Лев Златкин - Место полного исчезновения: Эндекит

• Название: Место полного исчезновения: Эндекит
• Автор: Лев Златкин
• Издательство: ТЕРРА
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 1996
• ISBN: 5-300-00791-9

Роман современного популярного российского писателя Льва Златкина посвящен рассказу о расследовании жестоких убийств лидеров преступного мира. Действие происходит в «зоне», где на долю главного героя — несправедливо осужденного Игоря Васильева — выпадает множество испытаний.

---

Операцию по вывертыванию рукавиц, конечно, рабочих, из грубой материи, Горбань освоил на редкость быстро. А станок для вывертывания был на редкость прост и доступен: широкая скамья, отполированная задами предшественников Горбаня, да встроенный в скамью деревянный же отросток, до смеха напоминавший фаллос в боевом положении.

Горбань сразу же понял слова мастера, сказанные им со смешком:

— Теперь девочек ты будешь трахать только вот так!

Действительно, процесс вывертывания рукавиц отдаленно напоминал половое сношение, особенно, если есть достаточно развитое болезненное воображение давно не видавшего, уже забывшего о женщинах человека.

— В твои обязанности будет еще входить подача материала раскройщикам, — добавил мастер, — пока не начнут тебе набрасывать рукавицы на выворотку.

Однако Горбань не остался без работы: на скамью и прямо на пол ему накидали несколько пачек рукавиц, пошитых еще вчера, ночной сменой.

Поначалу все казалось так легко. Но уже через час руки от непривычки отказывались повиноваться. А Горбаня нельзя было назвать слабаком, на воле он усиленно занимался спортом, даже ходил на самбо последние несколько месяцев перед арестом. И то, что он так успешно отмахался от попыток его «опустить» в тюрьме, говорило о многом. В камере сидели не дистрофики.

Горбань прервал работу и стал растирать онемевшие от напряжения руки. Затем он встал, сделал несколько приседаний и ожесточенно растер поясницу.

В этот момент к нему и подошел подручный-охранник Полковника.

— Иди за мной! — приказав он не терпящим возражения голосом. — Полковник зовет к себе.

И он пошел не оглядываясь, в полной уверенности, что Горбань идет следом. Подручный не ошибся.

Горбань размышлял лишь пару секунд: подчиниться приказу или нет. Потом решил, что хуже будет, если он не подчинится.

«В конце концов у меня с собой заточка!» — успокоил он себя удобной мыслью, надеясь «отмахаться» уже не только кулаками и ногами.

Уголок отдыха Полковника был устроен в дальнем углу швейного цеха, подальше от стрекота машинок, который громкостью был чуть тише пулеметных очередей.

Полковник сидел в мягком кресле за невысоким столиком ручной работы, очевидно, того же умельца, что искусно вырезал и кресло «хозяина» колонии.

Он бросил на пол, рядом с собой, небольшой мат четырехугольной формы, больше похожий на подушку, но поскольку он был плоским и достаточно жестким, вернее будет назвать его матом.

— Садись! — приказал он тихим и нежным голосом.

— Спасибо, я постою! — поспешно отказался Горбань.

— Как хочешь! — равнодушно сказал Полковник. — Пить будешь? Чифирь, кофейку можно сварганить, водочки немного перед обедом. А на закусь ветчина. Ты же ешь ветчину? Религия твоя разрешает тебе?

— Спасибо, не хочу! — сразу отказался Горбань.

— Это почему же? — сделал изумленное лицо Полковник. — Это в кого же ты такой застенчивый?

— Так расплачиваться же потом придется! — усмехнулся Горбань.

— А ты свою девственность бережешь? — улыбнулся Полковник. — Может, ты оральным сексом со мной займешься? Я тебя быстро всему научу. Будешь жить как король, только немножечко лучше, потому что со мной трахаться будешь. Или ты считаешь, что только девочкам можно целки ломать?

— Никому я не ломал! — грубо ответил Горбань. — Извини, мне работать нужно. Рукавицы выворачивать.

И он резко повернулся и покинул закуток, пышно называющийся «уголком отдыха».

Полковник закрыл глаза, на лице его появилась лютая злоба, аж скулы обозначились топориками.

В уголок, отгороженный от остального цеха черной плотной материей, той, из которой и шили рукавицы, заглянул громила-адъютант Полковника, который сразу же покинул уголок, как только привел Горбаня.

— Ломается шалава? — спросил он шефа.

Полковник сверкнул глазами и прошипел змеей:

— Заломать его «хором»! — приказал он.

— Первым отметишься? — угодливо захихикал подручный.

— Отмечусь! — согласился Полковник. — Я в силе! Поспеши, чтобы до обеда, а то после обеда меня сразу же в сон клонит. А к вечеру мне надо быть в форме: в шахматы со Студентом играть буду.

— Из-за него, козла, наш «бугор» спалился! — злобно возразил подручный.

— Его вина! — равнодушно бросил Полковник. — Ему что было приказано? Прощупать Студента на вшивость. А он заорал, чем и привлек внимание Васи. Сам и заработал карьер. Ничего, мы постараемся его оттуда вызволить. А Студента треба приручить, может, использовать можно будет!

— Раком! — так же злобно пошутил подручный.

— Войну «хозяину» пока рано объявлять! — возразил Полковник. — Да и не из-за чего. Он нас не трогает, мы его не трогаем! Запомнил? — повысил он голос.

— Как же! — угодливо поклонился подручный.

Этот громадный и очень сильный парень мог бы переломать хребет Полковнику одним ударом. Но мозги имел куриные, а потому всю жизнь старался подчиняться. Кто первым брал над ним власть, тот и становился его хозяином. Он с равным успехом мог быть и палачом на службе у так презираемых им «ментов». Но Полковник первым подчинил его своей воле.

— Я за тобой приду! — предупредил хозяина громадина с куриными мозгами и покинул уголок отдыха.

Найдя мастера цеха, он пошептался с ним, дал ему инструкции, которые тот пошел выполнять, потому что тоже очень хотел дожить до конца срока, который уже приближался, а потому испытывать судьбу у него желания не возникало. Сам подручный пошел собирать свою кодлу, тех, кто, не являясь «ворами в законе», все же были готовы ими стать, выйдя на волю. А потому они спокойно шли на любое преступление и в зоне, если, конечно, был шанс «отмазаться» от закона.

А заломать Горбаня было безопасно. Администрация не вмешивалась и не расследовала случаи насилия над такими заключенными. Считалось чуть ли не нормой, когда севший по сто семнадцатой сам становился жертвой насилия, постоянных издевательств и унижения. И никем не бралось во внимание: справедливо ли осужден парень или его подставили, было насилие или им и не пахло.

Мастер подошел к Горбаню, который опять встал со скамейки и разминал свои руки, опять затекшие с непривычки от непрерывных и однообразных движений.

Горбань не успел растереть поясницу, как мастер направил его на склад:

— Отправляйся, раскройщикам помоги на складе! Они не обязаны таскать за тебя тюки материи. Живо марш!

— Руки болят! — попытался Горбань уклониться от путешествия на склад.

Но мастер был неумолим, своим здоровьем рисковать не хотел, а задница Горбаня его мало интересовала, не он первый, не он последний.

— Что ж ты с больными руками замуж пошла? — пошутил мастер и рявкнул на Горбаня: — Откажешься, пойдешь в БУР!

Горбань, чертыхаясь в душе, побрел на склад, где до потолка лежали штабелями тючки с материей, из которой раскройщики кроили, а швей-мотористы шили рабочие рукавицы: летом из легкой материи, зимой из грубой, утепленной, иногда и с асбестовыми прокладками приходилось шить, что было очень вредно для здоровья, но кто в колонии будет думать о здоровье заключенных, молоко за вредность они не получали.

Как только Горбань вошел в складское помещение, он сразу же оказался окруженным кодлой подручных Полковника.

— Снимай штаны! — грубо велел ему адъютант Полковника. — Или силой сами снимем.

Горбань ловко выхватил заточку и стал водить ею из стороны в сторону.

— Порежу! — угрожающе произнес он.

Но заточка дрожала в неверных руках, которых он почти не чувствовал. Ему бы сразу, из последних сил, ударить близстоящего из кодлы, а он усталыми ручками угрожать вздумал.

Естественно, буквально через несколько секунд он получил несколько ударов по голове теми же тючками материи, за которыми был послан, и потерял сознание.

Остальное было делом техники. И первым поимел Баню Полковник. За ним уже выстроилась очередь. Сначала вся кодла отметилась, а затем и работяги подключились, как только услышали радостный вопль: Баню заломали!

Отказались лишь трое из вновь прибывших: Костыль, Моня и Хрупкий, сам недавно ставший жертвой, правда, избиения, но на свой как говорится, испытавший, что значит насилие.

А мастер цеха только с удовольствием смотрел на насилие, на многочисленные акты мужеложства. Сам он уже ничего не мог, атрофировалось у него все за пятнадцать лет заключения.

Когда Горбань пришел в сознание, первым делом он заметил блеснувшую среди тючков материи заточку, которую кодла забыла прихватить с собой…

Игорь до обеда успел разобрать целую папку документов. После разговоров за чашечкой кофе ему выделили комнатку рядом с кабинетом «хозяина» зоны, где он мог теперь не маячить все время перед глазами Дарзиньша, так и надоесть было недолго, но в то же время всегда быть под рукой. Дарзиньш рассчитывал, пока Игорь был в положении заключенного, воспользоваться его юридическими познаниями.