с птицей рванула на кладбище. Надежда, что любимый вернулся с того света, из хилой искры понемногу разгоралась в обжигающее пламя.

Тут следует сделать небольшое отступление – всё равно не происходит ничего интересного – и слегка прояснить ситуацию.

В Средних веках город уже существовал, равно как и заклинание, возвращающее к жизни мёртвых. Ведь, чтобы воскресить покойника, необязательно оживлять его в этом времени – можно перенестись в то, когда человек здравствовал. Конечно, при условии, что молоденькая ведьмочка ничего не напутает с могущественным заклятьем.

Хотя беда – понятие относительное, с этим мы вроде бы согласились?

Кладбище пустовало, точно желудок у студента. Если обманчиво-мёртвые шатуны и поднялись из могил, то альма-матер гибели им, видимо, не приглянулась, поэтому они пошли искать менее мрачное место для вечеринки. От изумления Маргаритка даже остановилась; озадаченно хмыкнула, повертела головой.

Интересно, а её парень… э, бывший парень – с ними? При жизни Антоха частенько хаживал по клубам и вообще вёл себя неотразимо безнравственно.

С неба спикировал Эдгар, примостился на плече.

– Ты что, обалдел, контейнер с перьями?! Тяжёлый, блин, как крылатый слон!

Она согнала ворона, и тот опустился на спинку лавочки. Сложил крылья, издал форсированное «кар-р».

– Ну что тебе?!

Нога в ботинке, торчащая из-под лавки, наконец привлекла внимание Маргаритки. Снизу раздавалось усиливаемое ночной тишиной сиплое дыхание.

«Очередной бродяга, что любит с утра пораньше упиваться настойкой боярышника до зелёных чёртиков, – поняла Маргаритка. – Увидели бы они хоть раз настоящих чертей – тяга к алкоголю вмиг бы пропала! Обеспечить им свидание?.. С другого ракурса, может, кладбищенский абориген знает, куда подевались трупики».

– Эй, уважаемый.

Она пнула ботинок. Его владелец даже не дёрнулся. Недолго думая, девушка что есть силы вдарила по ноге – оторванная в области голени конечность выскочила из-под лавочки, будто футбольный мяч. Парочка мух взлетела, прожужжала короткое ругательство и вернулась к трапезе; их подружки продолжали сидеть как сидели.

– Матерь божья! Совсем допились! – воскликнула Маргаритка, имея в виду то, что осталось от бездомного.