Евгений Лотош - Coda in crescendo

• Название: Coda in crescendo
• Автор: Евгений Лотош
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2015

Ну хорошо, выжить не удалось — по крайней мере, в общепринятом смысле. Это пассив. В активе — примирение с отцом и возвращение в Хёнкон. Можно снова возвратиться к учебе, благо и научных руководителей теперь завались, и верный друг рядом. Да еще и изобретательные паладары не устают делать жизнь интереснее, выдумывая разные забавные штучки типа виртуального махания руками и прыгания с облака на облако. Способности прогрессируют, связь с другом только усиливается, впереди необъятное поле для экспериментов…

…вот только безмятежностью вокруг и не пахнет. Кольчоны все чаще накрывают паллийские города, люди восстают из мертвых, электрические штормы вырываются на свободу, и энергоплазма из жуткой экзотики становится неприятной повседневностью. А еще, грозит Палле гибель или нет, люди остаются людьми. Ненависть, застарелые обиды и фанатизм воплощаются в мстителях — благородных, самоотверженных, но всё-таки террористах. Прошлое настигает десятилетия спустя, месть уничтожает всё, в том числе своих носителей, и даже в посмертии им не суждено обрести покой. И даже в тихом защищенном Хёнконе не удается спрятаться от жестокой реальности окружающего мира.

---

Он не стал тратить время на громкие молитвы, бессмысленные метания и крики. Вместо того церковник сорвал с груди болтавшийся поверх сутаны серебряный Стабилон. Серебряный? Нет, стальной. Лишь сейчас Габриэль отстраненно заметил, что святой символ у попа имеет необычное дополнение в виде приделанной снизу деревянной рукояти длиной в десяток сунов. Ухваченный за нее, Стабилон превратился в шестопер, со свистом разрезавший воздух и насквозь прошедший через висящую перед капитаном волюту. Та внезапно потеряла форму, заклубилась — и два больших бесформенных кома серой слизи шмякнулись на палубу, растеклись по ней неопрятными лужами. Снова свистнул воздух — и еще одна волюта распалась на части, правда, не упавшие, а быстро растаявшие в воздухе.

В полном обалдении Габриэль наблюдал, как поп рубит ближайших волют. Никаких воплей или даже хэканья, никаких пауз — только экономные четкие движения опытного фехтовальщика, удары, перетекающие один в другой, словно церковник всю жизнь только и дрался с инопланетными артефактами. Впрочем, почему "словно"? Гражданство Кайтара дается за десять лет службы в Черных Легионах, и чтобы выжить в них столько времени, нужно проявить себя незаурядным бойцом. Пьяница или нет, но сейчас отец Анатолио демонстрировал повадки опытного солдата. Габриэль не сразу понял, что тот не просто крошит ближайших волют, а расчищает дорогу к люку. На место тающих и растекающихся волют тут же спускались новые, но из нескольких метров, отделяющих борт от надстройки, церковник прошел уже половину.

— Что встал, сопляк? — рявкнул поп, не оборачиваясь. — За мной! Живо!

Подчиняясь командным нотам в его голосе, Габриэль оттолкнулся спиной от перил и прыгнул вперед. Главное — не попасть под случайный удар, способный расколоть череп не хуже, чем волюта. Остановившись в полуметре за спиной отца Анатолио, он осторожно подшагивал вперед каждый раз, когда появлялась возможность. Лишь бы они не начали стрелять, билась в голове мысль. Лишь бы не начали…

Они почти дошли. Когда церковнику осталось сделать два шага до двери, сразу две волюты спикировали на него сверху. Предупреждающий окрик застрял у Габриэля в глотке, когда они обе вдруг рассыпались роем быстро вихрящихся серых хлопьев, окутавших попа словно снежным бураном. Тот попытался отмахнуться, но внезапно застыл неподвижно, и его тело медленно осело на палубу. Буран пропал, но еще две волюты зависли над Анатолио, преграждая путь к такому близкому и такому недостижимому люку. Одна из волют вдруг выпустила колеблющиеся отростки, потянувшиеся к Габриэлю, и тот обреченно закрыл глаза. Все. Сейчас его сжуют.

Секунды падали в вечность, сопровождаясь мерным буханьем сердца в ушах, однако ничего не происходило. Чуть погодя Габриэль осторожно приоткрыл один глаз, а когда не поверил ему — то и второй.

Волют вокруг не наблюдалось. Ни одной. Они пропали так же внезапно, как и появились — и клятый серый туман вокруг стремительно исчезал, рассасывался, истончался и растворялся в никуда. Вокруг быстро проявлялись палубные надстройки, орудийные и пулеметные башни, колышущаяся морская гладь… Не прошло и десятка секунд, как кольчон полностью пропал. Стояла гробовая тишина, нарушаемая только плеском волн о борт корабля и далекими криками чаек.

Дав себе мысленную оплеуху, Габриэль отогнал ступор и склонился над отцом Анатолио. Тот не дышал. Из-под полуприкрытых век поблескивали белки. Пульс тоже не прощупывался — в первые секунды. Потом он внезапно забился с бешеной скоростью, и поп, хрипло вздохнув, распахнул глаза и невидяще уставился на капитана.

— Отец Анатолио! — резко спросил тот. — Вы меня слышите? Как самочувствие?

Тот поморгал и медленно поднял руку с по-прежнему зажатой в ней рукоятью Стабилона.

— Что случилось? — хрипло спросил он. — Почему я…

— Что вы помните последнее? — спросил Габриэль, помогая ему сесть.

— Мы стояли на палубе, и я молол языком… — дрожащими пальцами поп ухватил по-прежнему свисающую с шеи цепочку и с третьей попытки вставил в ее зажим небольшое отверстие в верхней горизонтальной планке Стабилона. — Дальше?

— Похоже, святой отец, вы мне жизнь спасли, — Габриэль криво ухмыльнулся. — Корабль внезапно влетел под кольчона второго типа, двигатели заглохли, волюты появились. Ну вы и отмахивались же от них! Десятка два зарубили, не меньше. Потом одна или две превратились в хлопья и свалились вам на голову. Ну, а потом все вдруг сразу кончилось. Так как вы себя чувствуете? Я сейчас сбегаю, найду матросов, чтобы вас до лазарета дотащить. В одиночку, уж извините, не справлюсь.

— Обойдусь… без матросов… — просипел отец Анатолио. Он ползком добрался до люка и с трудом поднялся на ноги, перебирая руками по его металлическим ребрам и колесу замка. Габриэль поддержал его под плечо. Болтающийся Стабилон громко лязгал по металлу. — Хреново мне… малыш… ох, хреново… как бы не сблевать… Только не хреновее, чем наутро… после кое-каких попоек… с братьями… Добреду. Веди к коновалу, безбожник…

Мертвенно-спокойный снаружи, внутри корабль напоминал дом с взбудораженными привидениями. Электрические лампы не горели — вообще, даже аварийное освещение. Габриэль вспомнил отчеты — в последние декады кольчоны хотя и перестали убивать накрытых людей, все равно досуха высасывали батареи. Похоже, сейчас с эсминцем случилось то же самое. Однако тут и там на переборках светились химические огни в пластиковых трубках. Их резкий зеленовато-белый свет придавал лицам сломя голову бегающих матросов вид свежевыкопанных трупов. К чести экипажа, паники не наблюдалось. Командиры негромко отдавали приказы, в основном сводившиеся к отправке вестовых с рапортами на мостик, а матросы умудрялись бегать хотя и сломя голову, но не запинаясь и не снося переборки в неверных тенях химического света. Даже в массивного отца Анатолия никто не врезался, хотя тот заполнял собой узкие коридоры почти полностью. Доведя его до лазарета, к счастью располагавшегося неподалеку, Габриэль сдал боевого церковника на руки врачу, тут же выставившего капитана за дверь, и снова выбрался наружу — к тому месту на баке, где, надежно привязанный (кажется, правильно говорить "принайтовленный"?), стоял его контейнер с секретным шифровальным компьютером. Снаружи он выглядел как и прежде — невзрачный ящик с ребром в три метра, сделанный из крашеного зеленым гофрированного железа. Печать на замке оставалась нетронутой — и то, с каких пор волюты стали интересоваться печатями? А что там внутри, станет ясно лишь после распаковки. Конечно, все комплектующие надежно изолированы пакетами из антистатической пленки — но капитан прекрасно помнил электронные блоки в маленьком музее своего департамента: новенькие, без единой царапины — и безнадежно не работающие после столкновения с волютами: просто электроны на границах слоев перестали вести себя так, как положено. Если компьютер испортился в той же манере — вся миссия пошла псу под хвост. Декада потеряна, плюс время на возвращение, ну, а потом ехать с новой установкой, которую раньше, чем через сезон, не соберут.

Ходер! Ходер!! Ходер!!! Ну откуда такая невезуха, сто каццо в рот Креоду?

По полутемным коридорам Габриэль добрался до капитанского мостика. Там стоял приглушенный гам голосов: вестовые по очереди рапортовали старшему помощнику, и, судя по длинной их очереди, просвета, куда мог бы вклиниться шифровальщик, не предвиделось еще долго. Где капитан корабля? Куда он делся?

— Где капитан? — громкий голос рядом словно озвучил его мысль. — Я спрашиваю, где капитан корабля?

Габриэль машинально отшатнулся, оборачиваясь.

У входа стоял огромный и совершенно голый мужик. Под гладкой кожей перекатывались внушительные мускулы, тяжелая нижняя челюсть угрожающе выпятилась вперед, глаза под сощуренными веками недобро горели. У Габриэля по спине пробежал холодок от осознания, что "горели" в данном случае — отнюдь не метафора, и яркие красные искры в зрачках вовсе не являются отражением дневного света, сочащегося сквозь смотровые щели.

— Так я услышу, где капитан? — мужик шагнул к первому помощнику, расталкивая матросов и офицеров широкими плечами. — Или вы вместо него, дэр старший помощник?

— Ты кто так… — яростно открывший рот старпом осекся на полуслове, видимо, тоже разглядев светящиеся глаза.

— Я военный советник начальника охраны Хёнкона, генерал Саматта Касарий. Паладар, — добавил чужак, словно кто-то мог спутать его с человеком. — Дэр первый помощник, вам нужна срочная помощь? Раненые в тяжелом состоянии есть?

— Никак нет, дэр генерал, — офицер бросил к голове руку в салюте. — Пока рапортов о пострадавших не поступало. Но корабль полностью обесточен, системы управления и машины не работают. Капитан корабля в машинном отделении.