Александр Варго - Невыживший (сборник)

• Название: Невыживший (сборник)
• Автор: Александр Варго
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-87585-6

Убиты две молодые женщины, воспитанницы приюта. Тело каждой несчастной было восемь раз медленно пронизано тонким предметом, причем не металлическим. Что еще сотворил убийца с трупами – невозможно описать без содрогания. Старшему лейтенанту следственного отдела полиции Валерию Самсонову предстоит вычислить и обезвредить маньяка. Расследование приводит его в приют, где обнаружен избитый и изувеченный (мягко сказано) психолог Меркальский. Затем маньяк убивает работника приюта Иртемьева, у которого хранились списки усыновителей. Сыщик идет буквально по теплым, еще не остывшим кровавым следам, но никак не может ни задержать потрошителя, ни понять мотивы его чудовищных преступлений…

---

Повзрослев, Настя поступила в Институт международных отношений, где познакомилась со своим будущим мужем Виктором. Его родители работали в посольстве Великобритании и, когда Настя вышла за него замуж, предложили им перебраться к ним. Вскоре молодожены уехали из России.

А через год после этого мама, не оставив прощальной записки, выбросилась из окна одиннадцатого этажа.

* * *

Настя крепко зажмурилась, так, что у нее заболели мышцы лица.

«Скажи папе, что тебе не будет скучно дома».

Эти слова Кати зазвенели в ее голове, словно колокол, и она чуть не закричала от испуга – таким отчетливым и ясным был прозвучавший голос давно умершей сестры.

– Папа, мне не скучно, – пробормотала она, смахивая слезинку. Толкнула рассохшуюся балконную дверь и вернулась на прокуренную кухню.

– Как поживает господин Роман Никольский? – разлепила она губы. – Ты что-нибудь слышал о нем, папа?

Отец заерзал на стуле, словно вопрос дочери поставил его в тупик.

– Он умер, – наконец сообщил он, чихнув. – Там, в психушке. Года два назад.

– Умер, – повторила Настя задумчиво, словно пробуя это слово на вкус. – Умер в постели, под крышей, с трехразовым питанием…

– Дочка, я не думаю, что там, где находился Никольский, были райские усло… – начал было говорить Антон Сергеевич, но она перебила его:

– Ты что, защищаешь эту мразь?

Рыхло-землистое лицо отца еще больше осунулось, тусклый свет лампы отбрасывал тени на его запавшие глаза, делая их похожими на провалы в черепе.

– Да… не так я представлял себе нашу встречу.

– И кто виноват в этом? – язвительно поинтересовалась Настя.

Журавлев помолчал немного, потом заговорил:

– Я должен тебе кое-что сказать, родная.

Настя повернулась к нему с воинственным видом.

– Понимаешь… только не психуй. И вообще, сядь. – Видя, что дочь даже не шелохнулась, он тяжело вздохнул. – Настя, по всей видимости, Никольский не виноват. По крайней мере, он не убивал Катю.

Губы женщины превратились в две сложенные ниточки.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Прости, что не говорил тебе раньше. Видишь ли, я сам узнал об этом не так давно. Уж так получилось. Просто когда мы в последний раз с тобой ви…

– Да говори ты уже! – завопила Настя. У нее был такой вид, что в следующее мгновенье она вцепится отцу в горло.

Антон Сергеевич испуганно сжался, глядя в грязный исцарапанный стол. Мужчина был похож на неуклюже слепленного снеговика, который постепенно таял, превращаясь в мутную пузырчатую жижу.

– Помнишь, в тот день у нашего подъезда компания собиралась ехать на свадьбу? – глухо спросил он.

– Конечно, помню.

– Я тогда нашел этих ребят. Никто из них не вспомнил Катю.

– Ну и что? Они были заняты приготовлением к празднику. Кто будет обращать внимание на маленькую девочку? – возразила Настя.

– Ты не поняла, – сказал отец, облизывая пересохшие губы. – Я разговаривал с фотографом. Он сказал, что был еще один человек, который снимал все это мероприятие на видеокамеру, но кассета была по какой-то причине испорчена. Я просил их найти эту кассету. Пообещал им денег. Наконец спустя несколько лет этот фотограф позвонил. Кассета нашлась. Я сдал ее в одну специализированную фирму, и пленку восстановили. Мне скинули запись на диск…

Он закашлялся, и Настя, побледнев, увидела, как из носа отца заструилась тоненькая дорожка крови.

– Что я могу сделать для тебя? – спросила она. – Вызвать врача?!

– Ерунда, – хлюпая окровавленным носом, отмахнулся Антон Сергеевич. – Сейчас пройдет… Это часто бывает в последнее время.

Он скомкал из обрывка газеты шарики, которыми заткнул ноздри.

– У меня еще работает старый компьютер. Я посмотрел эту запись, – продолжил он гнусаво. – И могу тебе сказать одно…

– Что? – Голос Насти стал сиплым, как у заядлого курильщика.

– Катя не выходила из подъезда. Во всяком случае, пока мы ее искали в ближайшие часы после пропажи.

Насте показалось, что она ослышалась.

– Что? Не выходила?! – растерянно проговорила она. – А как же… Как же резинка для волос? И…

– Видеокамера все время захватывала мой подъезд, – продолжил отец. Он говорил тяжело, с присвистом, будто с каждым новым словом поднимался на очередную ступеньку с мешком камней. – На записи было видно, как в подъезд зашли мы, все втроем – я, ты и Катя… Никаких пауз в съемке не было. Этот парень снимал все подряд, он крутился, пытаясь охватить компанию целиком, и наш подъезд попадал в кадр постоянно. Катя из него не выходила. Чуть позже вышли мы с тобой. А потом… жених и его друзья уехали.

Настя молчала, ее мозг раз за разом прокручивал слова отца, пытаясь их переварить.

– В твоем доме есть запасной выход? – задала она вопрос, но Антон Сергеевич отрицательно покачал головой.

– Тогда…

Настя с ошеломленным видом отодвинулась на шаг назад, как если бы отец был заразным.

– Тогда получается, что Катя осталась в доме? – едва слышно произнесла она. Отец старался не смотреть ей в глаза.

Она без сил опустилась на стул.

– И где же она могла быть?

– Я не знаю, – прокаркал отец. – Мы же еще тогда обошли все квартиры.

Настя чуть привстала и покачала указательным пальцем перед его носом:

– Нет. Вы обошли квартиры в нашем доме не сразу. Ты сам мне говорил. Вы сделали это только на второй или третий день.

– Я говорил с соседями, – защищаясь, оправдывался отец. На бледном лице Насти появилась горькая усмешка.

– Ты говорил? Что ж… На секунду представь, что ты звонишь в квартиру, куда могли затащить Катю. Как ты думаешь, что тебе скажет псих, который сделал это? Правильно, папа. Он сделает круглые глаза: «О, боже мой! Пропала ваша дочь?! Какой ужас! Но я ее не видел!» Понимаешь?!

Отец мрачно смотрел на дочь.

– Милиция с собакой появилась в твоем доме только спустя сутки, а то и больше, – промолвила Настя. – За это время с телом восьмилетнего ребенка можно сделать что хочешь. Его можно закатать в ковер, а ночью вынести наружу. Его можно расчленить. Его можно…

– Настеныш, бог с тобой, о чем ты?! – воскликнул Антон Сергеевич, обхватив виски, его губы затряслись, будто он вот-вот заплачет. – Ты что, насмотрелась всякой дряни? Как ты можешь такое говорить?

– Могу, папа. И я поняла только одно. Мы все искали Катю где угодно. А она, судя по твоей истории, все это время была в доме, в чьей-то квартире.

– Мы проверили все этажи, – снова пробубнил отец, словно эти слова уже могли что-то изменить. – И подвал, и крышу… тоже.

– А в квартиру своего дружка заходил? А?

– Какого дружка? Ты Володю имеешь в виду? – моргнул отец.

– Именно.

– Ты что? Володя ни при чем! – горячо вступился за соседа Антон Сергеевич. – Я был у него… я постоянно у него бывал! Он никогда! Он…

Настя вспомнила сузившиеся глаза Свирина, его липкий взгляд, и ее передернуло.

– Он мне не нравится, – холодно сообщила она. – А я доверяю своей интуиции.

– Ты ошибаешься.

Целую минуту никто не проронил ни слова.

– А как же Никольский? – вновь спросила Настя.

– Его признали сумасшедшим. Да, в его сарае нашли обгорелые кости детей. Но позже выяснили, что он раскапывал могилы и приносил эти кости домой. У него было… что-то вроде фетиша на детские трупы. Когда они ему надоедали, он сжигал останки. Вот и все.

Настя с трудом сглотнула подкатившийся к горлу комок.

– Боже, какая мерзость. Понятно. Значит, Никольский не при делах. Но что это дает нам теперь, папа? Твоя новость, что Катя была похищена кем-то из наших соседей?

Отец тупо разглядывал собственные пальцы с обкусанными ногтями.

– И самое главное. У Никольского в доме нашли Катину руку. Как она туда попала? – задала она вопрос.

Антон Сергеевич ничего не ответил.

– Получается, что этот извращенец был в сговоре с тем, кто держал Катю в доме, – подытожила Настя. – Понимаешь?! Никольский и Свирин, сосед этот твой ненаглядный, знакомы между собой?

Отец изумленно вытращил глаза:

– Нет, конечно! Настя, о чем ты?! Почему ты считаешь, что Володю можно подозревать в чем-то подобном?!

– Потому что ничего другого мне не остается, – отрезала Настя. – Я пытаюсь рассуждать логически, но в итоге получается запутанная каша! Ты просто сковырнул старую рану этой новостью. Прошло двадцать лет. Уж лучше бы ты молчал, – призналась она и закрыла лицо руками.

– Настеныш…

– Какого хрена ты поперся тогда в этот дом? – не отрывая ладони от лица, простонала она. – Почему именно тогда тебе приспичило взять нас с собой?! Почему? Почему ты не проследил, что моя сестра выйдет на улицу? И зачем ты вообще ее отпустил?

– Потому что ты подвернула ногу! – не выдержал Антон Сергеевич. – Кто кричал: «Папа, мне не будет скучно?!» Наверное, забыла уже?!

Она опустила руки.

– Да, я подвернула ногу. Ты прав. Ладно.

Настя выпрямилась.

– Что? Ты куда? – заволновался Антон Сергеевич.