Джал Халгаев - Книга Мёртвых

• Название: Книга Мёртвых
• Автор: Джал Халгаев
• Жанр: Фэнтези

В мире много грязи. В мире много плохого и хорошего, доброго и злого. Некоторые из вас любят читать детские сказочки наподобие тех, где сначала все хорошо, потом все время плохо-плохо-плохо, а в конце главные герои все вывозят на своих горбах, и конец — все снова хорошо. Другие предпочитают кровь и оружие, лязг стали и хрип изорванных в клочья глоток, бурю войны. Что ж, у всех разные предпочтения, этого просто так не отменишь. Все мы разные, разве кто-то может с этим спорить?

Вторая часть Трилогии Ледяной Пустоши

---

На пятый день Дастин вопреки всем причитаниям женщин стал помогать по хозяйству. Он носил хворост для костра, учился заново ставить силки и чинить повозку. Сил еще не хватало, зато упорство помогало ему уверенно идти вперед.

Как-то вечером они сидели у костра, и он с печалью разглядывал свои руки. От самых кончиков пальцев до середины предплечья кожа покрылась безобразными шрамами от ожогов. Дальше все шло более-менее ладно, и только левая половина шеи напоминала гнилое яблоко.

Заметив его, отец семейства — звали его Коном — протянул ему старые кожаные перчатки.

— Держи. Тебе они нужнее, парень.

Разговаривать еще было сложно, поэтому Дастин просто благодарно кивнул и натянул перчатки на пальцы, морщась иногда от холодных прикосновений к излишне чувствительной плоти рук.

— Как твое имя, парень? Мы уже почти неделю спим и едим рядом, ты знаешь нас, а вот о тебе нам ничего неизвестно.

— Па!

— Тише, дочка, я просто хочу узнать его имя.

Он вздохнул, облизывая потрескавшиеся губы.

— Дастин, — горло отозвалось резкой болью. — Дастин Рейнгольц.

— Рейнгольц? — его жена, Нина, встрепенулась.

— Да.

— Мой дед когда-то работал на одну госпожу. Ее, кажется, звали Ева, и имя ее предков было точь-в-точь такое. Случаем, это не твоя прабабка?

— Нет.

— А и что это я говорю! — Нина всплеснула руками. — Дед рассказывал, что госпожа Рейнгольц умерла страшной смертью, и наследников у нее не осталось. Говорят, ее убил собственный брат…

— Правда?

— Конечно нет, Мирита! Кому понадобится убивать сестру? — ее брат усмехнулся. — Мне вот от одной такой мысли становится тошно.

— Не знаю, мальчик мой. Ее брат был настоящим проводником.

— Кто это?

— Убийцы, — ответил за Нину ее муж. — Ужасные люди и отвратительные создания. У них не было ни чести, ни достоинства, и за деньги они могли свергнуть хоть самого императора. Но теперь их уже нет. К счастью.

Дастин сжал пальцы в кулак.

— Мир — грязное место.

— Это как посмотреть, — пожал плечами Кон. — Если ты хочешь, чтобы он был грязным и темным, он таким и будет. А стоит посмотреть на него с другой стороны — вот! — мужчина похлопал ладонью по траве. — В этом и есть вся суть мира.

Улыбнувшись через силу, юноша кивнул.

— Умный ты человек, Кон, и говоришь мудрые слова. Но одно дело услышать и совсем другое — понять.

— И то верно, приятель. Итак, ты нам расскажешь, что с тобой произошло, или будешь и дальше хранить угрюмое молчание?

— Если разрешишь, я выберу второе. Негоже жаловаться, когда все уже прошло.

Мирита, сидящая рядом, мельком коснулась пальцами его руки и улыбнулась, когда он обратил на нее свой мрачный истерзанный взгляд. Улыбнуться в ответ он так и не смог, припоминая свои слова.

Ничего не прошло, подумал он про себя и задумчиво провел указательным пальцем по правому уху, скрытому краем шляпы. Оно стало длиннее почти в полтора раза.

Кто он? Что произошло? И не значит ли этот голод, что он теперь… мертвец? Другого объяснения нет. Только так он мог выжить.

Вздохнув, он поднял голову и стал внимательно смотреть на каждого из своих собеседников, пока они о чем-то разговаривали. По легендам вампиры могут слышать стук живых сердец, однако сейчас Дастин чувствовал только раздражение и голод. Он почти не изменился — ну, кроме шрамов и чересчур длинных почти эльфийских (но мы то знаем, что эльфы — лишь глупые сказки, а?) ушей.

Что-то здесь не так. Но что? Он, хоть убей, этого не знал. Вот Лиза, его любимая младшая сестренка, всегда интересовалась такими сказками. Насколько он помнил, все они заканчивались хорошо, и злодеи всегда погибали. Вот теперь он попал именно в такую сказку и ощущал себя в шкуре отнюдь не героя.

— Дастин? Дастин!

Ей, кажется, нравилось это имя. Он его всегда ненавидел, потому что отец нарек старшего сына в честь своего отца. Дастин-старший был трусом, в войне из-за его побега погибли сотни солдат, и это имя теперь запятнано клеймом позора.

— М?

Мирита протянула ему деревянную тарелку. Внутри нее дымилось ароматное рагу с овощами, и от одного его вида у юноши потекли слюнки изо рта.

Он сглотнул, на его лице отразилась страдальческая мина.

— Ты уже целую неделю ничего в рот не взял, парень, — уговаривал его Кон. — Мы вообще удивляемся, как ты еще не свалился от бессилия, так что бери и ешь!

— Нет.

— Ба! Ну, как хочешь, нам больше достанется.

Дастин кивнул.

— С вашего позволения я отойду. Подышать свежим воздухом…

Вот и еще одно: разве мертвецу нужен воздух? Ему он был нужен так же, как и сама жизнь. Значит, с ним происходит нечто совсем другое.

Он оставил позади теплый костер и шел вперед, пока не наткнулся на ольху. Узнав дерево по цвету коры, Дастин вздохнул и положил на тонкий шероховатый ствол, съеденный в нескольких местах термитами. Рейнгольц — так он назвался.

На самом деле его родовое имя было совсем другим — Дракенрок. Так звали его отца, но Дастин опасался, что его могут узнать. Зато мать приходилась здешним землям чужаком, и к ее фамилии точно не придерутся.

Юноша взглянул на дерево. Внутри него проснулась злость, и пальцы сами наткнулись на рукояти стилетов. Размахнувшись, он одновременно вонзил оба клинка в дерево.

Беззвучно. Без криков и ругани. Дастин просто всадил стилеты в кору по саму середину, и они с хрустом сломались.

Он остекленевшим взглядом смотрел на обломки в своих руках и представлял на их месте себя самого. На удивление точное сравнение, между прочим. Вся его жизнь прошла как на острие ножа, а теперь она вдруг дошла до ручки. И сломалась.

Хмыкнув, парень отбросил бесполезные рукояти в сторону и сполз на землю.

Что делать дальше? Ответа на этот вопрос он не знал. В таких ситуациях он любил скидывать груз ответственности на других и доверялся случаю, а теперь остался один.

— Господин Дастин?

— Господин? Уже нет, Нина. Пусть вас не смущает мой странный говор… От господина у меня не осталось ровным счетом ничего.

Сказав это, он снова закашлялся. Женщина села рядом на колени и помогла ему, придерживая за локоть.

— Чего… чего вы хотели?

— Помочь.

Увидев в ее глазах странный фанатичный блеск, Дастин обеспокоенно бросил взгляд за ее плечо в сторону костра.

— Ты голоден? Мой ребенок недавно родился мертвым, — ее взгляд помрачнел.

— Соболезную. Я не совсем понимаю, причем тут это.

— Они горюют, хоть и не показывают этого. Повитуха сказала, что у меня больше не будет детей. Мне порой кажется, что даже Мирите от этого хуже, чем мне самой.

Нина вдруг подняла глаза и вцепилась пальцами в его ворот. От неожиданности юноша даже не стал сопротивляться. Он смотрел, как слезы текут по ее щекам, и не знал, какого черта тут вообще происходит.

— Она еще маленькая, моя дочь, господин Дастин. Она еще ни разу не лежала с мужчиной и скоро выйдет замуж за хорошего человека. Прошу, не трогайте ее!

— Я не…

— Вы обещаете?

— Да!

— Тогда я вам помогу.

С этими словами женщина стала возиться с завязками на корсете платья и спустила лямки вниз, открывая его взгляду налитые холмики слегка обвисшей от возраста груди.

У него перехватило дух.

Дастин стал вставать. Нина схватила его за руку и усадила обратно. Когда юноша со стуком рухнул на землю, женщина глянула за спину и убедилась, что их никто не слышит.

— Скоро они придут за нами, — объяснила она. — Кон с того дня всегда обо мне беспокоится.

— Святая Райна, оденьтесь!

— Нет, вы не поняли. Хоть у меня больше нет детей, у меня еще есть молоко! Я понимаю, может, оно не такое, какое бы было…

— Что вы несете?

— Если вы брезгуете, я принесла с собой кружку. Вот, она чистая! — Нина ткнула ему под нос глиняный кувшин. — Я могу нацедить его туда…

Даже не дожидаясь его ответа, женщина обхватила пальцами розовый кружок соска, и молоко медленно полилось вниз. Дастин смотрел на все это совершенно остолбенев. Очнувшись, он поднялся с земли и гневно выдохнул сквозь зубы.

— Хватит! Какую чепуху ты городишь, женщина? Я тебе что, младенец? Или выживший из ума? Пусть я и выгляжу как чертов труп, это еще не значит, что я из-за твоего бреда буду хлебать… молоко? Да что за суеверная срань?!

— Но…

Стянув с себя шляпу, он махнул на нее рукой.

— Проваливай! — зашипел он. — И молись богам, чтобы твоя семья не узнал о том, что здесь произошло, иначе я удушу тебя собственными руками.

Нина упала на спину. Дастин смотрел на ее мертвецки бледное испуганное лицо и заставил себя прикусить язык. Он вовсе не хотел ее напугать, но ее слова вывели Дастина из себя. Они походили на бред сумасшедшего — такой же, от которого когда-то спрыгнула с утеса его бабка. Плохие дни, плохие воспоминания…