Стенли Вейнбаум - Высшая ступень адаптации

• Название: Высшая ступень адаптации
• Автор: Стенли Вейнбаум
• Жанр: Научная Фантастика

---

Вейнбаум Стенли Высшая ступень адаптации

СТЕНЛИ ВЕЙНБАУМ

ВЫСШАЯ СТЕПЕНЬ АДАПТАЦИИ

Перевод с английского А. Мосина

Итак. Он начал поиски насекомого с самой высокой степенью адаптации. И кто бы вы думали это оказался?

Темные глаза Даниеля Скотта светились энтузиазмом, когда он бросил взгляд на город, вернее, на ту его часть, которую было видно из окна кабинета доктора Германа Баха в госпитале "Гран Мерси". На некоторое время воцарилась тишина, старый доктор снисходительно улыбался.

- Рассказывайте дальше, коллега, - сказал он. - Вы остановились на том, что пришли к мысли, будто выздоравливание после болезни или ранения является не более чем своеобразной формой адаптации организма. А дальше... что?

- Затем, - продолжал Скотт, - я начал искать живые организмы с наиболее высокой степенью адаптации. И кто бы вы думали привлек мое внимание? Разумеется, насекомые. Если у насекомого отрезать крыло, то на его месте вырастет новое. Если голову одного насекомого пересадить другому, то она прирастет. Вы, конечно же, спросите, коллега, в чем секрет такой высокой степени адаптации?

Доктор Бах пожал плечами:

- Ну, и в чем же?

Лицо Скотта неожиданно стало угрюмым.

- Я и сам точно не знаю, - пробормотал он. - Несомненно, все зависит от работы желез. Всеми процессами в организме управляют гормоны. - Лицо его снова просветлело. - Однако я отклоняюсь от темы.

- Mуравьи? - высказал предположение доктор Бах. - Пчелы? Термиты?

- Нет. Они наиболее высокоразвитые из насекомых и не обладают большими способностями к адап тапнн. Но сеть насекомое, известное своей способностью совершать наибольшее число мутаций, чем любое другое. Именно его применял доктор Морган в своих исследованиях влияния рентгеновских лучей на наследственность. Это самая обыкновенная фруктовая муха-дрозофила. Глаза у ней имеют красноватый оттенок, однако после длительного облучения рентгеновскими лучами она производит на свет белоглазое потомство. Причем это самая настоящая мутация, поскольку белый цвет глаз передается по наследству и дальше. Принято считать, что приобретенные свойства не передаются потомству, но белые глаза дрозофилы передавались. Поэтому...

- Я знаю, - перебил его доктор Бах.

- Итак, я воспользовался фруктовыми мушками, - подытожил Скотт. - Я подверг их тела процессу разложения и полученным таким образом экстрактом инъецировал корову. Затем после осветления белком в течение недели, после выпаривания в вакууме и различных очищающих процессов я получил сыворотку. Думаю, технические подробности будут для вас неинтересны. В общем, я проверил действие сыворотки на морских свинках, зараженных туберкулезом. И сыворотка помогла! Свинки адаптировались к туберкулезным бациллам. Затем я испробовал действие сыворотки на бешеной собаке - и она тоже выздоровела! После этого очередь дошла до кошки со сломанным позвоночником. Кошка стала как новенькая. И теперь я прошу вас, чтобы вы предоставили мне возможность испробовать свою сыворотку на одном из ваших пациентов.

Доктор Бах сморщил лоб.

- Слишком рано, - произнес он. - Вы пытаетесь опередить события года на два, доктор Скотт! Сначала расширьте круг своих экспериментов. Испытайте сыворотку на обезьянах, затем попробуйте ее на себе. Я не вправе рисковать жизнью человека ради такого сомнительного эксперимента, как ваш!

- Все правильно. Однако, что касается меня, то сам я совершенно здоров, а на покупку человекообразной обезьяны нужны средства. Я пробовал добиться их выделения, но напрасно. Может быть, у вас что-нибудь получится?

- Попытайтесь обратиться с вашей просьбой в учреждение Стоунмена.

- И тогда они присвоят себе все мои заслуги и лишат вашу больницу возможности сделать важное открытие. Послушайте, доктор Бах, я прошу вас предоставить мне лишь возможность. Доверьте мне какого-нибудь безнадежного больного! Нищего какого-нибудь, наконец!

- Нищие и безработные - тоже люди, - возразил Бах, угрюмо разглядывая свои руки. - Послушайте меня, доктор Скотт. Я не вправе делать вам этого предложения, поскольку оно противоречит всякой медицинской этике, но если у меня будет случай совершенно безнадежный и пациент лично даст согласие использовать вашу выворотку, я пойду на риск. Вот мое последнее слово.

Скотт вздохнул:

- Такой случай мне вряд ли представится. Пока пациент в сознании, каждый еще на что-то надеется, а когда он сознание потеряет, то уже не сможет дать согласие! Так что это дело безнадежное!

Однако все случилось иначе. Прошло меньше недели после этого разговора, и в маленькой лаборатории доктора Скотта вдруг заговорил селектор:

- Доктор Скотт, зайдите, пожалуйста, в кабинет шефа.

Торопливо дописав несколько цифр в результаты последнего анализа, Скотт поспешил на зов. Когда он вошел в кабинет доктора Баха, директор клиники нервно шагал из угла в угол.

- Скотт, у нас есть подходящий для вас больной, - выдавил он из себя. - Хотя это и противоречит всем правилам медицинской этики, но учитывая его состояние, я не думаю, что вы сможете навредить ему еще больше. Однако нам следует поторопиться. Пройдемте в изолятор.

Оба доктора поспешно направились туда. Оказавшись в крошечном квадратном помещении, Скотт уставился на прикрытую до подбородка покрывалом фигуру.

- Девочка! - пробормотал он.

Она была совсем невзрачна и убога, однако лицо, уже тронутое смертельной бледностью, придавало ее облику выражение мрачного достоинства. Темные, чересчур коротко остриженные волосы спутались, а лицо выглядело совершенно непривлекательным. Глаза были закрыты, и если бы не слабое дыхание, с хрипом вырывавшееся из груди, ее можно было бы принять за мертвеца.

- И это вы называете подходящим для меня случаем? - спросил Скотт, неприятно пораженный. - Ведь она почти покойник!

Доктор Бах кивнул.

- Туберкулез, - произнес он. - Конечная стадия. Жить осталось несколько часов.

Девочка закашлялась, на посиневших губах появились пятна крови. Она приоткрыла свои почти совершенно безжизненные водянисто-голубые глаза.

- Ну вот, - сказал Бах с наигранной бодростью, - вот мы и проснулись. Разрешите представить вам доктора Скотта. А это, - он взглянул на карточку, прикрепленную к спинке кровати, мисс Кира Зелас. Как я уже говорил вам, мисс Зелас, у доктора Скотта имеется новейшая сыворотка. Вероятнее всего, она не вызовет радикального улучшения, но все же стоит попробовать! Кроме того, я не считаю, что ее применение в настоящее время чересчур уж рискованная затея. Вы со мной согласны?

Больная ответила слабым булькающим голосом:

- Конечно, ведь мне все равно конец, доктор! Делайте все, что сочтете нужным.

- Тогда все в порядке. Вы приготовили шприц, Скотт? - Бах взял шприц с прозрачной сывороткой и надел на него иглу. Вводить в какое-то определенное место? Нет? Но, разумеется, внутривенно. - Он воткнул иглу в руку пациентки, и Скотт заметил, что та ни малейшим движением мышц не отреагировала на укол. Лишь в полной апатии лежала, закрыв глаза, пока тридцать кубиков жидкости растворялись в ее крови.

- Теперь уходим! - резким голосом скомандовал Бах, закончив инъекцию.

Они вышли в коридор. Бах прикрыл за собой дверь.

- Черт меня возьми, если мне это нравится! Я чувствую себя словно... словно осквернитель трупов.

Однако на следующий день он, казалось, преодолел свои сомнения.

- Эта пациентка, Зелас, все еще жива, - сообщил он Скотту, - и если я отважусь поверить своим глазам, то скажу, что ее состояние даже немного улучшилось. Но, может быть, это просто обман зрения? Я все еще продолжаю считать ее случай безнадежным.

На следующий день, сидя в кабинете доктора Баха, Скотт заметил в серых глазах старика легкое смущение.

- Девочке лучше, - пробормотал Бах. - Вне всяких сомнений. Но не теряйте голову, Скотт, чудеса случались и раньше, безо всякой сыворотки. Пона блюдаем за ней подольше.

К концу недели стало ясно, что в долгих наблюдениях нет необходимости. Кира Зелас поправлялась на глазах, словно быстрорастущее тропическое растение. Хотя бледность еще и не сошла с ее лица, но оно утратило мертвенную бледность, пополнело, тени под глазами исчезли, а взгляд оживился.

- Следы туберкулеза в легких исчезают, - объявил Бах. Она больше не кашляет, и в ее мазке отсутствуют туберкулезные бактерии. Но самое интересное то, как она реагирует на уколы. Вчера я брал у нее пробу крови на реакцию Вассермана... Конечно, это звучит идиотски, но... прокол от иглы закрылся прежде, чем я успел набрать хотя бы один кубик крови. Закрылся и зажил! Когда я уходил из палаты, от него уже и следа не осталось!

Прошла неделя.

- Скотт, я не вижу причины задерживать Зелас в клинике и дальше. Она здорова. Но мне бы хотелось иметь ее под рукой, чтобы была возможность наблюдать за ней. Ваша сыворотка оказывает какое-то таинственное действие на организм. А кроме того, мне не хотелось бы, чтобы девушка продолжала вести прежний образ жизни.