Владислав Вишневский - Камчатская рапсодия

• Название: Камчатская рапсодия
• Автор: Владислав Вишневский
• Жанр: Русское современное
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-906858-02-3

О том, что любой приказ вышестоящего военного командования РФ российскими военнослужащими будет выполнен чётко, вовремя, и неукоснительно.  Где бы они не дислоцировались, в каких бы условиях не находились.   Пусть даже приказ,  порой,  покажется кому-то удивительным, возможно и абсурдным, но…

В романе и юмор, и реалии армейской жизни, и музыка (на грани фола), и любовь, и дуэль, и жизнь маргиналов… Главное: российские военные способны выполнить любой приказ, даже такой.

---

Мне твёрдо в штабе Округа – я помню – обещали – при назначении. Вот выборы пройдут, тогда…

– Какие выборы? – спросил капитан.

– Как какие?! – удивился майор. – Ты что?! Эти!! Которые вот-вот…

Ну-у, эти… Последние!

– А-а-а, последние! – отзывается капитан. – Да, конечно! И я надежду не теряю… Уже который… – и вспоминает о более важном сейчас. – Так вы с ним пожёстче там, товарищ комбат, с рыбным олигархом. Спонсором нашим. Где хочет, пусть, гад, двадцатитонник продуктов нам достаёт, причём хороших, и инструменты для нашего оркестра. И не что попало, чтоб в Швеции не позориться, а настоящий и целый комплект. Подороже чтоб!

Жёлтый, как золотой! И мухой! Пока не поздно! Или мы его точно в строй вместе с его сыночком, оболтусом, в «партизаны» определим… На месяц.

Будут у нас окопы – и в дождь, и в зной – в полный рост столовыми ложками копать. Я сам рельеф покрепче подберу, и сам командовать буду.

– Это да, как миленькие упреют. С облвоенкомом, кстати, всё получилось. Я рад. Не подвёл старик. Наш человек! Подписи под повестками он уже, говорит, у них отобрал… Подвёл под соответствующую статью УК(а). Дело, значит, за…

Музыканты в это время что-то мощное все вместе гуднули… как грязными брызгами из-под колёс на праздничное платье.

– О!..

Офицеры вздрогнули, втягивая головы в плечи, как от близкого разрыва учебной мины. Не обвыклись ещё ребята от оркестровой музыки.

Ничего страшного, это не шрапнель. Это пройдёт.

– Всё, я поехал, – спешно прячась в уазике, крикнул майор. – Смотри тут.

– Есть смотреть! – махнул рукой к фуражке капитан. – Ни пуха, товарищ майор.

– К чёрту! – Ответил майор, торопливо хлопая дверцей.

Под сложные звуки оркестра, подпрыгивая всеми четырьмя колёсами, машина комбата спешно выехала за ворота.

4

Нужно сказать, что женщина в армии, уважаемый читатель, не просто женщина, а очень мощное явление, непредсказуемо взрывчатого масштаба.

Как «ядрёная» бомба словно. И не важно где она служит: на кухне, на складе, в канцелярии, в оркестре… это без разницы. Лишь бы она – женщина – там была. Пусть не Афродита, не Венера Милосская, далеко не фотомодель, и вообще не модель, но лишь бы оно было женщиной, чтоб с руками ногами и всем остальным. И не очень бы старая, бы… не очень бы…

А тут, с дирижёршей, никаких бы. Всё благостным образом в ней присутствовало. И глаза, и улыбка, и вся такая собой приятная, и на «вы», и можно сказать в цвете женщина, и фигура и всё остальное, пусть даже прикрытое армейского покроя кителем… Что, впрочем, не портило, а удесятеряло интерес… Прапорщик Заходько первым всё это заметил, вкупе и уцелом, и он ли один. Но у него фора против всех была, он ближе к дирижёрше стоял.

Он и атаковал.

– Натэлла Эмм… мануиловна, – вычислив момент, когда после обеда музыканты как обычно дружно дёрнули в туалет, а она, без своей музыкальной гвардии осталась в непривычном одиночестве, Заходько поармейски прямолинейно спросил её о главном. – Интересно, а вы долго музыке учились… в смысле, вы случайно не замужем?

Женщина вскинула брови, лицо её порозовело.

– А что такое? – дирижёрша замялась. – Почему вы спрашиваете?

– Нет, я не ради любопытства. Не подумайте! Я хотел сказать, вернее, заметить, что мы… в армии, и… Одни мужчины вокруг… Такие все… как бы это сказать, шустрые… на всё. Любопытные в смысле. А вы молодая, красивая и вообще… Слабая, можно сказать, не защищённая. Обидеть ненароком запросто могут… Глаз да глаз тут нужен, воля.

– Это я-то молодая и красивая! – по-женски выбрав главное, воскликнула Натэлла Эмм… – Что вы, товарищ…

– Боголюб Семёнович, – перебив, прапорщик торопливо представил свои гражданские позывные, но, увидев удивлённо округляющиеся её глаза, как после неожиданно вкусной конфеты во рту, красивые глаза, нежные, притягивающие, с искрой, испугался, и упростил анкетные данные. – Можно Семёновичем, по батюшке.

– О-о-о! – восхищённо, наконец, вымолвила женщина. – Неужели именно так – Бого-люб! Бого… люб?! – прислушиваясь к мелодике, повторила имя на распев. И прапорщик невольно прислушался к «песне»: в такой тональности свой имя он никогда не слышал. Звучало не просто божественно, а умилительно божественно, как под церковные колокола, как под порхание крылышек ангелов. – Чудесное имя… – с тем же восхищением заметила она. – Никогда ничего подобного раньше не слышала… – и осуждающе качнула головой, огорчилась. – И в армии… – Заходько, соглашаясь, кисло развёл руками, да вот, понимаешь, виноват. – У вас необычайно красивое имя? – Ещё раз похвалила она, одарив Заходько лучистым взглядом. – На много лучше, чем «товарищ прапорщик». Правдаправда. А я слышу, все – «прапорщик, да прапорщик»… Так просто!

– Да вот… – продолжал мямлить Заходько, слыша в душе разгорающийся радостный огонь. – Родители так назвали… А в армии, сами понимаете, я это… тов… по Уставу так положено. Но скоро мне должны старшего прапорщика присвоить, я слыхал. Так что буду…

– У-у-у!.. – неопределённо протянула она, и как бы между прочим спросила. – Скажите, а как вас дома называет ваша жена, дети?

– Меня? – теперь уже удивился Заходько, чего тут непонятного. – Товарищ прапорщик и… эээ… – и споткнулся, опомнился. – У меня нет жены… – холодея душой, исправляя ситуацию, с нажимом, торопливо произнёс, – и детей тоже… гха-гхыммм. – Жутко досадуя на своё позднее зажигание, ещё раз прокашлялся. – Гхе-гхым-м… – Продвинулся дальше. – Вернее она… была… немного. Жена. То есть, я разведён давно. Ещё как только назначение сюда получил, так и… Десять лет как.

– А что так? Характерами не сошлись? – делано удивилась женщина.

– Да что вы, какой характер! И не узнали толком друг друга… Мне сюда нужно было ехать, на службу, а она не захотела… И правильно, конечно. Представляете такую даль: где мы, а где Украина… Кому это надо!

Побоялась, наверное. Дома, говорит, с родителями, лучше. Ну и… Бумагу на развод потом подала… На Украину уехала. Замуж вышла, дети, и всё такое прочее… А я вот здесь. – Заходько вздохнул.

– Наверное, любите её до сих пор, да? – дирижёрша безуспешно ловила его взгляд. Красивая она была?

– Да что вы! Нет, конечно! Ни в какое сравнение… с… с… в смысле…

Забыл давно. Мелькнёт что-то иной раз, во-сне… Устаю, наверное, сильно. А тут вы… с оркестром.

И окончательно смешавшись – сам не зная, что такое наговорил, умолк. И дирижёрша тоже молчала, в несколько странном гармоничном состоянии раздумывала над услышанным: столько уж сразу новых модуляций!.. Собеседники даже одновременно вздохнули над странностями современной жизни… и рассмеялись. Каждый по-своему. Она – светло и радостно, он – боясь поверить в наметившийся – кажется! – неофициальный контакт… Судорожно прибрасывал, уж если не развить, так закрепить хотя бы.

Но дальнейшей беседе, как часто бывает в такой важный момент, помешал как ни странно начштаба, капитан. Он появился быстро, стремительно, импульсивно. Одна рука в отмашке, другая почему-то за спиной. За парадное лицо капитана боролись явно два внутренних состояния: одно начальственное, для прапорщика, другое неотразимого ловеласа, для Натэллы…

– О, – воскликнул он первым лицом. – А я тебя ищу, Заходько. Бегом срочно в штаб! Быстро. Начпрод тебя с собаками разыскивает.

– Начпрод?.. Чего меня искать? Я здесь, на службе… – Недовольно пробурчал прапорщик, с трудом отрываясь от искрящихся тайным смехом глаз дирижёрши.

– А я знаю? – начштаба уже переключился, другим уже лицом светился. – Иди быстрее. Как с цепи майор сорвался. Орёт. Ждёт тебя.

– Иду, – бросает прапорщик, и как бы заканчивает предыдущий разговор с дирижёршей. – Так, значит, договорились, научите меня? – дирижёрша не успела ответить, товарищ капитан не дал.

Говоря о нём, нужно отметить – он сильно отличался от товарища прапорщик. Во-первых, статусом и званием, это понятно. Во-вторых, хоть и приближена форма прапорщика к офицерской, но не настолько, чтобы её можно было перепутать с офицерской. Разве что только со спины, и в тёмное время суток. Офицерское щегольство, как внутреннее, так и внешнее, всегда выдаёт разницу, – не малую, заметим. Но физические параметры этих двух военных были явно в пользу товарища прапорщика. Если говорить не о лицах, на вкус и цвет, как говорится… а о размерных данных, всё было в пользу прапорщика. И выше он, и вроде спортивнее… Не обижая офицеров вообще, и этого начштаба в частности, раскроем главное. Начштаба – это вообще что в армии? Это штурман на корабле, программист в офисе, спичрайтер у президента… Думай себе, товарищ, думай, читай и думай.

Сидячая работа, в основном. От этого развиваются только две части тела: голова, и место на котором «думак» сидит. А товарищ прапорщик что такое в армии? Это «предмет» главного личного примера для основной, физической, боеспособной части армии – солдат. Он и воспитатель в младшей группе, и учитель начальных классов, и педагог в старших классах, и арбитр, и судья, и «скульптор», и «хирург», и… всё остальное. И подтянуться-отжаться, и койку заправить, и любой кросс преодолеть и препятствия, и в рукопашной «отмахаться», и на стрельбище поразить то, что нужно, и в хидыме не задохнуться, с тактикой – тики-тики, и портянки с сапогами правильно надеть и высушить, и подшить-погладить, и… нерадивого бойца, если надо в «чувство» привести, и во всех военных дисциплинах он первый, потому что мастер. Потому и – прапорщик. Но не в любви. Точнее, не в амурных делах.