Сергей Кузнецов - Калейдоскоп. Расходные материалы

• Название: Калейдоскоп. Расходные материалы
• Автор: Сергей Кузнецов
• Жанр: Современная проза
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-092709-8

В новом романе Сергея Кузнецова, финалиста премии «Большая книга», более ста героев и десяти мест действия: викторианская Англия, Шанхай 1930-х, Париж 1968-го, Калифорния 1990-х, современная Россия… В этом калейдоскопе лиц и событий любая глава – только часть общего узора, но мастерское повествование связывает осколки жизни в одну захватывающую историю.

---

Женщина в вечернем платье прижимается щекой к столу. Альберту чудится, что она смотрит на него сквозь высокий стакан. Жидкость, точно увеличительное стекло, искажает ее черты. Коктейльная соломинка пересекает скулу, словно росчерк на картине художника-кубиста.

– Я могу присесть?

Девушка поднимает голову и устало говорит:

– Я здесь танцую, а не разговариваю.

Альберт узнает легкий славянский акцент.

– Вы русская?

Девушка кивает: «Меня зовут Таня», – и Альберт сразу вспоминает: «Дель Монте», почти три года назад, безумная ночь с Генри и русскими танцовщицами-проститутками.

– Я не хочу танцевать, – говорит он, – я дам вам ваши билетики и угощу коктейлем.

– Хорошо, – отвечает Таня. – Все равно танцами теперь не заработаешь. Китаянки сбивают цену. Помню, еще в прошлом году было три танца за доллар, а нынче – семь.

Может, это инфляция? – думает Альберт. – Или то, что всё больше девушек готовы танцевать бесплатно? Интересно, если когда-нибудь женщины станут заниматься любовью для удовольствия, как сегодня они для удовольствия танцуют, – проститутки исчезнут?

Но вслух говорит:

– Я слышал, лучшие китайские хостесс стоят больших денег. Дансинги перекупают их друг у друга.

Таня пожимает плечами.

– Я же не «голова дракона» и не «локомотив».

– Жаль, – отвечает Альберт, – я был бы вашим «вагоном». Я видел, вы хорошо танцуете.

Когда-то Генри объяснил ему, что «вагонами» называют постоянных клиентов знаменитых хостесс, которые переходят за ними из клуба в клуб, как за локомотивом.

– Да, – соглашается Таня, – я хорошо танцую. Но я не Пекинская Лилия и не одна из сестер Лян. Меня в кино снимать не будут и «императрицей танцев» не сделают. Китайцы любят блондинок, но сейчас в моде национализм: все лучшее достается местным.

– С другой стороны, вы свободны, – отвечает Альберт. – Вы же слышали историю, как сестры Лян хотели перейти из «Маджестик» в «Венские сады»?

– Да, их вернули адвокаты. Им еще повезло. Знаете, что случилось с танцовщицей из «Вены», которая шантажировала своего патрона?

Альберт слышал много таких историй: англичане любят пугать друг друга коварством и жадностью китайских танцовщиц.

– Нет, – отвечает он.

– Она просила десять тысяч юаней и грозила рассказать об их связи. Ее любовник долго упирался, а потом пошел к своему старшему брату. Тот сказал, что все уладит, и позвал Ду Юэшэна. Ду сказал девушке, что хочет с ней поговорить, а когда она пришла, его охранники связали ее, сунули в машину и отвезли на Вусон, где Хуанпу впадает в Янцзы, – и утопили.

– Черт, – говорит Альберт, – какое варварство!

– Китайцы называют это «чжу нхэ хуа», – говорит Таня, – «сажать водяные лилии». Очень образно, правда?

Альберт кивает. Интересно, думает он, узнаёт она меня или нет? В «Дель Монте», наверное, было много мужчин, всех не упомнишь.

– Ладно, – говорит Таня, – пойдемте, потанцуем. А то потом, когда все закончится, вы пожалеете, что потратили вечер на русские разговоры про смерти и убийства.

– Вы, наверное, устали, – отвечает Альберт. – Хотите, я отвезу вас домой?

– Нет, спасибо, – говорит Таня, – не надо меня провожать. Я сама доберусь.

Голос у нее напряженный и крепкий, как ноги у профессиональной танцовщицы.

Сверкающие полы дансингов, обнаженные женские плечи, крахмальные мужские рубашки. Казалось, это будет длиться вечно, но потом все как-то развернулось в другую сторону, как-то само собой закрутилось: сначала английский гребной клуб, потом бельгийские перекупщики, суматранский уголь, знакомые из Макао и Гонконга, покупатели из Германии и Австрии. Осенью Альберт снял дом, купил новый «бьюик», завел русского шофера, китайского боя и секретаршу-машинистку.

Конечно, времена британской монополии давно прошли, но даже националистам из «Движения за новую жизнь» нужны были люди со связями в Лондоне и Нью-Йорке. Недавний закон открывал доступ на американский рынок, медленно приподнимающийся после Великой депрессии. Настала пора прибрать к рукам этот отрезанный ломоть, думал Альберт, вспоминая старомодных англичан из Амоя.

Британия все еще правила морями. Пароходы везли грузы через Тихий океан, в Сан-Франциско и Сиэтл, и каждый рейс делал Альберта Девиса немного богаче.

Он вспоминал, каким был три года назад, когда приехал сюда. Не знал цену деньгам, не знал цену времени, не знал цену себе самому. И все-таки, оглядываясь назад, Альберт говорил себе, что тогда просто выжидал. Время еще не пришло. Хорош бы он был, займись коммерцией летом 1931 года! Нет, он все сделал правильно – танцевал в клубах, пил в барах, шлялся с Генри, гулял с Филис, потом уехал на два года и вернулся, когда все созрело для настоящего дела.

Разумеется, Альберт по-прежнему бывал в барах и танц-клубах. В конце концов, там бывали все его партнеры: сингапурцы, китайцы, бельгийцы, французы, даже японцы. Там заводились знакомства и заключались сделки. Альберт привык сидеть за одним столиком со знаменитыми хостесс, их патроны гордились деньгами, вложенными в знаменитых красавиц, словно это в самом деле была высокодоходная инвестиция. Сам Альберт избегал долгих связей, но кратковременные интрижки случались. В память о Филис он даже ненадолго сошелся с веснушчатой Кристи из Нью-Йорка. Впрочем, девушка быстро подтвердила репутацию своих соотечественниц – недаром один французский партнер Альберта говорил, что после пятого свидания американка просит подарить автомобиль или призового пони. Кристи, впрочем, продержалась до седьмого.

Иногда в одном из залов «Парамаунта» Альберт встречал Таню. Они танцевали и обсуждали сплетни из жизни знаменитых хостесс, но на предложение проводить девушка неизменно отвечала отказом. Каждый раз, услышав «спасибо, нет», Альберт чувствовал глухое раздражение, словно сорвалась хорошая сделка. Что она строит недотрогу? Можно подумать, он забыл «Дель Монте»! Он бы понял, если бы Таня была порядочная – ну, хотя бы такая, как Филис. Но ведь трех лет не прошло, как трясла грудями за бокал фальшивого шампанского!

Но Альберт подавлял раздражение и улыбался Тане, повторяя про себя, что надо уметь ждать, не следует спешить, рано или поздно наступит нужный момент и все случится.

Альберт верил: то, что работает в бизнесе, работает и в любви.

Косые лучи солнца чертят параллельные линии в затхлом, пахнущем опием воздухе. Полковнику Девису, должно быть, чудится, что это линии атаки, направления удара, штрихи на карте. Он неподвижно лежит на соломенной подстилке, старый китаец, проживший с ним лет десять, держит у его рта плошку с зеленым чаем. Альберт незаметно глядит на часы: он рассчитывал успеть к сводкам с закрытия Нью-Йоркской биржи, но, кажется, зря рассчитывал.

Полковник Девис бредит. Его мозг разрушен опиумом, а печень – малярией и алкоголем. Он крепко держит племянника за руку и шепчет:

– Русские идут… готовьтесь к контратаке, лейтенант Девис!

Альберт вздрагивает. Ему чудится, будто старик выкликает с того света его старшего брата, лейтенанта Джеймса Девиса. Впрочем, Джеймс никогда не воевал против русских и, наверное, бесполезен в битве, которой ждет полковник.

– Здесь нет никаких русских, сэр, – говорит Альберт, – здесь только я и Вон.

Полковник приподнимается на циновке и говорит неожиданно четко:

– Не ври! Вон докладывал мне: в Шанхае полно русских! Мы не должны потерять Шанхай. Поверь, мой мальчик, если мы отдадим Шанхай, мы проиграем всю Империю. А здесь полно русских шпионов из самого Санкт-Петербурга!

Альберт вздыхает.

– Дядя, – говорит он, – нет больше никакого Санкт-Петербурга. Столица России теперь в Москве.

– Не говори глупостей, Альберт! – сердится старик. – Столица Российской империи – Санкт-Петербург.

– Нет больше Российской империи, и Петербурга нет, – отвечает Альберт.

Старик вдруг успокаивается.

– Ага, – говорит он, – значит, мы все-таки их победили. Очень хорошо. Интересно, что сталось с подполковником Шестаковым и полковником Туркевичем? Мне бы хотелось, чтоб они уцелели. Они были настоящие джентльмены. Ты знаешь, как я с ними познакомился, мой мальчик?

Альберт кивает, но полковник все равно рассказывает старую историю о том, как перед битвой у селения Пендже молодой лейтенант Девис вместе со своим командиром встретил четверых русских офицеров. В лучших традициях Большой Игры они обменялись любезностями, разделили трапезу и распили бутылку «Вдовы Клико». Расставаясь, заверили друг друга, что будут рады встретиться в Санкт-Петербурге, Лондоне или на поле битвы.

Если эти русские также хорошо помнят дядю, то они уже ждут его, думает Альберт. Если Вон не ошибается, уже сегодня полковник вместе с ними будет пить амброзию, эту небесную «вдову Клико».