Лоуренс Шуновер - Блеск клинка

• Название: Блеск клинка
• Автор: Лоуренс Шуновер
• Издательство: Алетейя
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2001
• ISBN: 5-89329-352-5

Авантюрно-исторический роман Лоуренса Шуновера «Блеск клинка» (Lawrence Schoonover «The Burnished Blade») издан в 1948 году в Нью-Йорке знаменитым издательством «Макмиллан».

Действие романа происходит в XV веке во Франции, Константинополе и Трапезунде и охватывает период с весны 1431 года в Руане (время и место казни Жанны д’Арк, казнь и ее исторический фон подробно описаны в книге) до осени 1444 года в Константинополе и Трапезунде (за девять лет до падения Византии и за 17 лет до завоевания Трапезундской империи турками-османами).

Главный герой, выросший в доме одного из лучших оружейников Франции, специалиста по рыцарским доспехам (отсюда название книги), получает задание раскрыть источник контрабанды драгоценностей и наркотиков во Францию и с этой целью совершает плавание на Восток.

---

— Я не тревожусь о своей безопасности, дядя.

— И о семье тоже, как видно. Не бери столько на себя, юноша. Твоя жизнь может многое значить для других, а не только для тебя. Итак, я, пожалуй, пошлю тебя во Францию.

— Я не поеду во Францию, сэр Джон.

— Ты упрямый грамотей! Ты поедешь туда, куда я прикажу. А я приказываю тебе отправиться во Францию с очень важным заданием. Оно касается моей собственной чести. Забудь о скандале в таверне. Я не сомневаюсь, что Джеймс Бэрроу заслужил то, что получил от тебя.

— Всему миру известно, что ваша честь незапятнанна, мой благородный дядя. Я не знаю, о чем вы говорите. И кто же поедет во Францию в военное время?

— Поедет, если я прикажу. Ты уже выражаешься на французский лад. Оккупация пагубно отразилась не только на людях, но и на языке. Слушай, племянник. Это не очень известно, но небольшая часть моего старого выкупа не была выплачена Франции. Человек по имени Жак Кер, который когда-то был просто купцом, а потом просто хозяином монетного двора, приобрел огромную власть во Франции. Он лорд-хранитель всех денег королевства или что-то в этом роде. Франция всегда была слабой и бедной, пока он не взялся за сбор налогов. Теперь Франция становится богаче день ото дня. Я не знаю, как это ему удается. Французский король обрел большое могущество. С деньгами Кера он снаряжает крупную регулярную армию. Он облагает налогом даже свою знать, если ты можешь это представить. Он даже поссорился из-за денег с Папой Римским, и все под влиянием этого скупого дьявола Жака Кера.

— Кер обнаружил, — с отвращением продолжал он, — что небольшая часть моего старого выкупа невыплачена, и упрямо отказывается от мирных переговоров до ее выплаты. Дела в мире приняли скверный оборот, если короли торгуются из-за нескольких жалких фунтов! Конечно, я не одинок. Несколько английских рыцарей — в такой же ситуации.

Джон Тальбот барабанил пальцами по столу, досадуя на вырождение нравов.

— Наш полновластный повелитель, король Генрих, благородно взял на себя бремя выплаты всех этих выкупов, — подвел итог сэр Джон. — Вот письмо, которое доставлено сегодня. Ты можешь прочитать его.

Уильям развернул большой пергамент. Он нес на себе красивую надпись и большую золотую печать.

Уильям удивленно присвистнул.

— Это же долговая расписка, — открыл он рот от изумления, — на сумму 60 000 фунтов золотом. Ваше имя, сэр Джон, упоминается наряду с другими. Все это знаменитые люди. У меня и понятия не было об этом.

— Полагаю, что нас совсем немного, — сказал его дядя, удовлетворенно усмехнувшись. — Мой секретарь прочел мне имена. Мое зрение уже не такое острое, как раньше, ты знаешь, и мне теперь нелегко читать письма.

Джон Тальбот питал высочайшее презрение ко всему написанному. Его зрение было не хуже, чем в двадцать лет. Но он не мог читать даже свой молитвенник, а позже стало модно изображать из себя грамотных.

— Это письмо должно быть немедленно отправлено в Париж, не так ли, сэр Джон?

— Нет, я хочу, чтобы ты лично передал его Жаку Керу. Он сейчас в Монпелье, где может наблюдать, как его драгоценные суда входят в гавань и выходят из нее. Брось это ему в лицо, Уильям! Как бутылку, хорошо?

— Дядюшка, я его доставлю немедленно. Это очень важно, как вы правильно заметили. Но вы, разумеется, пошутили, сказав, чтобы я бросил письмо ему в лицо.

— Ну, хорошо, у меня просто было такое желание, — ответил его дядя. — Ты, конечно, слышал о твоем друге Пьере?

— Да, сэр Джон. Он получил удар по голове. Я оставил его в гостинице и оплатил его расходы. Признаюсь, что мне пришлось подождать, пока он потеряет сознание, иначе он не позволил бы мне заплатить. По-моему, для него это была бы слишком высокая плата. Он хороший друг, честный и доброжелательный.

— Как ты думаешь, Уильям, он мог убить человека голыми руками?

— Пьер, вероятно, мог бы. Но он, конечно, не сделал этого. А что?

— Именно в этом его обвиняют.

— Это чепуха. Никто в гостинице не получил даже серьезного ранения, кроме Джеймса Бэрроу, но это моя вина.

Сэр Джон вздохнул.

— Вчера ко мне пришел французский священник по имени Изамбар и просил меня властью управляющего тюрьмой замка освободить человека за отсутствием улик. До решения таких вот проблем мне приходится опускаться в периоды бездействия. Я, разумеется, отослал его к заместителю.

— Пьер последним оставался в гостинице, и он был без сознания. Никто в доме не погиб.

— Именно это сказал священник, — отозвался дядя Уильяма. — Но солдат найден убитым, с изуродованным лицом, недалеко от гостиницы. Некоторые из его друзей, с которыми он, кажется, играл в кости, утверждают, что видели, как твой высокий друг убил его на полу. Священник очень разумно заметил, что мертвый человек не побежит из дома, чтобы снова умереть в сточной канаве.

— Я бы очень тщательно разобрался в рассказах этих людей.

— Естественно, это и делается. Но они все на удивление держатся заодно. Похоже, что только священник выступает в защиту Пьера. Он обошел весь город, пытаясь найти свидетелей.

— Все студенты дадут показания в пользу Пьера.

— Их показаниям нет веры. Студенты всегда держатся заодно. Разумеется, если Пьер виновен, его повесят. Но я должен сказать, что если в нынешний период вырождения есть хоть один человек, способный совершить убийство кулаками, у меня рука не поднимется подписать ему смертный приговор.

— Показания владельца гостиницы обеспечат немедленное освобождение Пьера, — заметил Уильям.

— Хозяин гостиницы, кажется, вообще ничего не видел, — отозвался его дядя. — У него, как всем известно, только один глаз и он, ссылаясь на плохое зрение, отказывается выступать в качестве свидетеля драки, хотя она происходила прямо у него под носом. Более того, люди слышали его слова о том, что его не опечалит, если Пьера повесят. Я не думаю, что показания владельца гостиницы помогут Пьеру.

— Это странно, — сказал Уильям. — Но дело Пьера определенно не должно рассматриваться в нормандском суде сейчас, когда, по-видимому, часть людей настроена против студентов. Нельзя ли, сэр Джон, после сбора показаний и допроса свидетелей отправить Пьера со мной во Францию? Ваша охранная грамота защитит нас обоих, а я, естественно, даю честное слово, что он в случае необходимости предстанет перед судом.

В течение очень, очень длительной войны возникло множество удобных правил этикета. Одно из них гласило, что монархи и крупные вельможи могли давать охранные грамоты своим людям, передвигающимся по территории противника. Договоренность всегда соблюдалась.

— В самом деле, твое предложение напоминает слова государственного деятеля, — произнес его дядя. — Ты хорошо подходишь для гражданской государственной службы. Полагаю, что священник станет меня критиковать, так как убежден в невиновности Пьера. Я тоже считаю, что сейчас не время для суда. И, разумеется, со словом Тальбота все считаются. Пьер никогда не казался мне убийцей. Вероятно, в этом деле что-то кроется.

— Я убежден в этом, сэр Джон.

— Я освобожу его из тюрьмы. Ты можешь сам написать охранную грамоту, если она нужна тебе. Без сомнения, ты сформулируешь ее лучше, чем я продиктую.

— Шестьдесят тысяч фунтов не требуют чрезмерной риторики, мой благородный дядюшка. Я горжусь вашими честными словами.

Хлопоты Изамбара в защиту Пьера находили отклик в высших сферах, но были тщетными среди простых людей. Он нашел нескольких свидетелей, но все они с мрачными лицами подтверждали, что Пьер убил Томаса Берольда: «Кулаками, Преподобный Отец, с жестокостью. Гореть мне тысячу лет в чистилище, если я не прав».

Священник отвечал:

— Не берите грех на ваши души! — но они клялись, что говорят правду, а некоторые из них были убеждены в этом.

За день до того, как сэр Джон отдал приказ об освобождении Пьера из камеры, Изамбар постучался в дверь кухни Марии. На веревке, завязанной узлом и служившей ему поясом, висел маленький мешочек из непромокаемой кожи, похожий на кошелек. Крест хлопал по нему при каждом шаге священника.

— Мои связи — не самые высокие, — сказал он, когда Мария впустила его, — но, по крайней мере, Пьера выпустят из тюрьмы. Правитель освобождает его под честное слово своего внучатого племянника. Пьер будет сопровождать друга, отправляющегося с поручением на юг Франции. Таким образом, оба смутьяна будут на время удалены из Руана.

— Но это же прекрасно! — воскликнула Мария. — Это почти прощение!

— Я бы хотел, чтобы это было прощение, — ответил Изамбар, — но нет. Юный Уильям дал слово, что Пьер вернется и предстанет перед судом, когда суд начнется, а он держит слово. Мы должны найти способ вывести Пьера из-под юрисдикции руанского суда насовсем или, по крайней мере, до тех пор, пока не откроются факты, гарантирующие справедливость суда. Я обескуражен тем, что многие горожане готовы поклясться, будто они действительно видели убийство человека Пьером. Вы ведь не думаете, что Пьер совершил убийство, Хью?