Альберт Каганович - Друзья поневоле. Россия и бухарские евреи, 1800–1917

• Название: Друзья поневоле. Россия и бухарские евреи, 1800–1917
• Автор: Альберт Каганович
• Жанр: История
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-4448-0442-1

Исследование посвящено различным аспектам истории бухарских евреев в 1800–1917 годах. Жившие в Туркестане во время его завоевания Россией (1860—1880-е годы) бухарские евреи получили почти равные права с проживавшими там мусульманами, заняв уникально льготное место в дискриминировавшем евреев российском законодательстве. Такая ситуация стала, с одной стороны, результатом либерализации политики по еврейскому вопросу в последнее десятилетие правления Александра II, с другой – признанием «полезности» бухарских евреев в недавно завоеванной колонии. В последние десятилетия существования империи на статусе бухарских евреев отразилась борьба старого имперского и нового националистического подходов к еврейскому вопросу и туркестанской политике. Эта борьба показала, что, несмотря на торжество новых идеологических стереотипов во взглядах царской семьи, России того времени не чужда была некоторая гибкость, если дело касалось ее экономического развития. А. Каганович – исследователь Программы изучения иудаики (Judaic Studies Program) при Манитобском университете (Виннипег, Канада).

---

Таким образом, к концу 1890-х годов в состав Туркестанского генерал-губернаторства входили пять областей: Сырдарьинская, Самаркандская, Ферганская (так называемые коренные области) и две новые – Закаспийская и Семиреченская. Военные губернаторы областей и другие старшие местные администраторы были членами Совета туркестанского генерал-губернатора, органа, имевшего право законодательного почина в вопросах, связанных с практикой управления краем. В состав Совета, кроме вышеперечисленных членов, входили помощник генерал-губернатора (председатель), прокурор Ташкентской (краевой) судебной палаты, управляющие Казенной и Контрольной палатами, начальник Управления земледелия и государственных имуществ, представитель Министерства финансов, начальник штаба Туркестанского военного округа, управляющий канцелярией генерал-губернатора. Кроме того, при обсуждении соответствующих вопросов на Совет приглашались с правом голоса главный инспектор училищ, управляющий акцизными сборами, политический агент в Бухаре и другие лица по усмотрению генерал-губернатора. Туркестанская администрация объединяла военное и гражданское управление в крае. Через Российское императорское политическое агентство, учрежденное в Бухаре в 1886 году, туркестанский генерал-губернатор совместно с Министерством иностранных дел осуществляли надзор и за деятельностью эмирского правительства.

Области делились на уезды, которые подчинялись уездным начальникам. Уезды, в свою очередь, делились на волости, во главе которых стояли волостные управители. Волостных управителей выбирали раз в три года пятидесятники – выборные представители от каждых пятидесяти домов. Кроме этого, в сельских аулах и городских кварталах пятидесятники выбирали аксакалов (старшин), которым затем сами подчинялись. Волостные управители, аксакалы и их помощники выбирались, как правило, из представителей мусульманской верхушки. Русские власти называли мусульманских чиновников туземной администрацией. Вообще туземцами называлось все коренное население края, в том числе и бухарские евреи. Оно делилось на кочевое и оседлое. Оседлое мусульманское коренное население, основная часть которого после Октябрьской революции 1917 года стала называться узбеками и таджиками, русская администрация именовала также сартами (особенно последних). В городах они обычно проживали в так называемой туземной, или старой, части, в то время как прибывшее после завоевания края из Европейской России население образовывало русскую, или новую, часть. Со временем разбогатевшие коренные жители городов часто переселялись в более престижную русскую часть. В данной работе для емкости определений я иногда использую дореволюционные термины «туземное население», говоря о коренном населении Туркестана в общем, и «туземные евреи», говоря о соответствующей правовой категории бухарских евреев.

Глава 1 Фундамент отношений

1. Положение бухарских евреев в Средней Азии и их отношения с Россией

Правовое положение бухарских евреев до русского завоевания было незавидным. На них, как на зимми (покровительствуемых монотеистов – иудеев и христиан), распространялись ограничительные законы, основу которым положил еще халиф Омар II в VIII веке. В Средней Азии евреям запрещалось носить чалму и цветную шелковую одежду, строить больше одной синагоги и ремонтировать старые, входить в город после заката, ездить верхом в пределах города на лошади, а временами даже на осле. За городом они могли ездить верхом или в повозке, но при встрече с мусульманином обязаны были слезть и стоя его поприветствовать. Мужчинам предписывалось появляться на улице только подпоясанными веревкой, а женщинам – с заплатой из материи другого цвета на верхней одежде. Их дома и торговые лавки должны были быть ниже мусульманских. Мужчины начиная с шестнадцати лет обязаны были платить джизью (особую подушную подать с неверных). Она собиралась главой каждой общины, который после передачи денег мусульманскому сборщику налогов получал от него традиционную пощечину. Свидетельские показания евреев против мусульман в суде не принимались[66].

Кроме джизьи, евреи платили в два раза больший, чем мусульмане, торговый налог закат (закят). Первоначально он был в исламском обществе узаконенной милостыней, взимаемой на нужды благотворительности в зависимости от имущественного положения и рода занятий плательщика. Со временем эта выплата превратилась в налог на прибыль со стад, имущества вообще и с продаваемых товаров в частности. К XVIII веку в Средней Азии официальный размер заката с товара устанавливался для мусульман в размере 2,5 % от стоимости товара, но на практике чиновники взимали больше[67]. Также и евреи обычно платили более 5 % установленного законом заката. Это было результатом произвола закатчи – чиновников, взимавших торговые пошлины. Караваны с товаром становились объектом вымогательств во время проезда не только через Бухарский эмират, Хивинское и Кокандское ханства, но и через владения полузависимых казахских родовых предводителей – манапов[68].

Налогообложение евреев не было одинаковым в разных среднеазиатских владениях. В Кашгаре (китайская провинция Синьцзян) с евреев брали не 5, а 10 % в качестве официального заката, т. е. в четыре раза больше, чем с мусульман[69]. Из величины этого заката вытекает, что местных евреев низводили со статуса зимми до статуса чужеземцев, который имели прибывавшие в этот регион купцы-христиане. Закат такой величины причитался с чужеземцев согласно действовавшему тогда в Средней Азии мусульманскому праву, сведенному еще в XII веке туркестанским уроженцем Бурхан ад-Дином Маргилани в сборник «Хидоя фи фуруль ал-фикх»[70]. В свою очередь, до статуса зимми, а то и ниже низводили в Бухаре шиитов, предписывая им платить 5 %-ный, а иногда даже 10 %-ный закат[71].

Свои налоговые особенности в отношении евреев были и в Кокандском ханстве, где, в отличие от других мест, они платили особый военный налог – лау-пули. Этот налог упомянул уже после русского завоевания ханства андижанский уездный начальник, расследовавший отношения между евреями и мусульманами в прежнее время[72]. Судя по всему, этот же налог имел в виду Шмуэль Моше Ривлин, сообщая об особом налоге на вооружение, который платили евреи в Коканде[73]. В Ташкенте, принадлежавшем до 1865 года Кокандскому ханству, на евреев и индусов распространялось также не встречавшееся в других местах Средней Азии запрещение носить сапоги, из-за чего те были вынуждены заменять их галошами[74]. Неизвестно, действовало ли это запрещение в других местах этого ханства, в то время как в Бухарском эмирате, о запретительных законах в котором сохранилось намного больше источников, оно вряд ли существовало.

За нарушение перечисленных предписаний и запрещений, а также за другие провинности бухарские евреи подвергались жестоким наказаниям – вплоть до смертной казни. Перед наказанием осужденному предлагалось перейти в ислам и таким образом заслужить полное прощение[75]. Под воздействием этой угрозы или угрозы других наказаний, а также желая избавиться от чрезмерного налогообложения и общего презрительного отношения, часть евреев перешли в ислам. Часть новообращенных сразу начали соблюдать только мусульманскую обрядность, а часть – втайне соблюдали и еврейскую, рискуя подвергнуться смертной казни. И те и другие получили название чала (т. е. «ни то ни се» в переводе с таджикского). Им возбранялись контакты с евреями, в том числе с ближайшими родственниками. С другой стороны, мусульмане сторонились чала, что ставило последних в положение изгоев[76].

В свете описанных порядков не удивляет проявление бухарскими евреями особых симпатий к прибывавшим в Среднюю Азию европейским путешественникам. Такое отношение сохранялось вплоть до начала XX века. Побывавший в Бухаре датский офицер Оле Олуфсен был удивлен хорошим отношением ко всем европейцам со стороны местных евреев, видевших в каждом из них друга[77]. Объясняется это тем, что в отличие от мусульман европейцы не гнушались вести беседы с евреями, которым они рассказывали о религиозной терпимости в христианских странах, нередко даже преувеличивая ее. Бухарским евреям казалось завидным положение их ашкеназских собратьев в этих странах. Впрочем, и действительное положение евреев там не разочаровывало тех, кто смог увидеть его своими глазами, посетив Европу. Все увиденное и услышанное породило мечты бухарских евреев о завоевании Средней Азии христианами[78]. Особенно способствовал распространению надежд на христианское завоевание Средней Азии мулаи калян (главный раввин) бухарских евреев Йосеф Маман, уроженец Марокко[79]. За время своего продолжительного проживания в Бухаре (1793–1823) он внес заметный вклад в поднятие духовно-религиозного уровня местных евреев[80].