Павел Торопов - Каменный меч

• Название: Каменный меч
• Автор: Павел Торопов
• Жанр: Фэнтези

Цена чуда была явлена. И оказалась она тяжёлой. Столь тяжёлой, что разрушила смысл жизни и вытравила из судьбы свет надежды. Но там, где нет света, порой надежду может принести тьма…

---

…Удлинившаяся в полтора раза рука средним и указательным пальцами легко, почти невесомо проводит по горлу Троэндора…

На этом, обычно, всё заканчивалось. Потоки крови, быстро стекленеющий взгляд друга, давящее немое отчаяние — остальное обосновалось где-то в глубинах памяти, не слишком часто вылезая наружу.

Сергей не удивлялся этому. Всё, что он сделал тогда, после смерти гнома, несмотря на обжигающую горечь потери, было началом нового, более важного. Началом настоящей кульминации. Вывернувшей жизнь Сергея наизнанку.

Погоня за убийцей Троэндора, последний путь вглубь Леса, последнее ощущение неповторимой совокупности звуков, которой не воспринимал больше никто… Последние часы, когда Сергей чувствовал себя избранным. Эгоистичное чувство, которое в тот ужасный момент стало ещё более острым, значимым, будто последний ресурс, где ещё можно было почерпнуть сил.

Случившееся дальше уничтожило всё. Уничтожило открывшимся масштабом, когда таинственное существо, убившее гнома, оказалось одним из тысяч, частью целой расы, созданной Лесом и никому не известной до тех пор. Уничтожило вихрем ощущений, когда Сергей, всё ещё связанный с Лесом, слышал мысли тех существ и находил не только злобу и ненависть к пришлым, но и чистую, истовую любовь к Лесу.

Тогда, понимая, что обречён, движимый лишь желанием мести, Сергей вызвал своего врага на бой. Он сделал это нелепым, помпезным, ни разу не виданным в тех местах образом, не надеясь на ответ. Увидев же врага перед собой, испытал мрачное торжество, кристально чистое, безо всякой примеси надежды.

Сергей вступил в бой, ожидая конца.

Он убил врага, ожидая конца.

И конец наступил.

Сергей сидел в каюте, смотрел в маленькое зеркало и в который уже раз говорил себе, что, в конце концов, остался жив, отделавшись лишь несколькими порезами. Он пытался зацепиться за этот факт, найти в нём что-то хорошее и значимое. Но всё меркло и отступало перед огромным, поистине монументальным массивом правды, проявившейся тогда. Тогда, стоя над трупом убийцы Троэндора, Сергей увидел, как страшно встрепенулись растения, всасывая кровь и поглощая мёртвую плоть. Он увидел, как это леденящее кровь возбуждение распространялось всё дальше и дальше, настигая тысячи существ, собравшихся вокруг. Он услышал, как тысячи глоток исторгают странные, хриплые возгласы и резко замолкают, задушенные, разломанные, отравленные и разорванные на части.

Сергей видел, как Лес убивал своих детей. Детей, что любили своего отца так истово и верили ему так беззаветно. Сергей знал, что всё это началось после того, как умер его враг. А после того, как всё закончилось, Сергей понял, что больше не слышит шелеста — той самой совокупности звуков, которая связывала его с Лесом, давая возможности, не подвластные больше ни одному человеку.

Тогда и наступил конец. Конец воплотившейся мечте, конец сказке про избранника судьбы, чьим предназначением оказалось лишь дать начало колоссальной предательской резне.

Сергей сидел в каюте, смотрел в маленькое зеркало и в который уже раз говорил себе, что Лес убил его врагов, врагов всех, кто пришёл в Лес извне или жил рядом. Но это не давало облегчения, лишь окончательно сбивало с толку, потому что поверить хоть в какие-то добрые намерения после увиденного Сергей не мог. В часы, что отделяли его от возвращения из Леса до отплытия на корабле гномов, чуть более суток, Сергей отчаянно убеждал окружающих покинуть те места навсегда. Но ему так никто и не поверил по-настоящему. Никто не захотел поверить. Да и к тому же, Лес поглотил все доказательства.

Время от времени Сергей находил в том, что остался жив, кое-что хорошее и значимое. Оставшись в живых, он мог проводить своего друга в последний путь. И тогда, в следующее мгновение, он с ужасом чувствовал, что почти радуется смерти…

Сергей рывком встал, огромным усилием воли заставив мир вокруг перестать шататься. Рубленным, механическим движением протянув руку, он толкнул дверь. Потянуло прохладой и едва различимым солёным запахом моря. Отправляясь на корабле, Сергей пообещал себе одну вещь — хотя бы раз в сутки выходить на воздух. И за прошедшие девять дней плавания сумел пять раз исполнить обещание. Следовало закрепить успех.

Глава 2

Дверь открылась в узкий коридор, тянущийся метров на двадцать в обе стороны. Качки почти не чувствовалось — «Смотрящая вдаль» был большим и тяжёлым торговым кораблём, курирующим по длинному маршруту через шесть меж-мировых порталов.

Дойдя до конца коридора, Сергей повернул налево и поднялся по короткой лестнице. Прохладное дуновение усилилось, приятно освежая. Сергей ещё не вышел на воздух, для этого нужно было подняться от небольшого пятачка дощатого пола к широкому, распахнутому настежь люку, откуда струился солнечный свет. Сергей было пошёл туда, но внезапно, почти против воли, остановился, полуобернувшись. Он смотрел на большие двустворчатые двери, сложенные из массивных, почерневших от времени брёвен, покрытых нарочито грубой и угловатой резьбой.

Двери были слегка приоткрыты, промежуток между ними светился бледно-зелёным.

Это был «свет поминовения» — главное из того немногого, что узнал Сергей, перекидываясь словами с гномами на корабле. Тело Троэндора перенесли в пустующее помещение под верхней палубой, прикрепив в изголовье металлический шест с кристаллом на вершине, постоянно проливающим этот самый свет.

Сергей мрачно усмехнулся, чувствуя горькую иронию происходящего. Ещё совсем недавно он бегал по Лесу среди эльфов, фавнов и мельмов, которые боготворили всё растущее и цветущее, упивались окружающей зеленью, как основой и апофеозом жизни. А теперь плыл на корабле с гномами, считавшими зелёный цветом смерти.

Через двери почти ничего не было видно, но для Сергея это не имело значения — он досконально знал обстановку той комнаты. Сияние кристалла погружало всё в однородный фон, смешивая зелёное с чёрным, сочетая освещённые поверхности с абсолютной, кричащей темнотой теней. Все неровности, сколы на окружающих вещах, морщины на лице и руках Троэндора, складки на его одежде подчёркивались светом, обозначались очень явно и отчётливо, но парадоксальным образом не казались недостатками, а органично дополняли всё окружающее, превращая его в некое подобие скульптурной композиции, со всеми своими мелкими деталями и штрихами лишь казавшейся ещё более цельной и неповторимой.

Тело Троэндора не обряжали в погребальные одеяния и ничем не накрывали — он лежал на зелёной плите в той же камуфляжной форме, запылённой и окровавленной, в которой погиб. Только воротник был немного увеличен полоской ткани. Это изменение, абсолютно незаметное в лучах кристалла, скрывало смертельные раны на горле гнома. Троэндор лежал на зелёной плите, навсегда застыв таким, каким он принял суматошную и кровавую смерть воина, а лёгкие штрихи убрали лишнее, оставив чистый и холодный покой прощания.

Стоя под распахнутым люком и ощущая запах моря, Сергей запоздало удивился, что в комнате за двустворчатыми дверьми никакого запаха не было — лишь слабый, еле различимый, какой иногда исходит от свежей каменной крошки. Странным было и то, что никакого запаха не приносил с собой жрец, казалось, просто обязанный источать аромат причудливых благовоний. Напомаженный и разодетый в зелёное, он то громко и почти оскорбительно для окружающей тишины шаркал вокруг, сопел и читал молитвы, то на многие часы становился неслышимым, практически сливаясь с окружающим сиянием. Они вдвоём делили эту комнату вполне благополучно, хотя Сергею порой казалось, что его сосед несколько смущён и ревнует, считая именно себя тем, кто должен проводить у смертного ложа больше всех времени. Что ж, если так и было, то жрецу явно не повезло — Сергей давно потерял счёт часам, которые просиживал у тела погибшего друга, то впадая в холодное забытьё этого места, то попросту засыпая. Вся прошлая жизнь, казалось, осыпалась шелухой, обнажив тончайшую сердцевину — цель проводить Троэндора в последний путь.

Сергей вновь посмотрел на правую руку. Скорее всего, он поранил её, ударив об острое ребро погребальной плиты. Сергей захотел зайти туда, всего на минуту, посмотреть, не испачкал ли что-нибудь кровью, но в следующий же момент страшным усилием, опёршись о лестницу, подавил это желание и двинулся наверх, к свету.

Народу на палубе было немного. Приземистые гномы и редкие люди проходили мимо, кое-кто исподволь бросал мимолётные взгляды. Во время плавания с Сергеем практически не заговаривали, но он не ощущал никакой враждебности или неприязни. Похоже было, что все вокруг, даже если и не питали особенно теплых чувств, признавали право Сергея находиться на корабле и делать то, что он посчитает нужным. Сергей чувствовал уважение окружающих и прекрасно понимал причину их уважения. Сидя в комнате, освещённой бледно-зелёным светом, он видел эту причину почти всё время, иногда часами вглядываясь в чёрный овал застывшего, лишённого мимики лица. Голова твари, убившей Троэндора, стояла в изножье плиты, касаясь затылком подошв сапог гнома, и была скрыта плотной тенью. Сергей не мог разобрать черт, но память услужливо дорисовывала скрытое от глаз. Сероватая кожа чуждого лица побледнела, кое-где проступали мелкие чёрные пятна, а округлые глаза, при жизни лиловые и светящиеся, потухли, почернели и увяли. Не сгнили, не распухли, не высохли, а именно увяли, как увядает лепесток мёртвого цветка, теряя плотность линий и яркость красок, но получая взамен сочную темноту и бархатистую мягкость.