Татьяна Осипцова - Утка с яблоками (сборник)

• Название: Утка с яблоками (сборник)
• Автор: Татьяна Осипцова
• Жанр: Русское современное
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-91945-601-8

Романтические сюжеты со счастливым концом, проза, утверждающая чистоту чувств, добрые истории, описанным с юмором – то, к чему невольно, на фоне цинизма окружающей действительности, тянется читатель и находит в произведениях Татьяны Осипцовой. И даже если вся история выдумана, в такой святой лжи есть главное – художественная правда.

Татьяна Осипцова – писатель из Санкт-Петербурга, неоднократный призер сетевых литературных конкурсов, лауреат первой премии «Народный писатель 2013».

---

И тут он вспомнил. Пермская девчонка. Катя. Выглянул в коридор. Точно – старательно водит пылесосом по ламинату в гостиной, за диван забирается.

Он отступил назад в спальню, сунул ноги в джинсы, застегнулся и вышел.

– Ты чего это? Долг решила отработать?

– Ой, я вас разбудила? Я думала, вы крепко спите, не проснетесь…

– И ты при помощи пылесоса решила проверить, достаточно ли крепко я сплю?

Девица смутилась, но ненадолго:

– У вас пыль лохмотьями по углам, а завтра тридцать первое. Нельзя в новый год старую грязь тащить.

Оттого, что она сказала именно так, ему стало не по себе. Часы показывали, что проспал он не так уж и мало – часов семь. Скоро ужинать пора, а он еще и не обедал – напомнил Антону желудок.

– Надо чего-нибудь пожрать сообразить…

– Не надо ничего соображать. Я подумала, что вы проснетесь и обязательно есть захотите, и сварила макароны.

Кроме макарон Катя приготовила колбасно-ветчинный соус. В дело пошли остатки нарезок, старый кусочек шпика, лук, чеснок и кетчуп. Получилась целая сковорода густой подливки.

– А ты чего не ешь? – с аппетитом умяв половину своей порции, сообразил поинтересоваться Антон.

– Спасибо, не хочется. Напробовалась, пока готовила. А где у вас главпочтамт?

– Что?

– Мне мама деньги на главпочтамт перевела.

– Вот я дурень! – хлопнул себя по лбу Антон. – Не дотумкал, надо было свой адрес дать. Что ж, придется ехать.

– Не беспокойтесь, я сама, вы только объясните.

– Как я тебе объясню – там ни одного метро рядом. Сейчас кофе выпью и поедем.

Они возвращались, когда уже стемнело. Белоснежный город с подсвеченными особняками и мигающими гирляндами огней смотрелся праздничной открыткой. Катя, будто ребенок, восторженно глазела в окно, восхищалась:

– Везет вам, в такой красоте живете!

– В спальном районе я живу, ни в какой не в красоте. 3-я улица Строителей, дом 25, квартира 12. В любой точке Союза… тьфу ты, России, мы живем одинаково, в спальных районах.

– Как двенадцатая? У вас ведь пятьдесят девятая квартира?

– Ты что, под новый год телик не смотришь? Каждый год, 31 декабря, вот уже тридцать пять лет, мы с друзьями ходим в баню…

Он на мгновение обернулся и увидел удивленно распахнутые серые глаза – оказывается, они у нее красивые. И ресницы – обалдеть! Или накладные? Нет, похоже, натуральные, даже не накрашенные. У одной из его пассий были накладные, хлопала ими, как корова из мультика, а когда однажды утром обнаружилось, что чуть не половина отвалилась, он смеялся, а она ужасно расстроилась и тут же понеслась в салон, красоту восстанавливать.

Катя рассмеялась:

– «Ирония судьбы»! Вы, как мой папа. Он тоже любит фильмы цитировать, а я не всегда знаю, откуда.

– Кино надо смотреть, – заметил он, и добавил назидательно: – И книжки читать.

Кажется, она немного обиделась.

– Я читаю. В нашей группе никто больше меня не читал.

– Ты что кончала?

– Колледж, финансово-экономический. Диплом с отличием. Поэтому сразу в Уральский банк на работу взяли.

Катя вернулась к наблюдению за меняющимся пейзажем.

– Ты впервые в Питере?

– Угу, – ответила она, не отрываясь от окна.

– Это Марсово поле, – решил он побыть экскурсоводом. – А там, за Лебяжьей канавкой – Летний сад. На мост въедем, налево смотри – Петропавловская крепость.

– А за крепостью что? – перегибалась она, чтобы лучше видеть.

– Стрелка, Васильевский остров. Ростральные колонны, Военно-морской музей… или уже опять Биржа? Вроде поговаривали, что музей оттуда уберут.

Возле Горьковской застряли перед светофором.

– Это Каменноостровский проспект, раньше Кировский был, – продолжал ликбез Антон.

– А там что? – обернулась она.

– Татарская мечеть.

– Только для татар?

– Не знаю. Раньше так называли.

– А мы в кассу едем?

– В какую еще кассу?

– Билет покупать.

– Черт его знает, где эта касса! Дома купим, по интернету.

– А… – она запнулась.

– Я куплю, ты мне деньги отдашь.

– Спасибо. Я столько вам хлопот…

Она уже совсем не боялась, и он перестал казаться старым. Катя написала маме эсэмэску, что застряла в Петербурге, и добрая женщина на время приютила ее – признаваться, что мужчина, не стала, мама бы с ума сошла. Надо сообщить, что деньги получила.

Катя достала телефон, начала набирать текст. Антон покосился:

– Маме?

– Да.

– Ты сказала, кто тебя подобрал?

Кажется, она опять испугалась, во всяком случае, оторвалась от телефона и замерла.

– Это я к тому, что родителям неплохо бы адрес знать. Так, на всякий случай…

«Если бы у меня была дочь, – вдруг подумал он, – я бы ни за что не отпустил ее не пойми с кем на край света. А если бы узнал, что в беду попала, сорвался бы и понесся спасать».

– …или им все равно?

– Да нет, что вы! Я наоборот, чтобы мама не волновалась, сказала, что вы женщина.

– Вот спасибо! – расхохотался он. – Тебе годков-то сколько, умница?

– Девятнадцать. Летом исполнилось.

«Таких молоденьких у меня сто лет не было. Нет, стоп. Никакого «у меня». Девчонка мне доверилась. К тому же я ровно в два раза старше. Как раз в отцы гожусь. Вон у Славки Маньке семнадцатый год. Кстати, а Новый год-то?»

Антон нацепил блютус, набрал номер и вернул телефон в держатель на торпеде. Он был дисциплинированным водителем, обожал всякие технические прибамбасы, и мечтал, что в новой машине у него обязательно будет встроенная телефонная связь.

– Славка, привет… Прилетел, прилетел… У тебя там что, корпоратив?.. Шумно больно. Слушай, как насчет завтра? Кто будет?..

Услышав, что празднуют в обычном составе: Кирилл с Ольгой и Таня с Сергеем, а Танькина сослуживица не придет, Антон вздохнул свободно. Эту незамужнюю девицу пару раз приглашали с целью уравновесить компанию.

– Все нормально, Слав. Не парься. Я не один приду.

На том конце заинтересовались, с кем, уж не с Аллой ли? Он редко знакомил друзей со своими девушками, но Славка, конечно, был в курсе.

– Нет, – ответил Антон. – Сюрприз будет, – добавил он тоном Василия Алибабаевича, Васи, и отключился.

– На Новый год к моим друзьям в гости пойдем, – сообщил он.

– Антон, мне неудобно… – забеспокоилась Катя. – Может, я дома? В смысле у вас дома одна посижу, телевизор посмотрю…

– Не перечить старшим! – отчего-то развеселился он.

А Катя еще больше смутилась. Конечно, ему намного неудобнее оставить ее одну. А вдруг она квартиру обворует? И только сейчас она сообразила, что в таком случае он будет везде таскать ее с собой. До какого там числа? До одиннадцатого. Вот ужас то! То есть не для нее ужас, ей с ним как раз интересно. Он симпатичный, с юмором, и добрый – где сейчас такого найдешь, чтоб с абсолютно чужим человеком возился? Но ему-то? Вряд ли ему с ней интересно. Она для него глупенькая девчонка. Вон как сказал: «Не перечить старшим!» И наверняка у него есть любимая девушка. Не может не быть. Свободных мужчин в таком возрасте днем с огнем – так говорила мама и ее разведенная подруга.

«Надо Алке позвонить, – подумал он. – Сообщить, что вернулся. Или нет, завтра позвоню, заодно и с наступающим поздравлю. Придется про эту Катю объяснять. Взревнует? Скандал устроит? Тогда… Тогда разбежимся. Может, и к лучшему. А то окажется ее тренажер на моей суверенной территории. Нет, благодарю покорно!»

На следующее утро Катя затеялась готовить утку. Антон решил, что ее они отнесут к общему столу, и отправился в магазин купить что-нибудь к обеду. По пути заглянул на ближайший рынок и вернулся домой с тремя пушистыми еловыми лапами. С тех пор как стал взрослым, они не наряжали елку, но мама всегда приносила еловые ветки и украшала их, чтобы создать праздничную атмосферу в доме. В этой квартире ни разу не было елки, сообразил он, доставая керамический кувшин и вспоминая, куда запрятал игрушки. Выбросить их при переезде рука не поднялась.

Из кухни плыл дразнящий аппетитный аромат. Он понюхал ветки в вазе. Пахнут. Настоящий Новый год. Елка и утка с яблоками.

– Кать! Есть хочу – умираю! Дашь попробовать?

– Рано еще, не утушилась капуста.

– А яблоки положила?

– Ага, в утку. И скрепками скрепила. У вас в столе нашла.

– Мама нитками суровыми зашивала.

– Моя тоже зашивает. Но я не знала, где у вас нитки.

– Давай сарделек, что ли, сварим. И, вот что: переходим на «ты». Мы пойдем к моим друзьям. Можешь их всех на «ты» называть. Не такие уж мы старики. Мне всего тридцать восемь.

«Ничего себе «всего»! Маме сорок, а папе сорок два. Никого из их друзей я на «ты» не называю. Зачем он такой старый?» – невольно подумалось ей.

Утолив голод сардельками с яичницей и выпив кофе, Антон удалился в свой кабинет и прикрыл дверь. Несколько минут он разговаривал с мамой, сообщил, что все нормально, недавно вернулся из отпуска, на работу после праздников. Поздравил ее и дядю Сашу с наступающим, обещал быть пай-мальчиком, не напиваться и обязательно позвонить после Нового года. На вопрос мамы, с кем справляет, сказал, что как всегда, у Славки. Да, не один. С девушкой. Когда женится? Когда на самом деле этого захочет, не раньше. Почему не хочет? А черт его знает! Не влюблялся до сих пор, наверное. Мама начала было про одиночество в старости, но быстро опомнилась, и сказала, что жизнь его, и ему, конечно, виднее. На том и распрощались, поцеловав друг друга по телефону.