Сергей Шведов - Белые волки Перуна

• Название: Белые волки Перуна
• Автор: Сергей Шведов
• Издательство: Крылов
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-9717-0283-1

Дружина Белых Волков помогла князю Владимиру захватить Полоцк, а потом и Киев. Но мало взять власть, надо ее еще и удержать. Нет мира между родами и племенами славянскими. Каждое племя силится отстоять свою правду, каждый род кланяется своим идолам. Волхвы считают, что только бог Перун, напитавшийся жертвенной кровью, способен удержать людей в страхе и повиновении. Ладомир, порубежный воевода, усомнился в правоте волхвов, чьей волею он однажды стал мечником бога Перуна — Белым Волком — и оказался в море страстей и кровавых усобиц, захлестнувших Русь...

---

- Был он и ведуном, - сказал Тыря, которого молодые мечники звали в шутку дедом, хотя был он далеко ещё не стар.- А точнее, Белым Волком. И пока Ладомир воеводствовал в Плеши, та Плешь купалась в золоте.

- Значит, слово знал, если золото само плыло к нему в руки, - вздохнул Нечай.

- Может, и знал, - усмехнулся Тыря. - Да только брал он золото не ведовством, а мечом. Ну, и в торговых делах был не промах. Я ходил с ним походом, и не один раз, но чтобы с пустыми руками вернуться, такого не случалось.

- Что ж ты отстал от такого удатного воеводы? - с ехидцей заметил рыжий Шостак, который вечно сомневался в чужих словах.

- Служил я Хабарову внуку Вячеславу, - спокойно отозвался Тыря. - А не таков я человек, чтобы отрекаться от данного слова. Как вырос тот Вячеслав да ушёл в южные земли вместе с воеводой Мечиславом, так я вернулся в Новгород к Хабару. Теперь у Вячеслава своя голова на плечах, а мне без Новгорода скучно.

Может быть ещё что-нибудь рассказал Тыря интересного про Белого Волка Ладомира, кабы не объявился вдруг неведомо откуда средь новгородцев посторонний человек и не то чтобы напугал всех, но в оторопь ввёл. Место казалось совсем глухим, и тут нате вам - прохожий. И по виду хоть не молодой уже, но бойкий в движениях.

- Здравы будьте, новгородцы.

- И ты будь здоров, коли добрый человек, - отозвался Тыря.

А от своего костра уже подошёл Яромир Хабар, чтобы посмотреть на невесть откуда взявшееся чудо-юдо. Человек был невелик ростом, бородой зарос чуть не до самых глаз, а что прячется в тех глазах, разглядеть при свете костров трудно. Одежда на страннике была чистой, словно шёл он не по грешной земле, а летел по небу.

- На лодке, что ли, плыл за нами? - спросил Хабар.

- Догадлив ты, боярин, - усмехнулся странник щербатым ртом. - К костру пустите общему, или мне вечерять на особицу?

- Садись с нами, - пожал плечами Яромир. - Не объешь, поди.

Появление человека приободрило новгородцев - не такие уж пустынные здесь, выходит, места.

- Про город купец сказал тебе правду, боярин, и про великую реку тоже. Год только ныне выдался неудачный. В прошлые годы проходили по этой реке ладьи потяжелее твоей. Прошёл и драккар нурманский.

- Откуда нурманы в этих местах?

- А разве я сказал про нурманов? - прищурился странник. - Я помянул лишь драккар.

- Темно говоришь, - покачал головой Яромир. - Разве драккары сами по себе плавают?

Странник ел варево неспеша, видимо прибыл не из голодного края, и с ответом не торопился - набивал себе цену. В небольших глазах его, если свет костров не обманывал Яромира, была усмешка.

- На нурманском драккаре ходил воевода Ладомир, - сказал Тыря. - Про него, что ли, рассказываешь странник?

- Может и про него, - кивнул головой щербатый.

Чудилось в этом страннике что-то знакомое Яромиру, а вот где они прежде виделись, никак не мог вспомнить боярин.

- До города далеко?

- Рукой подать. Не успеешь веслом махнуть.

- Отмахались мы, - вздохнул Шостак. - Сели на мель.

- Сходи до города на своей лодке, - попросил Яромир. - Пусть пришлют подмогу, а я не останусь в долгу.

- Другому бы отказал, боярин, - щербатый отодвинул пустую посудину, - а тебе помогу.

Нечай с Шостаком проводили незнакомца до воды и оттолкнули лодку от берега. Блеснуло в темноте выбеленное весло, послышался тихий плеск, и через мгновение странник исчез, словно его и не было.

- Ходко погрёб, - сказал, возвращаясь к костру, Шостак. - Сразу видно, что не в первый раз взялся за весло.

И без слов Шостака было ясно, что странник человек бывалый. Вот только никак не мог вспомнить Яромир, где же он мог видеть эту щербатую к улыбку.

- Бакуня, ведун Перуна, - подсказал Тыря. – Правой рукой был у кудесника Вадима. Крови на нём столько, что хоть на ладье плыви. Борода мне его мешала, потому и вспомнил не сразу. Раньше-то она была коротка и жидка, а ныне лежит на груди лопатой.

Имя Яромир вспомнил, щербатую усмешку тоже, а лик так и не сложился в памяти. Видно слишком был мал, когда этот человек ужом скользнул по его жизни.

- Из Новгорода он один ушёл из ближников Перуна, после того как их бунт на вечевой площади захлебнулся в крови, - продолжал Тыря. – Рыбой, говорят, обернулся и уплыл.

- А что же сейчас на лодке? - не поверил Шостак. - Рыбой бы и плыл?

- Ему в человеческом обличье удобнее. Прозвище-то ему дали недаром - красноречивее его попадаются редко, а рыбы, как известно, молчат.

Яромиру вспомнилась Плешь: мать Милава, красивая сильная женщина, и желтоволосый воевода Ладомир, про которого все кругом говорили, что Яромиру он отец. И даже звали малого Хабарова внука за это на Плеши рыжешерстным волчонком.

А в доме воеводы всегда были рады Яромиру - это почему-то особенно запало в память. Первый раз на коня посадил его всё тот же Ладомир. И тяжёлый меч в руку вложил он же. А ещё глазами запомнился воевода - зелёными были у него глаза и к Яромиру добрыми.

По утру вновь вцепились в ладью, сорвали было с места, едва на плечах не вынесли, да опора оказалась жидковата - ушли ноги чуть не по колено в зыбун, и ладья осела ещё глубже. Тут уж не на шутку встревожился Яромир - стало ясно, что своими силами не уйти с зыбуна, а будет ли обещанная Бакуней подмога неведомо.

К полудню, собравшись с силами и кинув крепкие верёвки на ближайшие деревья, решили рвануть ладью ещё раз. И уже взялись за борта, когда новгородцев окликнул конный:

- Хабар, побереги силы, помощь идёт.

Давно Яромир не слышал этого голоса, но узнал сразу и даже вздрогнул от радости - Пересвет. Самый развесёлый из людей, среди которых прошло Яромирово детство. Пролетевшие годы отросли на лице Пересвета густой светлой бородкой, но так и не сумели притушить озорных огоньков в его разноцветных глазах. А следом за Пересветом сыпанули в воду люди по преимуществу молодые и насмешливые. Один такой детина с едва заметными усиками над верхней губой пристроился рядом с боярином и, крякнув селезнем, подсел под борт. На берегу схватились за верёвки, и ладья выскочила из зыбуна, как репа из грядки.

- Звездан, что ли? - не поверил сам себе Яромир, оглядываясь на соседа.

- Владимир я, - засмеялся тот. - А Звездан вон он, на верёвке.

Яромир почти не помнил своего младшего брата Владимира. Когда уходил с Плеши, было ему от силы четыре года, а ныне вон куда вымахал. Оглоблей не перешибёшь.

А Звездана Яромир признал, когда тот хлопнул его ладонью между лопаток. Здоров медведь, чуть не на полголовы перерос Хабара. И по ухваткам видно, что воин. Кого узнал Яромир, а кого и нет, хотя по именам вроде бы помнил всех. Но трудно было поверить, что из той мелкоты, которой он верховодил в Плеши, повырастают плещеистые задиры, которым не только река, но и море по колено. Ладомира не было, а из старших были Пересвет и вечно смурной Твердислав Гавран, которого минувшие годы изменили мало. Такой же худой и длинноногий и с теми же умными проницательными глазами. По малости лет Яромир его побаивался, а потом разобрался, что добрее Твердислава на этом свете нет человека.

- А гавранёнок твой жив, Твердислав, - не удержался Яромир. - По-прежнему обитает на Плеши у Ладомира Хвата.

- Это что ещё за Хват? - удивился Звездан, вспомнивший видимо гавранёнка.

- Младший брат Мечислава, ну и твой тоже, - пояснил Хабар. - А Хватом его прозвали за то, что до жёнок охоч. За излишнее рвение князь Владимир изгнал его из Киева. Но с Хвата как с гуся вода, теперь он озорует на кривицких и ятвяжских землях.

Многих ещё вспомнили старых знакомцев и в Плеши, и в Новгороде, пока добрались верхом до места. Ладья пошла вперёд без Яромира. По словам Звездана, более ей ничего не грозило - далее чистая вода.

Пересвет особенно сокрушался по старому Рамодану, хотя глава самого шумного в Плеши рода своё пожил - век без малого.

- А мы Сновида потеряли, - грустно вздохнул Пересвет. - Два года назад. И Летягу тоже. И ещё двадцать мечников. Вздумали тут с нами ратиться пришлые, но мы их превозмогли.

- Опасные места?

- Всяко бывает, - пожал плечами Пересвет. - Мы тоже не остаёмся в долгу. А старый Хабар жив?

- Дед жив. Расхворался было по осени после смерти вечного своего недруга боярина Глота, но к весне поправился.

Город был немал, никак не меньше Плеши, и обнесён надёжным двойным тыном. А на соседнем холме увидел Яромир знакомый с детства идол Перуна, таких теперь уже не осталось на Владимировой Руси. Разве что в скрытных капищах.

- Мы живём своим умом, - гордо сказал Пересвет. - А ты славянским богам уже, небось, и не кланяешься?

- Коли нужды нет, то и не кланяюсь, - усмехнулся Яромир. - А коли нужда придёт, то от поклона спина не переломится.

Пересвет захохотал:

- Узнаю Хабарову породу - не по заповедям жить, а по выгоде.

Город мало что на холме стоял, так ещё и рвом был окопан, а в том рву поблескивала вода. С опаской здесь жили люди. Да оно и понятно - по словам Пересвета выходило, что земля здесь ничья.