Мирослав Попович - Кровавый век

• Название: Кровавый век
• Автор: Мирослав Попович
• Жанр: Культурология
• Год: 2015
• ISBN: 978-966-03-7263-4

Книга «Кровавый век» посвящена ключевым событиям XX столетия, начиная с Первой мировой войны и заканчивая концом так называемой «холодной войны». Автор, более известный своими публикациями по логике и методологии науки, теории и истории культуры, стремился использовать результаты исследовательской работы историков и культурологов для того, чтобы понять смысл исторических событий, трагизм судеб мировой цивилизации, взглянуть на ход истории и ее интерпретации с философской позиции. Оценка смысла или понимание истории, по глубокому убеждению автора, может быть не только вкусовой, субъективной и потому неубедительной, но также обоснованной и доказательной, как и в естествознании. Обращение к беспристрастному рациональному исследованию не обязательно означает релятивизм, потерю гуманистических исходных позиций и понимание человеческой жизнедеятельности как «вещи среди вещей». Более того, последовательно объективный подход к историческому процессу позволяет увидеть трагизм эпохи и оценить героизм человека, способного защитить высокие ценности.

---

Берег Далмации вплоть до Дубровника оставался венецианско-хорватским; немало описаний внутренней балканской территории оставили дубровникские купцы с итальянскими именами и хорватскими фамилиями, которые во времена османского ига торговали вплоть до Болгарии. В конечном итоге, хорваты оставили по себе в Италии недобрую память со времен, когда они в составе австрийской армии расправлялись с национальным движением Мадзини и Гарибальди.

Когда в 1867 г. Австрия стала Австро-Венгрией, были образованы два парламента, немецко-австрийский и венгерский, которые делегировали каждый по палате в общий имперский парламент. После этого было заключено соглашение Венгрии с Хорватией, которое служило хорватской конституцией до 1918 года. Славяне, а в первую очередь чехи, оставались презираемым этническим элементом Австро-Венгрии.

Земли, населенные сербами, македонцами и болгарами, с XVI по XIX век находились под властью Османской империи.

Турция придавала европейской части империи особое значение. Основная, тюркоязычная территория империи Османов разделялась на две части, два элайета: малоазийский – Анатолию и европейский – Румелию, то есть «землю Рима». Румелия осознавалась турками как прежний Рим, который стал форпостом ислама в Европе. Обоими элайетами управляли до реформ середины XIX века бейлербеи, руководившие сбором налогов, охраной общественного порядка и имевшие право наделять разных выдающихся людей по своему усмотрению тимарами (источниками прибылей, в частности земельными наделами). При этом румелийский бейлербей считался рангом более высоким по сравнению с анатолийским.

Турецкое влияние сказалось в одежде, особенно мужской; все Балканы одевались в шальвары с широким шагом, узкие от колена, на головах носили фески разного вида, а на ногах – вязаные шерстяные носки с ботинками из сыромятной кожи. В конечном итоге, более богатые, а особенно турки, отдавали преимущество сапогам.

Центром Румелийского элайета была София, где находилась резиденция бейлербея. После утверждения власти на Балканах султаны и их румелийские бейлербеи пытались поддерживать алям – мир и содействовать развитию внутренней и внешней торговли. По всем Балканам, а особенно в Болгарии, вдоль путей, главные из которых повторяли контуры старых римских дорог и вели из Азии к верховьям и среднему течению Дуная, к Дубровнику – воротам в Европу, – развивались города как торговые и административные центры. Они приобретают восточный характер: дома сооружаются глухими стенами к улице, двор отгораживается от окружающего мира. В городах возводились безистаны – укрепленные, крытые оловом, нередко с куполами, огромные помещения, внутри которых во множестве дюкянов (лавок) шла бойкая торговля. Приезжие по делам большой торговли останавливались в караван-сараях; для потребностей мелкой торговли служили более скромные одноэтажные ханы. В ремесленных махалла мастера устраивали свои чаршия – торговые ряды; узкие кривые улицы с обеих сторон обрастали лавочками, где торговали медники своими казанами, мангалами, посудой, тенекеджии – жестяными печами, золотых дел мастера – всевозможными тонкими изделиями из золота и серебра, портные-терзия – одеждой, коверщики – коврами, муфтачии – изделиями из козьей шерсти. Число дюкянов достигало сотен в малых городах и тысяч в больших.

На жизнь балканских народов, находившихся под властью турок, наложила отпечаток турецкая бытовая культура. Привычными стали турецкие бани, где посетителям делали искусный, удивительный массаж, после которого они наслаждались особенными ощущениями – турки называли кайфом. Везде были кофейни, где мужчина мог выпить кофе по-турецки с чашкой холодной воды или йогурта или чашечку, лучшее сказать – рюмочку, крепкого ароматного чая. Отобедать с приятелями несколько часов изысканными турецкими кушаньями из несметного числа овощей, мясными кебабами, разнообразными сладостями… Перед подачей кофе мужчине взбрызгивали бороду розовой водой, чтобы запахи не навредили смаковать кофе… Такие кофейни в XIX ст. стали центрами и турецкой, и славянской общественной жизни, здесь обменивались новостями и обсуждали политические дела.

Был ли турецкий гнет тяжелым? Этого вопроса, казалось бы, можно и не задавать. Сегодня все пишут об «османском иге». Однако следы мирного сосуществования, которые остались в быту и в лексике, свидетельствуют о тесных контактах турков и славян.

Турецкие аскеры на фронте Первой мировой войны

Положение христиан в империи Османов даже в мирных условиях было унизительным и угнетаемым. Множество больших и малых обстоятельств – от налогов до неравноценности свидетельств в суде – вызывали постоянное чувство несправедливости. Можно уверенно сказать, что наиболее досадными были даже не официальные контакты с турецкими властями, а своеволие и беззаконие. Турецкие аскеры на базаре платили треть цены, а то и совсем не платили. Молодые турки – не обязательно близкие к властям люди, а какие-нибудь простые грузчики или чернорабочие – бесчинствовали, похищали и насиловали девушек. Самыми страшными были аскеры, которые не хотели после военных действий возвращаться к мирным занятиям и стаями бродили по Румелии, развлекаясь насилием.

Влияние турецкой культуры было сильнее в Болгарии, более слабым в воинственной Сербии и совсем слабым в Черногории. Объяснить разницу между Болгарией и Сербией могут простые цифры: в Болгарии горы и возвышенности занимают 33 % территории, в бывшей Югославии – 75 %. Коренная Сербия, без придунайских долин Шумадии, это просто страна гор. В давние времена болгарские торговцы были основными поставщиками скота для турецкой армии (джелебами); джелебов назначал сам султан. В XVII ст. две трети джелебов были болгарами, треть – турками. В конечном итоге, сербы и другие выходцы из балканских христиан составляли большинство сипаги, служа в регулярной коннице на условиях ленного земельного владения, обрабатываемого крестьянами на основе повинности. Реформа привела к тому, что земельные тимары были переданы турецким крестьянам в чифлик – наследственный надел типа хутора. В чифлике строилась хозяйская хижина, помещение для наемных рабочих, общая кухня. Только после освобождения чифликчейство в Болгарии было переориентировано на принципах обычной хуторной частной собственности.

Турков в славянских странах Балкан было не так много, только в пограничной с Валахией Добрудже они составляли значительный процент сельского населения; преимущественно турки жили в городах и выехали в Турцию после образования на Балканах христианских независимых государств. Болгары с конца XVIII века, с периода, который называется Возрождением, все более демонстративно отказываются от восточных черт быта; меняется планирование двора, в первую очередь в городе, дома ставятся передней частью к улице и выглядят все представительнее, ограждение становится более открытым, перед домами появляются цветники, кусты, деревья. Город решительно меняет вид, и за этим кроется большой внутренний культурный переворот.

Болгарское движение Возрождения, будучи преимущественно культурным, опиралось на круги местной интеллигенции и буржуазии. Сербское движение сопротивления, начиная с XVIII ст., приобретает прежде всего политический и военный характер. Особенно воинственное неприятие турецкой культуры и всего турецкого свойственно черногорцам. На Черную гору издавна идут наиболее непокорные сербы. Сербский путешественник Милорад Медакович в книге «Жизнь и обычаи Црногораца» (Нови Сад, 1860) так характеризовал быт черногорцев: «Черногорец имеет бедную еду и чаще всего питается сухим хлебом… Встает рано и сразу идет на работу, завтракает, когда рассветет. На завтрак ест хлеб с сыром или луком. К обеду имеет что-то получше. Сварит кашу или поест ломоть сыра или мяса… Редкий черногорец имеет достаточно хлеба, чтобы дожить до нового урожая, а следовательно, должен прикупать. Тяжелее всего для черногорца – дождаться святого Юрия, когда все в лесу зазеленеет и оденется травой и цветами. Тогда тот, который имеет дома какую-то живность, начнет доить и уже не боится голода… У черногорца хороший желудок, который может переварить любую еду. Пшеничного хлеба черногорец употребляет мало: только на большие праздники и свадьбы пекут пшеничный хлеб, варят мясо, пьют вино и ракию».[111]

Не совсем понятно, почему преимущественно в Боснии сосредоточилось турецкое и мусульманское население Балкан: ни по естественным условиям, ни по административным позициям Босния не была чем-то особенно благоприятной для турков. Тем не менее, Босния отличалась не только тем, что сюда с XVIII века съезжались мусульмане со всех земель, где им угрожала опасность, в городах Боснии вообще существовала атмосфера более-менее мирного сосуществования мусульман и христиан, здесь восточный быт больше проникал в повседневную культуру христианского (преимущественно сербского) населения. Даже православная церковь, которая в Боснии и Герцеговини была отдельной, имеет черты идейного консенсуса – православные сербы в Боснии близки к богомильской ереси. Особая терпимость характеризовала Сараево, где при перевесе мусульман существовали также и православное, и католическое общества.