Адам Тёрлвелл - Политика

• Название: Политика
• Автор: Адам Тёрлвелл
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-09799-6

Человек сделан из любви. Все поступки человека диктуются любовью, а также — непонимание и нелепицы, альтруизм и нежность, юмор и суета. Миром правит любовь. И в первом романе современного английского прозаика Адама Тёрлвелла “Политика” все — тираны и злодеи, мученики и праведники, шлюхи и ханжи — хотят любить и быть любимыми. А как же секс, спросит читатель. Секс — всего лишь тоска по любви.

В 2003 году Адам Тёрлвелл был признан “лучшим молодым писателем Великобритании”. На русском языке издается впервые.

---

— Ну не рассказывать же тебе про лифчик, — сказала Нана.

Она как раз надевала лифчик, и была немного взвинчена. Поэтому она сказала “да”. И они отправились выпить.

Однажды Нана спросила:

— Так ты любишь Дарио Фо?

— Дарио? — спросил Моше.

— Дарио Фо. У тебя куча его пьес.

— А, этого Дарио, — ответил Моше. — Нет, нет, на самом деле не очень.

— А, — сказала Нана, — я просто думала, он тебе нравится. Он хороший, по-моему.

— Правда? — спросил Моше. — Ну, может быть.

Мы так подходим друг другу, блаженно подумала она.

4

Сексуальная история Наны и Моше началась с нервного смеха. Вот уже второй вечер они сидели рядом. Смирненько сидели на диване и обсуждали ситуацию в современном театре. Потом Моше встал, чтобы отлить. Было два часа ночи. Когда он вернулся, Нана уже не сидела смирно. Нет, не сидела. Она прилегла. Вытянулась горизонтально.

Это мой шанс, подумал Моше. Но не спешил. Моше так медлил. Он не хотел ничего испортить. Он не хотел неверно понять Нану.

Он не мог ее неправильно понять! Нана же легла!

Он поцеловал ее. Она поцеловала его. Она поцеловала его. Он поцеловал ее.

— Ты чудо, — сказала она.

— Ты тоже чудо, — ответил он.

Они нервно засмеялись.

Как вы уже могли понять, Моше время от времени нервничал.

— Тыпскала нет? — спросил он.

— Кгда? — спросила Нана.

— Если б я спросил разрешения?

— Есип я скаала нет, — ответила Нана, — тыпдумал, что я тебя ну боюсь. И я тебя поцеловала.

Хотя это и было похоже на правду, подумал Моше, упивающийся своей победой Моше Великолепный, но скорее всего она врет. И поцеловал ее еще раз.

5

Я хочу вернуться немного назад. Вернуться туда, где Нана еще одна.

Нана сидела в кафе Ассоциации архитекторов на Бедфорд-сквер. Она уже познакомилась с Моше, но еще не поцеловала его. Ей еще предстояло в него влюбиться. Вскоре Нана влюбится в Моше, а пока она о нем и вовсе не думала. Она не размышляла о природе любви, подобно героине романа.

Она думала об архитекторе по имени Мис ван дер Роэ.

Это вам может показаться неожиданностью. Но не стоит удивляться. Тому, что Нана думала об архитекторе, а не о Моше, была серьезная причина. Нана училась в Архитектурном училище при Ассоциации архитекторов, заканчивая годичный курс истории и теории архитектуры. Она готовилась к защите диплома. Предметом диплома был Мис ван дер Роэ.

Нана была девушка мягкая, знаете ли. Она хотела заниматься наукой. Точнее, историей архитектуры. Мис ван дер Роэ был архитектор-авангардист, и в 1921 году придумал стеклянный небоскреб. Он был революционером. Он участвовал в движении “Баухаус”. “Баухаус” был создан, чтобы обновить дизайн и стиль, в соответствии с запросами новой социалистической демократии. “Баухаус” отвергал украшательство. В 1930-м Мис ван дер Роэ стал последним руководителем движения. Он запретил всякую политическую деятельность. В 1933-м “Баухаус” был распущен новоизбранным нацистским правительством Германии. В 1937-м Мис уехал в Америку.

Это роман, а не эссе о революционной архитектуре. Архитектура часто бывает революционной, и мне это нравится. Мне нравится “Баухаус”. Но сейчас мне интересен вовсе не “Баухаус”. Мне интересна Нана.

Нана, как историк, ценила точность. Конечно, если бы вы попросили ее припомнить некоторые подробности их отношений с Моше, она вряд ли смогла бы их вспомнить. И это понятно. Но быть точной во всем и всегда так трудно. И все же она, по крайней мере, пыталась.

Диплом Наны был посвящен критическому обзору американского периода Миса ван дер Роэ. Ей не нравились те, кто его идеализировал. Нана любила ван дер Роэ, что за вопрос, но точность она тоже любила.

Во-первых, переход от революционных жилых домов Миса в Берлине к его американским небоскребам был явной непоследовательностью и, стало быть, не укладывался в демократическую теорию. Связь между ними была эстетической, а вовсе не политической. Во-вторых, она не могла принять политические аспекты в творчестве самого Миса. К примеру, Мис всегда использовал плоские крыши в соответствии с генеральной линией “Баухауса”. Островерхие крыши, утверждал “Баухаус”, были буржуазны. Они символизировали остроконечную корону кайзера. В то время как Нана считала, что островерхие крыши необходимы. Просто с практической точки зрения. С них хорошо стекает дождь. А в Германии дождливо.

Она вспоминала свое посещение Новой Национальной галереи в Берлине, главного достижения Миса ван дер Роэ, где стратегически расставленные ведерки и сочащиеся водой тряпки заслоняли открытые чистые линии всех помещений. Понятно, что Нана может показаться занудой, но мне она нравится. Мне нравится ее внимание к мелочам. Иногда мне кажется, что фактам уделяют так мало внимания. В том, чтобы уважать исторические факты, нет ничего плохого.

Видите ли, общительному Человеку всегда есть с кем поделиться своими мыслями об архитектуре. Когда у общительного человека рождается новая теория о сущности дизайна веймарской Германии, у него найдется восприимчивая аудитория. С другой стороны, тот, кто сидит в углу, и читает, и размышляет — он может быть интересен единственно себе самому. Нана была именно такой. Она была тихоней.

Что за долбаное разгильдяйство, думала она, имея в виду попытки Миса политизировать проект картинной галереи в 1962 году. Долбаный анахронизм. Целых тридцать лет упираться в одну-единственную теорию, думала Нана, да это просто интеллектуальная лень. Или форма ностальгии.

Чуете? Она зануда, но до чего очаровательна.

6

Для секса, однако, нужно время. Для секса нужна практика.

К примеру, вот как это было в первый раз. Прошла неделя после того, как они впервые поцеловались. Через три недели после 28 апреля.

В полночь, в отеле “Ковент-гарден”, Моше и Нана разделись. Разделись догола перед опустевшим мини-баром.

В отеле?..

Отель, в представлении Моше, был чем-то вроде угощения. Ему казалось, что все ценят угощение. К сожалению, он не смог проверить эту гипотезу. Потому что был пьян. Возможно, он был слишком пьян, чтобы есть. И он уж точно был слишком пьян, чтобы получить удовольствие от секса.

Пустая мини-бутылочка от “Столичной” упала с кровати с глухим мини-стуком.

Это еще не сцена секса. Я бы не хотел вас дурачить.

Моше нависал, покачиваясь, над стройным, высоким телом Наны. Он нежно поглаживал ее живот тыльной стороной ладони. Тыльная сторона ладони может показаться вам нетрадиционным подходом к сексу. И это было нетрадиционным подходом к сексу. Но Моше так и задумал. Во-первых, тыльная сторона его ладони была нетрадиционно нежна. Вторая причина была более печальной. Он поглаживал ее живот обратной стороной руки, чтобы Нана не почувствовала корку экземы на грубых розовых пальцах Моше. Нана сжимала в руке его член. Его мягкий член. Они смотрели друг на друга так, как, им казалось, они должны смотреть друг на друга — искренним, решительным взглядом. Это были очень серьезные взгляды. Моше опустил глаза. Он пытался понять, что поделывает его член. Вместо этого он увидел веснушки на правой руке Наны. Он с интересом изучал их, опираясь на руки, выгнув спину; опираясь на руки, он изучал веснушки. Потом он заметил свой висящий животик. Моше попытался втянуть живот, наблюдая вместе с Наной за своим неизящным членом. Первая сцена секса Наны и Моше не была сексуальной сценой. Она только казалась сексуальной. На самом деле она обернулась фарсом.

Моше встал с кровати, — взять еще что-нибудь выпить, или загадочно постоять у окна, или просто сменить позу, чтобы отвлечь внимание от своего висящего животика и не менее висящего члена, — и трагически ступил на скользкую минибаночку “Швеппса”. Он покачнулся. Его колени подкосились. Его челюсть отвисла. Наконец, пытаясь удержаться на неверных ногах, дрожащим голосом, задыхаясь, он выпалил: “Хоспди-еппн-врот”.

Все еще нервно хихикая, Нана и Моше закутали друг друга в одеяло и уютно устроились в односпальной кровати.

Я знаю, что односпальная кровать — это странно. По крайней мере, Нану она удивила. Но имеется объяснение. Финансовое объяснение. Моше грустно объяснил ей, что номер с двуспальной кроватью стоит просто астрономических денег.

7

Нана проснулась в четыре утра. Ее мучило похмелье. Она зевнула, потом еще зевнула, встала. Взяла стакан с водой, но он выскользнул из пальцев и вода намочила постель.

Она была влюблена. Знаю, это звучит по-детски, но это правда. Испытывая легкую тошноту, она подумала, как чудесно быть здесь, в одноместном номере, оплаченном Моше. Моше спит, а Нана нет, и это так восхитительно, решила она.