Олжас Жанайдаров - В середине дождя

• Название: В середине дождя
• Автор: Олжас Жанайдаров
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008

Пронзительная история любви московского юноши и питерской девушки. Они познакомились случайным образом в Интернете и успели встретиться всего пять раз. Но эти пять встреч герой будет помнить всю свою жизнь…

Тонкая, проникновенная и светлая книга о современной молодежи.

Шорт-лист премии молодых писателей «Facultet-2008» в номинации «Крупная проза».

---

Непроглядную тьму перед нами изредка рассеивали светом фонари. Каждый из фонарей был похож на большую глазастую кочергу. Сгорбившись, они глядели себе под ноги.

— Все это я знаю с ее слов. Мы познакомились с Катей уже позже.

В голове шумел хмель, снег скрипел под ногами.

— Знаешь, сколько мы с ней знакомы? — спросил Сергей.

— Катя говорила. Около четырех лет.

— Да. Почти четыре года…

После некоторого молчания он продолжил:

— Мы познакомились с Катей в школе. Она училась в десятом классе, а я в одиннадцатом. Как-то нас послали вместе на литературную олимпиаду, и по дороге мы разговорились. Катя мне поначалу не понравилась, какая-то высокомерная снобка. Лишь потом я понял, что это была защитная реакция. После той депрессии Катя с трудом сходилась с людьми.

Мы сближались с ней целый год. Сначала просто дружили. Я помогал ей с математикой, она мне с английским языком. Гуляли с собакой, обсуждали фильмы и книги. Вообще, до нее у меня никого не было. Я ни с кем не встречался. Был со многими дружен, но ни к одной девушке никаких чувств не испытывал. И, честно говоря, не особо расстраивался по этому поводу. Жизнь мне была интересна и без любви.

Сергей замолчал, словно что-то вспоминая. Потом сказал:

— За тот год мы узнали друг о друге все. Нам удивительно легко было общаться. Иногда, засидевшись у меня допоздна, Катя оставалась ночевать. Лежа на соседних диванчиках, мы болтали всю ночь напролет. Между нами ничего не было. Мы были как дети. Как счастливые дети.

В воздухе завертелись маленькие снежные хлопья. Мы пошли медленней, неосознанно подстраиваясь под неспешный ритм падающих снежинок.

— Как-то, уже осенью она уехала на две недели во Францию. В первый раз за тот год мы прервали общение друг с другом больше чем на неделю. К середине второй недели я весь извелся. Мне чего-то не хватало. Я ничего не понимал. Не понимал, что со мной происходит. Мне хотелось поскорей ее увидеть, услышать. Больше того — захотелось к ней прикоснуться, крепко обнять. Ведь мы с Катей до этого даже ни разу не целовались. Нам не приходило это в голову. Чудаки.

Голос Сергея наполнился теплотой.

— Когда она приехала, я ей все сказал. Это было как открытие. Оказывается, как все просто. Мы любим друг друга. Мы не можем друг без друга. Скучаем, хотим быть вместе. Мне хочется ее защищать, а ей хочется обо мне заботиться. Мы целый день тогда провели вместе, говорили о том, что чувствуем. Это был один из самых счастливых дней в моей жизни.

Впереди показались очертания заборов, изб, сараев — здесь находился небольшой поселок. В местных магазинчиках обитатели пансионата покупали предметы быта, сувениры и прочие мелочи. Дорогу от поселка и обратно можно было назвать маленьким "шелковым путем".

Мы остановились. Сергей, не глядя на меня, сказал:

— Иногда я думаю, как мне повезло. Моя первая любовь оказалась единственной и настоящей. Судьба не стала испытывать меня чужими, ненужными, горькими отношениями. Мне не пришлось сталкиваться с любовными разочарованиями; я не искал свой идеал, бросаясь в страсть вновь и вновь. Меня одарили сразу же. И представить себе какую-нибудь другую девушку на месте Кати я не могу. Это невозможно.

В небе прорезались несколько звезд. Снежинки роем мотыльков кружились у фонарей и оседали в полутьме. Сергей посмотрел на свои перчатки, словно пытаясь там что-то разглядеть, найти ответы на вечные вопросы, потом улыбнулся и сказал:

— Ладно, пора идти обратно.

Катю мы встретили у входа в пансионат. Строго оглядев нас, она спросила:

— Ну, алкоголики-тунеядцы? Где пропадали?

Сергей прижал ее к себе, Катя отстранилась, уставив руки ему в грудь.

— Фу. Разит на километр. Ты сколько выпил?

— Как обычно. Полбокала безалкогольного. Как фильм?

— Ты мне зубы не заговаривай. У тебя даже зрачки от пива пожелтели.

Она повернулась ко мне.

— Связала судьбу с алкоголиком. Ты с ним осторожней.

— Угу, — хмыкнул Сергей. — Я спустившийся с небес Бахус. Зеленый змий, принявший человеческий облик. И мне требуются новые жертвы.

Катя поправила шарф на его шее. Сергей посмотрел наверх, в горящие окна пансионата.

— А у Лешки в номере в "мафию" играют. Пойдемте? — предложил он.

— Нет. Я хочу танцевать. Засиделась. Кто со мной?

— Я! — откликнулся Сергей.

— Обойдешься. Ты, несмотря на признание, наказан. Я отправляю тебя в номер пить "Боржоми" и думать над своим поведением.

Она оттолкнула Сергея и взяла меня под руку. Потом сказала, обращаясь к нему:

— И вообще, я с тобой расстаюсь. Я нашла себе другую любовь. Достойного во всех отношениях человека.

— Ты, Катюша, опоздала. У него между прочим уже есть девушка.

— А мы тебе ее отдадим. По бартеру. Правда? — Катя обратилась ко мне.

Ее глаза смеялись. На щеках от мороза выступил розовый румянец.

— Ах, так, значит? Все, Катерина! Я иду вешаться, — Сергей театрально вскинул голову.

— Мыло в ванной. Веревка на балконе. Бельевая. Кстати, не забудь снять с нее свои мокрые носки и переложить на батарею. Хотя они тебе уже не понадобятся.

— Почему же? Я надену их перед смертью. И всю жизнь ты, Катерина, будешь переживать оттого, что позволила мне повеситься в мокрых носках.

— Этого я, действительно, не переживу, — засмеялась Катя.

Потом повернулась ко мне:

— Театр двух актеров. И так каждый день все четыре года. Шекспир отдыхает, — сказала мне Катя. — А ты почему молчишь? Подай хоть одну реплику.

Я с чувством вымолвил:

— Кушать подано!

Катя и Сергей засмеялись. Сергей сказал:

— А это, между прочим, мысль. Надо чего-нибудь перекусить. Ладно, идите, танцуйте, я к Лешке.

— Эпикуреец, — съязвила Катя.

— Аскетка, — ответил он.

Сергей, послав Кате воздушный поцелуй, скрылся в дверях. Мы с ней направились к танцевальному клубу.

— О чем вы с Сережкой болтали без меня? — спросила Катя.

— А о чем могут болтать между собой два парня?

— Неужели о девушках? — спросила она таинственным шепотом.

— Как можно. Мы говорили о математике. Пытались вывести четыреста первое доказательство теоремы Пифагора.

— Ну-ну. На пивных бутылках?

Вскоре мы зашли в танцевальный клуб и очутились в водовороте музыки и разноцветных огней. Это был уже не тот пустой и сонный зал, каким он представал днем. Всё вокруг искрило, дергалось, взметалось. Молодежь плотными группками, словно пчелы улей, оккупировали большую часть пространства.

Катя любила танцевать, я же был здесь нечастым гостем.

— Держать тебя здесь долго не буду. Знаю, ты не любитель дискотек. — Она смахнула с моего плеча перышко от куртки. — Ты мне подаришь один медленный танец. Хорошо?

Мы еще ни разу до этого с Катей не танцевали. Я только видел, как танцевала она. Танцевала Катя замечательно.

Медленный танец зазвучал после трех композиций. Песня была старенькой — Black "Wonderful life". Здесь, вообще, любили крутить старые мелодии — пансионат словно застрял во времени 90-х.

— Ты хорошо ведешь. Я ожидала худшего, — сказала Катя, когда мы уже танцевали.

Я впервые так близко видел ее лицо. Румянец исчез, лишь на правой щеке осталось маленькое розовое пятнышко.

— Лет пять-шесть назад я отдыхал в летнем лагере в Подмосковье. Одна девочка на прощальной дискотеке научила меня танцевать медленные танцы, — сказал я. — Кстати, именно она сказала мне, что я похож на Маленького принца.

— Хорошая девочка. Ты с ней встречался?

— Нет. Она жила в Иваново. А потом куда-то переехала. Не знаю, куда.

— Ты говорил, у тебя есть сестра, — сказала Катя.

— Да. Старшая. Она в прошлом году замуж вышла, теперь живет отдельно.

— Дети есть?

— Пока нет.

— Зря.

Я пожал плечами.

— У нее хорошая работа, — сказал я.

— Это плохо.

Песня закончилась, и тут же началась другая — Джо Дассен "Et si tu n`existais pas". Катя чуть сжала мне плечо:

— И не вздумай прекращать танец. Делать это под такую песню — смертный грех.

Внезапно композиция оборвалась, пропала цветомузыка. На несколько секунд зал погрузился в полную темноту. Пары остановились, раздался чей-то недовольный свист, смех. И тут же свет и музыка вернулись вновь — как будто ничего и не было.

— А я в детстве очень боялся темноты, — сказал я.

— Знаю.

Катя задумчиво глядела куда-то над моим плечом. Сказала:

— Однажды, когда мне было лет десять, в нашем доме отключили свет. Был такой же зимний вечер, как сейчас, родители еще не вернулись с работы. Мы были с братом в квартире одни, в разных комнатах. Он позвал меня сразу же, как только погас свет. Когда я к нему прибежала, сразу же схватил меня за руку. Он был напуган. Электричество дали только через час. Весь этот час мы сидели с ним вдвоем на его кровати, держась за руки, и смотрели, как снег падает за окном. Это был замечательный вечер.