Степан Тимошенко - Воспоминания

• Название: Воспоминания
• Автор: Степан Тимошенко
• Издательство: Наукова думка
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1993
• ISBN: 5-12-003734-8

Впервые на родине печатаются воспоминания всемирно известного ученого-механика XX столетия, одного из основателей Академии наук Украины Степана Прокофьевича Тимошенко (1878 — 1972).

В книге, которая впервые на русском языке была опубликована в Париже в 1963 г., автор описывает свою жизнь, научную, педагогическую и научно-организационную деятельность у себя на родине до 1920 г. и в эмиграции, в том числе с 1922 по 1964 г. в США. «Воспоминания» С. П. Тимошенко — это повесть о честно прожитой жизни знаменитого ученого.

Для широкого круга читателей, а также ученых в области физики и математики.

---

Были в первом классе два предмета, которые мне правились: география и уроки рисования. Географию преподавал нам инспектор Владимир Иванович Тимофеев. Когда я вспоминаю теперь его уроки, то вижу, что это был настоящий прирожденный учитель. Как инспектор он должен был строго с нами обращаться, исполнять разные формальности, устанавливать наказания. Но в классе этот человек преображался и мы забывали, что он наш инспектор. Он старался нам объяснить урок, сделать его интересным. Он не пытался, как другие, поймать кого‑либо из учеников на незнании урока. Вызывал обычно только одного ученика и почти не давал ему говорить, а говорил и объяснял за него сам. Поэтому его уроки дома мы не готовили, но после часа разъяснений Тимофеева мы прекрасно знали урок. В старших классах Тимофеев преподавал естествознание и мы у него этот предмет хорошо изучили. И до сих пор я помню некоторые из его объяснений.

Рисование мне всегда нравилось, хотя рисовальщик я был неважный. Начиная со второго класса я так увлекся рисованием, что тратил дома немало времени на копирование рисунков из иллюстрированных журналов и под конец школы рисовал неплохо.

Вообще я учился хорошо и обыкновенно был первым учеником в классе. Работал усердно, не потому что ученье мне нравилось или я хотел отличиться, а, как теперь припоминаю, по следующим двум причинам. С детства я слышал, что приглашение учителя, а после содержание нас в Ромнах, стоит очень дорого и что для отца и матери не легко дать нам образование. Поэтому считал своим долгом выполнять все школьные обязанности. Мне было, кроме того, ужасно стыдно, неловко, если не мог ответить на вопрос учителя. Я боялся, что учитель подумает, что я как следует не приготовился и хотел от занятий увильнуть. Не скажу, что мне было неприятно быть первым учеником, но я не делал никаких усилий, чтобы выскочить вперед и показать свои знания учителю. Выскочкой я никогда не был. Товарищи меня любили.

В старших классах главными предметами были алгебра, геометрия, а потом тригонометрия. Вначале почему‑то алгебра меня затруднила, я даже получил тройку в одну четверть, что для первого ученика было совсем плохо. Этот предмет преподавал нам Лев Львович Ижицкий, человек нервный, но преподаватель прекрасный. Мне казалось, что он ко мне придирается, что он старается показать, что я в математике не так уж хорош. Может это так и было. Но это заставило меня обратить на математику большое внимание и заняться ею более серьезно. Я это сделал и под копец года, это было в третьем классе, уже заинтересовался алгеброй, особенно составлением и решением уравнений. Я должен быть благодарен Ижицкому, что, повысив требования ко мне, он в конце концов пробудил во мне интерес к математике. С этих нор я занялся математикой с удовольствием. Добывал разные задачники и решал задачи для развлечения, а не потому, что они были заданы.

В старших классах, когда мы стали обдумывать, что будем делать по окончании реального училища, вопрос математики сделался для меня особенно важным. Я мечтал теперь вполне определенно сделаться инженером путей сообщения. Но в России для инженеров путей сообщения была только одна школа — в Петербурге. Прием в эту школу ограничен. Кроме того при приеме дается преимущество сыновьям инженеров путей сообщения. Прием производится на основании конкурсного экзамена. Экзаменующихся гораздо больше, чем вакансий. Принимают лишь наилучше выдержавших экзамен.

В последние годы в Ромнах вопрос конкурсных экзаменов занимал всех нас, кто хотел поступить в высшее учебное заведение. Помню появился сборник задач, предлагавшихся на конкурсных экзаменах. Мы, мечтавшие быть инженерами, заинтересовались задачником. Я тратил все свободное время на эти задачи и не успокоился, пока не перерешил их все.

Позднее много раз слышал, что конкурсный экзамен вещь совершенно бесполезная, что его можно заменить жребием. Я с этим никогда не соглашался. И меня и моих товарищей по училищу мысль о конкурсном экзамене заставила более серьезно отнестись к занятиям по математике и мы элементарную математику прекрасно изучили.

Математика была главным предметом в старших классах реального училища. Большая часть нашей энергии уходила на математику, но далеко не все. имели нужные для этого способности. Некоторым требовалась посторонняя помощь. Мне не только правилось заниматься математикой, но мне правилось также объяснять другим математические доказательства. Я рано отправлялся в школу, чтобы иметь время для объяснений моим товарищам, которым математика давалась труднее. Для меня давать объяснения, повторять доказательства теорем — было настоящим наслаждением. Думаю, что мне суждено было быть учителем. Если я успел это сделать в жизни, то потому, что занимался тем, что мне нравилось, к чему меня тянуло.

Летние каникулы.

Я вспоминал о школе, но в памяти осталось больше воспоминаний о времени, когда я был свободен от школы.

Как мы всегда ждали каникул! Как все было интересно, когда, наконец, после последнего экзамена нас везли домой в Базиловку! Приезжали домой вечером и настоящие каникулы мы считали от следующего утра, когда вставали раньше обычного, чтобы поскорее осмотреть, какие перемены произошли в нашем отсутствии.

Главное в нашей летней жизни был наш большой сад. Возле дома в тени кленов — большой стол, на котором летом завтракали и обедали. Дальше качели и трапеция. Потом чугунная печка, на которой летом часто варилось варенье. Дальше шли поляны. Трава еще не скошена. Масса цветов! Позднее я видел такую массу цветов только в Швейцарии на Альпийских лугах в июне месяце. Дальше был пруд. Немало нашего времени проходило возле купальни, где была лодка, где постоянно мокли какие‑то бочки и бадьи, с которыми можно было производить различные опыты.

Прудами сад разделялся на две части. За прудами была более дикая и запущенная часть сада. Там шалаш садового сторожа, а возле него всегда костер. Можно печь картошку, яблоки, груши, варить компот. На той стороне, на берегу, рыба ловилась лучше, было тихо. Здесь проводили мы большую часть времени.

Для осмотра полей нужно было попроситься к тату (отцу) на беговые дрожки. Он постоянно объезжал поля, осматривал состояние хлебов, наблюдал за работами. Все работы мне были хорошо знакомы и я знал приблизительно сколько каждая работа требовала времени. Меня особенно занимала уборка хлеба. Мне нравилось работать косой и когда я был постарше, то тратил на это немало времени. Когда мне было лет 16-17 я пробовал проводить в поле целые дни. Выходил на работу с восходом солнца. Завтрак и обед мне приносили в поле. Конечно, я страшно уставал. После обеда — час отдыха. Спал на земле как убитый. Вечером прямо валился в постель от усталости. Как болели руки и спина первые дни! Потом втягивался и уже не чувствовал такой усталости. Это было время, когда я уже читал Толстого и повторял опыт Левина.

Помню лето, когда я перешел в четвертый класс, отец купил жнею, началась уборка хлебов машиной. Машина самая примитивная. Срезанный хлеб сбрасывался с платформы рабочим. Это требовало некоторого умения. Этому я научился и работа меня очень занимала.

По особенно интересна молотьба. Мы уже заранее знали, когда к нам привезут паровую молотилку от соседнего помещика. Эта перевозка была большим событием в нашей жизни. При наших скверных грунтовых дорогах приходилось запрягать и в молотилку и в паровик по 5 пар быков. Особенно трудно было переехать порядочный овраг, «Попив Яр», верстах в двух от нашего дома. Мы туда обычно выходили навстречу и наблюдали все трудности переезда. Нужно было пересечь ручей на дне оврага. Там машина или паровик часто загрязали, а потом нужно было вытаскивать их на крутую гору. Далеко тогда были слышны крики погонщиков и команда распоряжавшегося приказчика и машиниста. Машина работала у нас обычно недели три и я почти не отходил от нее, так все было интересно. Особенно меня занимал десятисильный локомобиль. Позже отец купил собственную молотилку, конную. Сборка и установка этой молотилки меня тоже очень увлекала и каждое лето я немало времени проводил на молотьбе.

При простом трехпольном хозяйстве не требовалось особых агрономических познаний. Успех зависел главным образом от организации и порядка. Это было у нас всегда на высоте. Все работы всегда были хорошо и во-время выполнены — хозяйство велось образцово. Имелось достаточное количество лошадей и быков. Были нужные сельскохозяйственные машины. Нанималось каждый год достаточно рабочих и большая часть земли обрабатывалась этими средствами. Сравнительно небольшая часть сдавалась крестьянам для обработки за половину урожая. Это был весьма распространенный способ ведения хозяйства. Маловыгодный для помещика, но освобождавший его от большей части хлопот. Благодаря плохим орудиям, крестьянская обработка была неудовлетворительной и урожайность на их участках всегда была ниже той, которая получалась у помещиков.