Лоуренс Шуновер - Блеск клинка

• Название: Блеск клинка
• Автор: Лоуренс Шуновер
• Издательство: Алетейя
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2001
• ISBN: 5-89329-352-5

Авантюрно-исторический роман Лоуренса Шуновера «Блеск клинка» (Lawrence Schoonover «The Burnished Blade») издан в 1948 году в Нью-Йорке знаменитым издательством «Макмиллан».

Действие романа происходит в XV веке во Франции, Константинополе и Трапезунде и охватывает период с весны 1431 года в Руане (время и место казни Жанны д’Арк, казнь и ее исторический фон подробно описаны в книге) до осени 1444 года в Константинополе и Трапезунде (за девять лет до падения Византии и за 17 лет до завоевания Трапезундской империи турками-османами).

Главный герой, выросший в доме одного из лучших оружейников Франции, специалиста по рыцарским доспехам (отсюда название книги), получает задание раскрыть источник контрабанды драгоценностей и наркотиков во Францию и с этой целью совершает плавание на Восток.

---

— Пьер, кто-нибудь знает, что ты говоришь по-турецки? Назвал ли Илдерим имя хозяина гостиницы? Сказал ли он вообще хоть что-нибудь?

— Нет, милорд. Я понял ваши инструкции. Уверен, что никогда не упоминал, что могу говорить по-турецки. Я говорю также по-итальянски и по-английски. Формально я изучал только латинский язык. Илдерим умер, не произнеся ни слова. Хотел бы я знать, что в самом деле станет с его душой.

— Черт с ней, с его душой! — раздраженно проворчал министр. — Нет, я не то хотел сказать. Может быть, твое предназначение, Пьер, состояло в том, чтобы стать его исповедником. Кажется разрешено в исключительных случаях исповедоваться мирянину?

— Да, я слышал, что в исключительных случаях можно.

— Священник приходил?

— Он пришел в последнюю минуту, сэр.

— Тогда я не сомневаюсь, что душа Илдерима попадет куда следует, — довольно произнес министр. — Насколько я помню, в твоем переводе его молитвы христианская тема немного преобладала над языческой.

Пьер слегка побледнел.

— Если бы не доктора, мне кажется, что Илдерим прожил бы немного дольше.

Кер покачал головой:

— Всегда неприятно наблюдать прижигания.

Пьер сказал:

— Они делали и другое. Илдерима чуть не разорвало от инъекции морской воды и настоев трав, которыми они накачали его тело.

Кер пожал плечами:

— Вилланова — лучший хирург Франции. Он много путешествовал по Востоку. Вспомни, как быстро он поставил диагноз, просто взглянув на глаза и уши. Вилланова знает, что делает. А тебе, Пьер, надо выпить бокал вина. Быть в течение одного вечера переводчиком, священником и хирургом — хорошая встряска для нервной системы. Садись, юноша. — Кер собственноручно наполнил вином бокал для Пьера. Его любезные слова и необычное поведение поразили и слегка насторожили Пьера. Он сел и выпил глоток вина.

— Ты очень толково ответил мне, Пьер, в присутствии остальных, когда я пытался предостеречь тебя, чтобы ты не показывал свое знание турецкого языка. Это знание может оказаться очень полезным. Мы с Бернаром долго обсуждали это грязное дело. — Он указал на драгоценные камни, лежавшие на столе, и пакетики с опиумом, которые были вскрыты, чтобы убедиться в их содержимом. — Он согласен со мной, что Илдерим был лишь агентом, служившим каким-то важным лицам, как здесь, так и в Турции.

— Драгоценные камни могли прибыть из Константинополя, — наконец заговорил Бернар.

— Верно. А опиум определенно привезен из Трапезунда. Весь опиум я получаю оттуда. Балта Оглы покупает его у персов. Маловероятно, что изменники действуют в нескольких восточных портах. Раньше ничего подобного не случалось. Я убежден, что кто-то, занимающий высокое положение на Востоке, поддерживает секретную связь с высокопоставленным лицом во Франции. Илдерим — лишь одно звено в цепи, насчитывающей, как минимум, три-четыре участника, в том числе хозяина гостиницы. Может быть, их еще больше.

— Возможно, Илдерим даже не знал, что он прячет, — сказал Бернар. — Это ужасное дело.

— Подумай, где был спрятан ящик! — воскликнул министр. — Единственное место на судне, которое никому в голову не придет проверить! Тот, кто придумал это, очевидно хорошо знаком с жизнью на моих кораблях! И теперь, когда Илдерим мертв, мы потеряли последний шанс установить, для какой гостиницы предназначалась контрабанда. Пьер весьма разумно обратил мое внимание на тот факт, что я не могу допросить всех содержателей гостиниц в Монпелье, не вызвав страшный скандал и не насторожив того, кто стоит во главе преступления.

Пьер снова взглянул на камни. Самые крупные из них были величиной с яйцо малиновки.

Министр сказал:

— Ты несомненно видишь, что некоторые камни великолепны. Простого моряка немедленно арестовали бы при попытке продать самый мелкий из них. Распространение опиума — еще более сложное дело. На каждом конце цепи кроется кто-то высокопоставленный и злонамеренный. Среди крупных вельмож в этом королевстве столько безнравственных людей, что по моему мнению бесполезно искать виновного во Франции. Илдерим умер, на него наши угрозы и обещания уже не подействуют. Ящик не был доставлен. Бернар согласен со мной, что разгадку тайны проще найти в Трапезунде, чем во Франции. Правда, де Кози?

— В самом деле, милорд, — ответил де Кози.

— Огромная ценность камней поражает, — сказал Кер, — но по-настоящему заботит меня опиум, который несомненно предназначался для нелегальной продажи. Подумайте, сколь велика в нем потребность и как высока его легальная цена для хирургов. Но он так нужен им, что они готовы заплатить во много раз больше. Каждое нарушение скудных поставок этого благословенного лекарства означает, что многие страдальцы среди бедных людей не смогут им пользоваться. Ужасный грех лежит на душе человека, создавшего эту гнусную систему. Я снова и снова вспоминаю слова умирающего турка: «Я всегда доставлял ящики!» Кто знает, как много опиума было похищено? Ведь он так сказал, Пьер?

— Примерно так, милорд.

— Как я это объясню королю! Он может выгнать меня и будет прав, — министр говорил как бы в отчаянии.

— А его необходимо информировать? — спросил де Кози.

— Ну конечно, Бернар. Что за странная мысль?

— Я имею в виду, милорд: не лучше ли подождать, пока преступник не будет обнаружен? А пока не обременять короля излишними заботами?

— Нет, я полагаю, что должен немедленно сообщить ему.

Потом Кер сказал:

— Я собираюсь послать тебя на Восток, Пьер. С твоим знанием турецкого языка, хладнокровием, которое для тебя характерно, и способностью сохранять присутствие духа, которую ты продемонстрировал сегодня вечером, может быть, ты откроешь там то, что я не смогу открыть здесь. Кроме того, тебя абсолютно никто не знает. Ни один из моих служащих не будет посвящен в эту секретную миссию, что повысит шансы и предотвратит распространение слухов.

— Это верно, Пьер! — сказал Бернар. — Представь себе, сколько было бы сплетен, если бы я вдруг отправился в Трапезунд! Сколько шуму!

— Могу себе представить! — произнес Кер. Потом, обращаясь к Пьеру:

— Когда «Святая Евлалия» вернется на Восток, ты будешь на борту. Если ты обнаружишь трапезундца, то несомненно обнаружишь и француза, обманывающего короля. И меня, конечно. Я наделю тебя полномочиями, которые позволят тебе действовать свободно, не привлекая к себе слишком большого внимания. У тебя хорошая голова, Пьер. Она тебе потребуется. Возможно, тебе потребуется и сила, которая стяжала тебе дурную славу в Руане.

— В самом деле? — восхищенно воскликнул Бернар. — Я и не знал, что доблесть господина Пьера уже ввергла его в неприятности. С властями? Без сомнения, без сомнения! Как поразительно! Пьер, конечно, никогда ничего не рассказывает. Ты дезертировал, Пьер? Устроил засаду рыцарю или похитил девицу, а то и двух девиц? Они пышно расцветают в его объятиях, милорд.

— О, прекрати, де Кози! — сказал министр, немного посмеявшись, в то время как Пьер вспыхнул от злости. — В этом нет ничего романтического. Твое галантное воображение опять завело тебя не туда. Просто кое-кто в Руане подозревает, что Пьер мог пробить человеку голову кулаками.

— О Боже! — воскликнул Бернар. — Это на него похоже. Плохо дело, Пьер. Теперь они повесят тебя.

— Я не делал этого, сэр, — возразил Пьер.

Бернар покачал головой:

— Луизе это очень не понравится. Насколько я знаю, она отзывалась о тебе доброжелательно, когда наш благородный господин посетил их семью в Руане. Бедный Пьер!

— На твоем месте, — улыбнулся Жак Кер, — я бы поостерегся столкнуться с де Кози в качестве одного из судей. Бернар, это просто удивительно, насколько приближающийся визит твоего родственника и его привлекательных дочерей оживил тебя! Ты с каждым днем становишься моложе и стройнее.

— О, я слежу за собой, милорд. Упражнения, тяжелая работа, режим… — Бернар расправил камзол на уютном животике и самодовольно заложил белые, хорошо ухоженные руки за пояс, украшенный драгоценными камнями. Он был доволен, что беседа приняла менее серьезный характер. Серьезные проблемы всегда утомляли его.

— Пожалуй, на сегодня все, Пьер, — сказал Кер. — Теперь тебе нужно отдохнуть, потому что завтра предстоит разгружать «Леди».

— Милорд министр, — произнес Пьер, вставая. — Я взволнован этой честью. Обещаю, что я не подведу вас, пока я жив. Жаль, что я не изучал греческий язык.

— Здесь нет преподавателей греческого, даже в университете, Пьер. В любом случае за месяц ты его не выучишь. Тебе придется обходиться знанием турецкого и латыни.

Де Кози тоже собрался уходить.

— Я проинструктирую его, — предложил он. — Я запомнил некоторые необычные словечки, услышанные от моряков! — Они поклонились и покинули министра. Жак Кер хмуро посмотрел на драгоценности, рассыпавшиеся по полированной поверхности стола. В первый раз в жизни он испытывал отвращение при виде больших ценностей.