Барбара Вуд - За пеленой надежды

• Название: За пеленой надежды
• Автор: Барбара Вуд
• Издательство: ООО «ТД «Издательство Мир книги»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-486-01093-4

Они встретились под сводами колледжа Кастильо — три очень разные девушки, выбравшие медицину делом своей жизни. Так родилась дружба, которую не смогут разрушить разлуки и расстояния. Каждой из подруг предстоит пройти нелегкий путь профессионального и личностного становления в жестком мире, где правят мужчины, — поверить в себя, найти свое место в профессии, не сломаться под гнетом трагедий и разочарований и обрести любовь и счастье.

---

— Извини, что я так долго, — смутилась Мики. — Я больше не буду занимать ванную.

— Пустяки. Я постучала, чтобы сообщить, что банкет готов.

Рут, разложив сыр и крекеры, разливала кока-колу по походным чашечкам.

— Мне нельзя налегать на это, — сказала Рут, когда все уселись за стол вокруг мерцавшей свечи. — Мне каждую минуту приходится следить за своим весом. Когда меня маленькой ловили на том, что я пью кока-колу или ем конфеты, отец урезала мои карманные деньги на пять центов. А когда я училась в седьмом классе, он обещал дать мне десять долларов, если я сброшу десять фунтов.

— В эти выходные мы пойдем за покупками, — решила Сондра, беря крекер и проглатывая его. — Мы купим диетические низкокалорийные продукты. А что если нам готовить по очереди, скажем, сменяя друг друга через неделю?

Обе взглянули на Мики, ожидая ее согласия, но та молчала.

— Знаешь, Мики, — сказала Рут, снимая крошки со своей футболки, — тебе придется научиться быть более общительной, если ты собираешься стать врачом. Как же ты будешь общаться с пациентами?

Мики откашлялась и опустила голову:

— Я не совсем собираюсь стать врачом. Я займусь исследовательской работой.

Рут кивнула, вдруг поняв все. Характер и внешний вид в лаборатории не имеют значения. Главное — мозги и преданность работе.

— А ты, Рут? — спросила Сондра. — Какого рода медициной собираешься заняться ты?

— Медициной широкого профиля. Таких специалистов называют врачами общей практики. Я открою собственную клинику в Сиэтле. А ты?

— Я отправлюсь путешествовать, — ответила Сондра. — Меня все время не покидает такое чувство… Словами не могу выразить. Сколько помню себя, мне всегда хотелось посмотреть, что находится по ту сторону океана. — В ее глазах отражалось пламя свечи. Шелковистые волосы рассыпались по плечам и груди. — Не знаю, почему настоящая мать отказалась от меня. Не знаю, умерла ли она при родах или просто у нее не было средств на мое содержание. Такие мысли иногда не дают мне покоя. Я родилась в сорок шестом году, когда на межрасовые связи смотрели с неодобрением. Не знаю, что произошло. Может, она встретила моего отца, влюбилась, а собственная семья отвергла ее? У кого был черный цвет кожи — у матери или отца? — Она помолчала. — После стажировки мне хотелось бы отправиться в Африку. Хотелось бы узнать вторую половину своего «я».

Со стороны океана налетел порыв ветра и потряс стекла, будто желая ворваться в помещение. Это был влажный, соленый ветер, несший поцелуй Посейдона… Рут, Мики и Сондра, несколько дней назад не знавшие друг друга, теперь вместе отправлялись в волнующее и опасное путешествие к неизведанному. Следующие четыре года научат их быть хозяйками собственной жизни.

Рут откашлялась, подняла свою чашку и провозгласила:

— В таком случае пьем за нас. За троих будущих врачей.

4

На каменной притолоке над двойными дверями Марипоса-Холла были выбиты слова: MORTUI VIVOS DOCENT. За последние шесть недель первокурсники много раз проходили под ними, но только сегодня, в первый день работы в анатомичке, они в полной мере оценили значение этих слов: МЕРТВЫЕ УЧАТ ЖИВЫХ.

Рут заняла обычное место на верхнем ярусе амфитеатра и, поскольку она пришла раньше, достала из матерчатой сумки «Физиологию человека» Гитона и открыла ее на разделе «Генетическое управление функциями клеток». За шесть недель с начала учебы в колледже Рут ни разу не изменила своему решению учиться и учиться: учебе отдавалась каждая свободная минута. В это октябрьское утро, пока сокурсники постепенно заполняли места и теребили лежавшие у них на коленях сумочки с инструментом для анатомирования, Рут Шапиро зубрила кодоны рибонуклеиновой кислоты для двадцати четырех аминокислот, распространенных в молекулах протеинов.

— Привет.

Рут подняла голову. Хорошенькая рыжеволосая девушка села рядом с ней. Это была Адриенна, однокурсница, которая вышла замуж за студента четвертого курса.

— Я нервничаю, — Адриенна выглядела взволнованной. — Сколько бы муж ни настраивал меня на предстоящее анатомирование, мне страшно. Я никогда раньше не видела мертвое тело!

— Все получится хорошо, — сказала Рут, как обычно руководствуясь практическими соображениями, — если будешь принимать это как неизбежное.

— Послушай, должна предупредить тебя, — Адриенна наклонилась к ней и понизила голос. — Мой муж говорит, что один из преподавателей анатомирования страшно придирается к девушкам, просто не выносит их на своих занятиях. Если кому-нибудь из нас попадется Морено, придется несладко.

— А что такое?

— У него каждый год одна и та же история. Когда входишь в анатомичку, на одном из столов обязательно не хватает трупа, и это как раз тот стол, за которым должна работать девушка. Морено устраивает спектакль, как бы выбирая, кого бы отправить вниз за трупом. Но его выбор всегда останавливается на девушке.

Рут не верила своим ушам:

— Ну это как-то…

— Это правда. Муж рассказывал, что на первом занятии девушку послали в подвал, и та не вернулась.

— Что с ней случилось?

— Увидев бассейн, в котором плавают мертвые тела, она не выдержала — расплакалась и убежала в общежитие.

— Она вернулась?

— Конечно. Сейчас она учится на четвертом курсе. Ты ее знаешь. Это Сельма Стоун.

Рут отвернулась, обдумывая услышанное, и решила: «Пусть только Морено попробует так поступить со мной». Затем она заметила, что по рядам передают блокнот и каждый студент что-то помечает.

— Что это? — спросила она.

— Что-то вроде добровольной записи.

— Я думала, что здесь не записывают присутствующих.

— Здесь этого не делают. Это не регистрация присутствующих, а список на задания по анатомированию.

Когда блокнот дошел до Рут, она не знала, что с ним делать. На нем значились имена первокурсников, а за каждым именем следовали цифры. Инструкция на верху листа гласила, что следует написать имя, рост и больше ничего. Рут записала свое имя и добавила: 5'4"[7].

После Адриенны блокнот попал к Мики. Та прибежала в последнюю минуту и заняла последнее место в этом ряду — она чуть не опоздала из-за того, что сделала крюк в Энсинитас-Холл. Быстро черкнув свое имя, Мики добавила: 5'10"[8]. Последней в амфитеатре блокнот получила Сондра. Она рассеянно посмотрела на него и записала свое имя и вес — 110 фунтов[9].

На сцену вышел доктор Морфи, выхватил складную указку и без всяких предисловий начал читать лекцию по анатомии. Целый час он быстро рисовал на доске диаграммы, засыпал терминами и под конец направил всех в лаборатории.

Пока их вели по длинному холодному коридору и показывали, где находятся халаты, все хранили непривычное молчание и со страхом чего-то ждали. Девушки, за исключением высокой Мики, никак не могли найти подходящего халата и довольствовались тем, что закатали рукава. Записные книжки и сумочки с инструментом для анатомирования исчезли в огромных карманах.

Лаборант держал в руках блокнот, ранее ходивший по рядам, и быстро выкрикивал имена и номера столов. Пока студенты шли к назначенным местам, тайна блокнота прояснилась. Все просто: столы для анатомирования были разной высоты, и студентов направляли к тем, которые соответствовали их росту. После такого распределения Мики попала в компанию трех ребят, а Сондра, Рут и еще две девушки заняли места за одним столом.

Девушкам не повезло — они попали в лабораторию мистера Морено.

Коротышка Морено с полным важности видом вошел в лабораторию. Пока студенты нерешительно переминались у столов, на которых лежали накрытые трупы, Морено театрально произнес нараспев:

— В четырнадцатом веке от студентов школы Салерно[10] требовалось, чтобы они перед анатомированием служили обедню за упокой души трупа. Хотя здесь, в Кастильо, не прибегают к такой крайности, мы настаиваем на том, чтобы к нашим трупам относились с уважением. Джентльмены, у нас не допускается — повторяю, не допускается — никаких злоупотреблений анатомическим материалом. Никому не дозволено проникать сюда среди ночи и засовывать конфеты или сосиски во влагалища или отрезать пенисы. Я преподаю анатомию уже двадцать лет, и все это видел. Нет такой детской шалости, которую я не встречал бы. Ни одну из них не назовешь новой или остроумной. Любое осквернение, джентльмены, — я повторяю, ЛЮБОЕ ОСКВЕРНЕНИЕ трупа — приведет к немедленному исключению из нашего колледжа!

Морено опустил указку и снисходительно посмотрел на испуганные лица, хорошо зная, что, как ни запугивай, такие проделки все равно встречаются на любом курсе.

— Так вот, — продолжил он не столь громко, — вы обнаружите, что к каждому трупу прикреплен лист с информацией. На нем приводятся данные об умершем и причина смерти. Большей частью это бедные люди без семей, так что некому оплачивать расходы на их похороны. Чтобы успокоить вас, джентльмены, сообщу, что в конце этого курса колледж должным образом похоронит их бренные останки.