Филип Жозе Фармер - Пир потаенный

• Название: Пир потаенный
• Автор: Филип Жозе Фармер
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-85689-004-3

Книга «Пир потаенный» рассчитана на взрослого и подготовленного читателя, хотя и принадлежит к популярному среди юношества жанру фантастики. Это, пожалуй, единственный столь откровенно эпатирующий читателя роман в творчестве всемирно известного американского фантаста. Садизм и мазохизм, шокирующие сексуальные сцены соседствуют на страницах книги с «крутым» боевиком с поистине детективно закрученной интригой.

---

Отметив все это, вы смело можете приступать к чтению «Пира…», хотя бы потому, что это роскошная, распутная, похотливая, шокирующая, захватывающая и веселящая книга. Если вы хотите развлечься, вы не будете разочарованы. Фармер не разочаровывает никогда.

Не меньшей правдой остается и тот факт, что Фармер пишет, обильно используя символы. Его игры и игроки — это природные силы и живые люди (дополняющие или противостоящие друг другу). И он вносит во все это особенности своего «я».

Он заставляет дрожать от ужаса, но делает это таким образом, что читатель обязательно задается вопросом, почему он нашел ужасным то, что только что прочел. Фармер заставляет смеяться, и вновь спрашиваешь себя, почему ты засмеялся. Он заставляет желать определенной развязки, и ты спрашиваешь себя, почему. Короче, он без конца ставит вопросы: по поводу иной верности, обо всех существующих проблемах секса, насилия, о вкоренившихся в сознание людей предрассудках: будь то непривычные для нас блюда из личинок насекомых или помощь третьему миру, одежда или охота, необходимость паспортной системы или проявления признательности, любовь или атомное оружие…

Бог мой! Я как-то совершенно забыл задать ему один вопрос: вдруг он тоже марсианин?

Теодор Старджон

Шерман Оукс,

Калифорния, 1969 г.

Пир потаенный

Вступление

Автобиография лорда Грандрита в полном своем объеме состоит из девяти томов, то есть насчитывает почти три тысячи страниц. Тот, что вы держите сейчас в руках, и он же пока единственный, который удалось опубликовать, является последним из девяти, охватывающий период его жизни до 1968 года. Лорд Грандрит рассчитывал опубликовать все тома сразу после того, как получил бы разрешение открыть свое истинное имя и историю своей жизни. Но с тех пор обстоятельства круто изменились. Грандрит поссорился с Девятью и стал бороться против тех, кто дал ему эликсир длительной жизни.

Первые восемь томов спрятаны в месте, известном лишь Грандриту и его жене. По его личной просьбе я предпринял необходимые шаги для публикации данного тома. До этого лорд безуспешно пытался опубликовать его в Англии, Швеции, в Южной Африке и в Германии. Не получил он согласия и во многих американских издательствах. Во всех этих отказах Грандрит видит длинную руку Девяти. Поэтому он не удивляется, что столько рукописей, посланных им издателям, либо «затерялись при пересылке», либо «случайно были повреждены».

Счастливый случай свел нас у одного общего знакомого в Канзас-сити, штат Миссури. В то время я еще не знал, кем на самом деле являлся человек, что был мне представлен под именем Джеймса Клеймора. Лишь в письме, полученном мной от него из Лимы, он открыл мне свое инкогнито. В своем письме, кроме всего прочего, лорд предупредил меня об опасностях, угрожающих не только ему и его жене, но и всем его друзьям, в числе которых он видел теперь и меня. Его второе письмо было проштемпелевано в Дублине, столице Ирландской Республики. Третье, чистое, без каких-либо печатей и штемпелей, было доставлено в мой почтовый ящик чьей-то неизвестной рукой. В соответствии с полученными от него инструкциями, я отправил ответ по некоему адресу в Стокгольм. После этого я получил по почте рукопись этого тома. Она была отправлена с островов Западные Самоа.

Я скрупулезно следовал тексту рукописи, позволив себе заменить лишь истинно британские выражения их американским эквивалентом. Грандрит специально оставляет неясным истинное географическое положение тех районов Уганды и Кении, где разворачиваются основные события, описанные в рукописи. И он делает это не с целью защитить членов Девяти, а лишь из опасения за жизнь тех безумных смельчаков, которые ринулись бы отыскивать их логово и погребенные золотые прииски той таинственной долины, которую Грандрит назвал «страной Офир».

С другой стороны, рассказ о приземлении в Пенрите не совсем соответствует истине. В Пенрите никогда не существовало никакого аэропорта. События, последовавшие за приземлением самолета, действительно имели место и происходили именно так, как и описывает их Грандрит, но сам аэропорт — выдумка чистой воды. Лорд хотел подпустить туману, чтобы защитить одного из своих друзей, который взялся разложить костры в саванне для посадочной дорожки. Грандрит отказался изменить эту часть текста, несмотря на ее явную нереальность. Нам остается лишь уважать его мнение, пусть нам и не известна его истинная подоплека.

В своем последнем письме Грандрит писал мне: «Никто не захочет поверить, что все это было правдой. Но это сейчас. Будущие события, плоды тайных махинаций Девяти, убедят мир в правдивости моих слов. Хочу надеяться, что это наступит не слишком поздно, чтобы успеть спасти человечество. А мы живем и боремся, хотя, по правде говоря, мы больше мечемся, чем сражаемся. Я только что закончил еще один том моей автобиографии».

Ф. Ж. Фармер.

Пролог

Не имея возможности опубликовать восемь первых томов своей автобиографии, лорд Грандрит к данной публикации написал специальный пролог, коротко освещающий содержание первой части первого тома. Без этого читателю были бы не ясны некоторые ссылки данного повествования.

«Зачатый в 1888 году, я встретил первый день моей жизни в том же году, девять месяцев спустя.

Моим рождением я был обязан «заботам» Джека Потрошителя.

Я в этом абсолютно уверен, хотя мне было бы трудно доказать это перед трибуналом. Моя убежденность упирается только на дневник того, кто в глазах закона был моим отцом. Но на самом деле, хоть и связанный с моей матерью узами брака, он являлся моим дядей.

Мой «официальный» отец вел свой дневник почти до самого последнего дня своей жизни. За несколько дней до смерти он тщательно спрятал его в одном из шкафов. Последние слова, написанные его рукой, отражали всю степень тревоги и отчаяния, охватившие его в тот момент: моя мать только что умерла, а я, которому в то время едва исполнился год, плакал рядом, требуя молока. Но он знал, что на сотни километров в округе нет ни одного человеческого существа, кроме него.

Никто, кроме меня, не читал этот дневник полностью. Я никогда не разрешал кому бы то ни было читать ту часть, которая предшествовала отбытию моей матери и моего дяди из Дувра в Африку.

Но даже если бы я и подложил бы ему «такую свинью», мой «биограф» был бы слишком напуган правдой, открывшейся ему, чтобы представить ее на суд читателя. Закоренелый романтик, он во многих отношениях был настоящим викторианцем. Он скорее придумал бы что-нибудь другое, рискнув исказить действительные факты, как он делал это частенько, описывая мои приключения. Его, собственно, больше всего интересовало само приключение, как таковое, и, хотя он старался описать мою психологию и мою жизненную философию, ему не удалось раскрыть внутреннюю надчеловеческую суть моей личности.

Быть может, ему было просто невозможно постичь то, что было во мне от сверхчеловека, несмотря на все мои усилия объяснить ему это Он сделал все зависящее от него, чтобы понять меня, но был не более чем «человек, слишком человек», если использовать выражение моего любимого поэта. Его обычный человеческий интеллект препятствовал осознать эту сверхчеловеческую сторону моей психики.

Та часть дневника, которую я не давал читать никому, описывает события, в которых участвовали моя мать и дядя. Дело происходило одной темной туманной ночью в бедном квартале Уайтчепела, в Лондоне. Моя мать настояла на том, что будет участвовать в розысках брата своего мужа, только что сбежавшего из камеры, где он находился в заключении в их родовом замке в графстве Камберленд. Частные детективы напали на след Джона Кламби, который вел в этот лондонский квартал, самый мрачный и грязный из всех. Джеймс Кламби, виконт Грандрит, решил тогда сам продолжить розыски, а моя мать, Александра Аплетвей, родом из старинной дворянской семьи, не захотела оставить мужа одного.

Мой дядя вначале протестовал против участия жены в розысках. К тому у него были разные причины, но главной из них была та, что его брат пытался изнасиловать Александру сразу после своего бегства из камеры, в которой он умудрился голыми руками выворотить толстенную железную решетку из окна. Ей удалось избежать насилия, благодаря быстрому появлению двух слуг, вооруженных пистолетами, прибежавших на ее крики. Вопреки этому случаю, Александра вбила себе в голову безумную мысль, что она единственная, кто способен убедить Джона Кламби сдаться добровольно, если он будет обнаружен. Кроме того, она утверждала, что только она одна могла точно установить его присутствие; она настаивала на существовании между ними некой психической связи, нечто вроде особых «колебаний» или «воли», по которым она могла определить не только, где он прячется, но и следовать за ним, будто он был для нее живым магнитом.