Николай Лебедев - Октябрьский детектив. К 100-летию революции

• Название: Октябрьский детектив. К 100-летию революции
• Автор: Николай Лебедев
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-906842-79-4

7 ноября 2017 года Россия отмечает особый юбилей — 100-летие Великой Октябрьской Революции, или, как часто говорят, Октябрьского переворота. О том, что это было на самом деле, каковы были движущие силы, кто и почему организовал и произвел переворот — историки, политологи, социологи спорят до сих пор. Ибо семьдесят лет партийная номенклатура и подведомственная ей «наука» не только не проясняли этот вопрос, а, наоборот, извращали, затушевывая многие стороны истинных дел.

Приближающийся юбилей является прекрасным поводом, чтобы напомнить нам всем о целях и задачах того Великого события, а также почтить память всех его реальных, а не созданных идеологами участников. А они — наши деды и прадеды. Им и посвящается эта книга.

---

Рис. 8. Граф Игнатьев. Военный атташе во Франции. Разведчик. Впоследствии один из ближайших к Сталину людей.

12 марта из Ачинской ссылки в Петроград приезжает Сталин, 13 марта он берет в свои руки издание газеты «Правда», а 14-го уже появляется его статья, заканчивающаяся многозначительно:

«Рабочие, крестьяне, солдаты! Объединяйтесь повсеместно в Советы рабочих и солдатских депутатов, в органы союза и власти революционных сил России!

В этом залог полной победы над темными силами старой России.

В этом же залог проведения в жизнь основных требований русского народа: землю — крестьянам, охрану труда — рабочим, демократическую республику — всем гражданам России!»[40].

К концу марта, то есть еще до высадки «женевского» десанта во главе с Лениным, финансовые дела партии стали налаживаться. Большевики стали издавать 17 ежедневных газет общим тиражом в 320 тысяч экземпляров. К июлю количество газет поднялось до 41. К этому следует прибавить постоянное печатание листовок, притом что за один тираж листовок большевики платили по 10 тысяч рублей. Тогда же ЦК приобрел собственную типографию за 260 тысяч рублей. Очевидно, большевики после февральского переворота заполучили сразу три источника финансирования своей деятельности. Первый и главный — средства фабзавкомов и доходы от издательской деятельности. Второй — секретные фонды русской военной разведки, которую возглавляли генералы Потапов, Бонч-Бруевич, Самойло, граф Игнатьев. И наконец, немалую финансовую поддержку от ряда генералов высшего командного состава русской армии, глубоко уязвленных царем, покинувшим свой боевой пост в самую трудную для страны минуту, а также пришедшей ему на смену либеральной властью, начавшей свою деятельность с разрушения армии, этой основы русской государственности. Имея таких спонсоров, нужен ли был большевикам международный прохиндей Парвус, о необходимости избегать контактов с которым неоднократно говорил сам Ленин?

О чем тогда писали «Правда», «Наш путь», «Новое время» и другие? Не о высокой политике, а о том, как, в соответствии с указаниями Сталина от 1909 года, организовать работу фабрично-заводских комитетов, как решать трудовые споры с владельцами предприятий, как координировать свои действия со смежными и соседними предприятиями, то есть то, что больше всего интересовало тогда рабочих и служащих российских предприятий. Они расхватывали эту прессу как горячие пирожки, и создание фабрично-заводских комитетов пошло на поток. К концу марта 1917 года фабзавкомы были узаконены, и тогда же между работниками в лице фабзавкомов и владельцами предприятий началось массовое подписание соглашений о сотрудничестве. Вместе с ними лавинообразно стал расти авторитет и численность партии большевиков. Так, блестящий боевой генерал помог вечно ссыльному сыну сапожника воссоздать партию, а тот, в свою очередь, помог генералу в его борьбе с тогдашними олигархами.

В дальнейшем генерал Маниковский возглавлял Управление снабжения Рабоче-крестьянской Красной армии и одновременно поработал вместе с Кржижановским над планом ГОЭРЛО. Погиб трагически в 20-м году в железнодорожной катастрофе.

Временное правительство

Британскому историку XIX века Томасу Карлейлью принадлежит достаточно точное высказывание:

«Всякую революцию задумывают романтики, осуществляют фанатики, а пользуются ее плодами отпетые негодяи».

Если высказанную мысль применить к так называемой «февральской революции», то или мысль ошибочна, или это событие не является революцией. Ибо ее, как, впрочем, и переворот 1991 года, задумывали, осуществляли и пытались ею воспользоваться только отпетые негодяи.

Так, собравшиеся после удачного захвата власти заговорщики, обсуждая состав своего правительства, решили, что настоящая душа заговора и первый кандидат на премьерское место, Родзянко, им не нужен. У каждого из них были свои виды на это место. Именно поэтому поставили князя Львова, этакого толстовского толка «миротворца», за спиной которого так хорошо было обделывать свои грязные делишки. На место действительных вершителей судеб страны рванулись двое личных между собой врагов — Милюков и Керенский.

Милюков, будучи известным историком, состоял в личной дружбе с британским послом Бьюкененом и французским послом Палеологом, а по существу, был глазами и ушами Антанты. Поэтому не без основания крупный чиновник охранки того времени А. Т. Васильев в своих воспоминаниях написал:

«Если английское министерство иностранных дел когда-нибудь разрешит публикацию документов из своих архивов, это по-новому и не особенно благоприятно осветит ”патриотизм” Милюкова»[41].

В свою очередь, Керенский, щелкопер-адвокатишка, член масонской ложи «Великий Восток Русского Народа», пытался играть в России то роль Дантона, одного из деятелей Французской Революции, то роль Наполеона. На самом же деле был обычным демагогом. Чего стоит его фраза, что он согласился стать министром во Временном Правительстве, чтобы представлять там Петросовет рабочих и солдатских депутатов. В народе за ним сохранилось определение: мол, мужчина, но кличка женская — Александра Федоровна Керенская.

На первых парах большую роль в правительстве пытался играть Гучков, известный в то время бретер, скандалист, интриган, удостоившейся Высочайшего внимания от царя, назвавшего его негодяем. Ведя «широкий» образ жизни, он всегда нуждался в деньгах, которыми его постоянно подпитывали представители московской торгово-промышленной мафии братья Рябушинские. В своей деятельности на посту военного министра он прославился тем, что около 50 % русских боевых генералов были им уволены из армии. Одним из первых был уволен известный борец с масонством генерал Нечволодов, собственно раскрывший происки Гучкова и его друзей из промышленных кругов по организации «снарядного» голода.

Естественно, в этом «благородном деле» его поддержали предшественники нынешнего Порошенко два министра-капиталиста Терещенко и Коновалов, для которых министерские посты открывали широкую дорогу их бизнес-интересам.

Интереснейшей личностью во Временном Правительстве был некто Некрасов, глава масонской ложи «Великий Восток Русского Народа». Милюков характеризует его просто — предатель. Ибо «он умел казаться искренним и простодушным, но оставил впечатление двуличности, — маски, скрывающей подлинное лицо…». «…Первойроли играть» он не мог — и даже, не желая рисковать, к ней и не «стремился». Он более способен был играть роль наушника, тайного советчика, какой-нибудь eminence grise (серое преосвященство)[42]. В советское время Некрасов достаточно успешно сотрудничал с НКВД в его ягодинско-ежевском составе. Участвовал в проектировании и строительстве Беломорканала, а также канала Москва-Волга. Закончил жизнь он логично — в расстрельном подвале в 1939 году.

Первый правительственный кризис возник 18 апреля 1917 года, когда министр иностранных дел Временного правительства Милюков, этот мечтатель о Константинополе и черноморских проливах, сморозил очередную глупость, послав союзникам ноту о «всенародном стремлении довести мировую войну до решительной победы» и намерении Временного правительства соблюдать данные им обязательства. Ответом на это заявление стали большие антивоенные демонстрация 20 и 21 апреля. 2 мая 1917 года Милюков и Гучков были вынуждены выйти из состава правительства.

Второй взрыв произошел в июне, когда началось наступление на фронте. 16 июня войска Юго-Западного фронта под командованием генерала А. Е. Гутора перешли в наступление. Был достигнут некоторый тактический успех, но 20 июня наступление захлебнулось. 23 июня на северном фланге фронта перешла в наступление 8-я армия под командованием генерала Л. Г. Корнилова. Усилиями генерала Черемисова был взят Галич. Но к 1 июня наступательный порыв фронта иссяк. Войска просто отказывались идти в бой. Всем думающим лицам в России стало очевидно: приближается катастрофа. Правительство, потерявшее окончательно народную поддержку, обвиняло в этом провале большевиков и анархистов-коммунистов.

Первый всероссийский съезд советов заседал в Петрограде, в Таврическом дворце, в течение почти всего июня. Естественно, он сделался центром всех политических событий столицы. Съезд представлял 358 советов, армию, флот и тыловые учреждения, несколько крестьянских организаций и отдельных социалистических групп. Преобладающее большинство на съезде принадлежало двум главным социалистическим партиям России: 285 социалистов-революционеров и 248 социал-демократов меньшевиков. Большевиков было всего 105. Около сотни членов представляли отдельные социалистические кружки — более умеренных воззрений и один член был «анархистом— коммунистом». Многие члены съезда приехали из провинции, и общее настроение съезда вначале было довольно умеренное. Уже 6 июня обе главные партии большинством 543 против 126 при 52 воздержавшихся одобрили решение исполнительного комитета принять участие во власти в коалиции с буржуазией в качестве министров. А 8 июня резолюция съезда признала ответственными перед советами одних «министров-социалистов» на том основании, что «переход всей власти к Советам в переживаемый период русской революции значительно ослабил бы ее силу, преждевременно оттолкнув от нее элементы, еще способные ей служить».