Максим Матковский - Попугай в медвежьей берлоге

• Название: Попугай в медвежьей берлоге
• Автор: Максим Матковский
• Жанр: Современная проза
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-86886-5

Что мы знаем об элите? Об интеллектуальной элите? Мы уверены, что эти люди – небожители, не ведающие проблем. А между тем бывает всякое. Герой романа «Попугай в медвежьей берлоге» – вундеркинд, двадцатиоднолетний преподаватель арабского языка в престижном университете и начинающий переводчик – ни с первого, ни со второго, ни с третьего взгляда не производит впечатления преуспевающего человека и тем более элиты. У него миллион проблем: молодость, бедность, патологическая боязнь красивых женщин… Ему бы хотелось быть кем-то другим! Но больше всего ему хотелось бы взорвать этот неуютный мир, в котором он чувствует себя таким нелепым, затюканным, одиноким и таким маленьким…

---

Я видел по пояс голого мужчину на стройке, он курил и смотрел во чрево бетономешалки, на его плече была вылинявшая татуировка. Мужчина мог запросто сыграть строителя в триллере. Я видел аптекаря в белом халате, он читал газету, привалившись к стене у входа в аптеку, он бы запросто сыграл аптекаря в фильме ужасов. Я видел полную водительницу троллейбуса в оранжевом жилете, она бы идеально подошла на роль водительницы троллейбуса в комедии.

Я осматривал преподавательский состав университета Шевченко и не видел ни одного мужчины, на которого мне бы хотелось равняться. Не видел ни одного героя. Что со мной будет через десять лет? Неужели я тоже стану такой тряпкой?

Теперь я смотрел на них глазами преподавателя, а не студента. Как я раньше не замечал, что мои учителя – глубоко несчастные, ранимые люди, трусливые мямли, а не смелые гении, кидающие вызов официальной науке, способные потрясти мир новыми открытиями?!

Во всем виноват Ницше. Точнее, не Ницше, а биографическая книга о нем, которую я украл в университетской библиотеке, это именно она натолкнула меня на мысль о преподавательской карьере. Или нет, вот еще что: был такой фильм «Игры разума», о гении математики, который свихнулся. Или что-то другое меня натолкнуло? «Побег из Шоушенка»? Черт его разберешь, я взял кота в мешке.

Интеллектуалы в костюмах, сшитых на заказ, уберменши в очках с роговой оправой, выглаженные, застегнутые на все пуговицы жилетки, фрейдистские сигары и шуточки про то, как Кнут Гамсун встретил Льва Толстого, карманные часы на изящных цепочках, пытливые умы, денно и нощно просиживающие в библиотеках… где вы, воображаемые братья мои?! Мечты и фантазии рухнули. У меня не отрастет благородная бородка, я не напишу трудов, которыми будут восхищаться лондонские востоковеды, я не стану иконой стиля. Я не смогу сыграть роль преподавателя в психологической драме, потому что я раздавлен и жалок.

Где я просчитался? Где свернул не туда? Мне захотелось убежать из тесной комнатки, и к черту зарплату. К такой-то матери паспорт и удостоверение. Невыносимый шорох дождя, предсмертные покашливания в ручку, «Технический перерыв». Я начал протискиваться к выходу и почти уже вышел, как вдруг меня окликнули…

– Молодой человек!

– Что?! – раздраженно рявкнул я.

– Ваши документы и деньги. Распишитесь.

– Не задерживай очередь, – попросил меня философ.

– Ты тут не один, – сказала бескровная курица.

– Давай быстрее, – попросил господин аляповатый шарф.

Работая локтями, я пробрался к окошку, уродливые пальцы неведомого существа мельтешили в желобе. Низко наклонившись, я заглянул внутрь и увидел жабоподобную женщину. Она сидела в просторной комнате – ее комната была в сто раз больше клетки, где мы копошились.

– Распишитесь здесь, здесь и здесь. – Ее длинный пухлый палец провел по бумагам.

Я расписался и пересчитал деньги. Триста сорок восемь гривен и пятьдесят четыре копейки. Я пересчитал деньги снова и снова.

– Здесь какая-то ошибка, – сказал я.

– Ошибка? – спросил палец.

– Здесь всего…

– Так, сейчас… у вас полставки?

– Да, – ответил я.

– Не задерживайте очередь.

– Но…

– Молодой человек!

Я сгреб деньги и документы. Копейки рассыпались по полу. Бескровная курица и философ принялись их собирать.

На улице я глубоко вдохнул и выдохнул. Машины застыли в базальтовой пробке. Было такое впечатление, будто мне хорошенько надавали под дых. Раньше я не интересовался, сколько получает ассистент кафедры, потому что корчил из себя богатого интеллектуала, Креза, который не обращает внимания на такие мелочи, как деньги. Какие деньги, господа?! Я человек науки, наука, господа, книги, доисламская поэзия. Вы когда-нибудь читали муалляки?[5] Вы слышали об Имру аль-Кейсе[6] и движении хуррамитов[7], вы видели безумных дервишей в юбках на гребне психоделической волны? Нет?! Тогда о чем с вами говорить?!

Я ожидал всего чего угодно, но только не того, что получу за работу триста сорок восемь гривен с копейками. Я мечтал о тысяче или полторушке и раздумывал, как потрачу… Но триста сорок восемь гривен?!

Тьфу, пять лет потрачены впустую.

Глава 5

В парке, по дороге на пятую маршрутку, я махал от злости и бессилия портфельчиком и матерился так громко, что прохожие оборачивались. У памятника Шевченко меня кто-то дернул за руку. Повернувшись, я захотел обругать наглеца, но увидел Лену и вмиг стал спокойным, приняв благородное, сытое выражение лица.

Дождь усилился, все свои зонтики, поломанные и целые, большие и маленькие, я растерял.

– Ты совсем не изменился, – сказала Лена.

– Неужели? – шутливо спросил я.

– Ты не повзрослел, что ли… выглядишь как школьник – Она хихикнула. – Ты теперь очки носишь?

– Это так, для красоты.

– Слушай, а может, пойдем, посидим где-нибудь? Поговорим? Ты спешишь?

Я ответил, что как раз решил все важные дела и теперь у меня уйма времени. Хоть до утра. Лена – моя однокурсница, ветреная девчонка, из арабистики она перекочевала к туркам, потом убежала к японистам, а потом немного задержалась у китайцев, после перевелась то ли на германистику, то ли еще куда, бог ее знает.

Языки ее мало интересовали, она больше увлекалась носителями языков. На втором курсе Лена уже ходила с животом – забеременела от какого-то пожилого грека. После рождения дочери грек улетел в Грецию и пропал навсегда. Тогда Лена нашла индуса-бизнесмена, он снимал трехкомнатные апартаменты в центре города, Лена прожила с ним год, и он ее возил в Нью-Дели к родственникам. Там они поженились, согласно местным обычаям, затем поехали в медовый месяц на острова. На островах у индуса случился сердечный приступ, и он двинул кони. Индус завещал Лене кругленькую сумму, она переехала жить в Испанию, на берег океана, и постоянно выкладывала в социальных сетях фотографии с кучерявыми подтянутыми смуглыми парнями в красных плавках. В Испании она встретила российского бандита, прожила с ним пару месяцев, но и тут не повезло – его грохнули из автомата в ночном клубе Кадиса, да-да, того самого бандита, физиономию которого часто крутили по новостям. С кем сейчас была Лена, я не знал. Не видел ее больше года.

Мы зашли в ресторан «Тарас» и уселись за столик подле окна, аккуратно убранного красными занавесками в белый мелкий горох. Официант принес меню и зажег на нашем столике ароматическую свечку-вонючку. В зале тихо играла классическая музыка, доносился перезвон бокалов, работала кофе-машина. Старичок с плетеной корзиной, полной алых роз, бродил от столика к столику.

Старичок спросил меня (он был одет в национальный костюм и каракулевый шапокляк):

– Не желаете купить даме цветов?

Лена демонстративно сделала скучающее выражение лица и отвернулась к окну.

Я промолчал, и старичок заковылял к следующему столику. Открыв меню, я не поверил своим глазам. Господи, боже мой, ну и цены в этой забегаловке, скажу я вам… мы что, пришли в хрустальный дворец на вершине Арарата?! Мы что, сели за столик в подводной лодке на дне Марианской впадины?! Мы что, уселись в ресторане на космолете рейсом Земля – Марс?!

Что за цены, ну и дороговизна!

Я прикинул, что моей сегодняшней получки хватит только на очень скромные посиделки, да и то были сомнения – хватит ли. Для интереса я начал искать самое дорогое блюдо и нашел лобстера за 15 000 гривен. И это был далеко не предел, напротив краба стояла сумма с таким количеством нулей, что я не смог их сосчитать.

Люди сидели в ресторане, беседовали и выпивали как ни в чем не бывало. Они не переживали, не ерзали. Может, нас обманули? Может, нам подсунули другое меню? Может, все сидящие тут люди после приема пищи совершат массовое самоубийство, чтоб не платить?!

– Могу я принять заказ? – спросил официант.

Лена заказала кофе, я ограничился стаканом разливного пива за 75 гривен. Немного выпив, я приспустил галстук и расстегнул две верхние пуговицы на рубашке. Настроение улучшилось.

– Где ты сейчас? – спросила Лена.

– Где? В нефтяной компании… контракты, договоры, постоянно по командировкам мотаюсь… столько работы, что и…

– А платят как? Нормально?

– Нормально? – усмехнулся я. – Зарплата такая, что квартиру трехкомнатную в центре снимаю. И машину купил. И на дачу вот собираю…

– А где квартиру снимаешь? – спросила Лена.

– Где-где… здесь через дорогу… вон видишь балкон? – Я ткнул пальцем в окно на жилые квартиры над музеем в здании напротив.

– Сколько комнат?

– Как сколько… три, разумеется. Тесновато, конечно, но на первое время сойдет.

– Ничего себе… – задумчиво сказала Лена. Она стала меня как-то по-другому рассматривать. – Каким ты стал… молодец… Ты таким мне раньше не казался…

– А каким я казался?

– Ну, ты всегда зубрил там свой арабский язык… ходил весь такой тихоня, постоянно сам…

– Слушай, – сказал я. – Может, мы вина возьмем? Выпьем бутылочку за встречу, а?