Элен Вольф - Стань единственной

• Название: Стань единственной
• Автор: Элен Вольф
• Жанр: Современные любовные романы

Казалось бы, Дэвид Сандерс, молодой преуспевающий бизнесмен, имеет все, чтобы быть счастливым, — работу, семью, друзей и любимую девушку. Если бы не одна «маленькая» проблема — он сексоголик.

Элизабет Кросс не понаслышке знает, что такое насилие над детьми. Страх и желание убежать от собственного прошлого преследуют ее постоянно. Но она все еще слишком наивна, чтобы понять, что на самом деле представляет собой ее возлюбленный.

Что может связывать этих двоих? Нечто большее, чем просто чувства...

---

— И какое?

— Почему бы нам не провести все выходные вместе? Дома. — Он выглядел так неуверенно, что было на него совсем не похоже. — Я отменю все дела. Как ты на это смотришь?

— О, Дэвид, это же замечательно! Ты так мало отдыхаешь. — Она действительно беспокоилась, особенно после его вчерашнего состояния. — Я буду счастлива провести с тобой выходные.

— Класс! — на лице появилась мальчишеская улыбка, которая делала его еще более красивым. — Я гребаную уйму лет не смотрел телевизор! Парочка ток-шоу мне не помешает.

Что-то подсказывало, что выходные будут замечательными. Она поняла, что они уже такие, когда он посерьезнел и спросил:

— Я тебе говорил, что люблю тебя?

— Нет, — прошептала Лиззи. — И я люблю тебя. Очень.

***

Лиззи принимала душ, пока Дэвид мечтательно смотрел в потолок, размышляя о том, как они проведут сегодняшний день. Он чувствовал себя отлично. Признаться ей в любви было не плохой идеей. И попросить переехать. Она была так счастлива, что он почувствовал себя долбанным рыцарем на белом коне. Неужели он и правда влюбился? А почему бы нет, черт возьми? Дэвид считал ее достойной девушкой — красивая, умная, скромная, талантливая, к тому же, девственница. Она обожала его — это очевидно. Проблема состояла в том, что самого себя он не считал достойным. Такие девушки не должны встречаться с такими ублюдками, как он, а тем более, терять девственность. Она принцесса, а он просто озабоченный кретин, который за пять месяцев ни разу не пробовал исправить положение.

От настроения не осталось и следа.

— Твою мать!

Дэвид ударил кулаком по спинке кровати и услышал звук, который больше никогда не хотел бы услышать — испуганный вскрик. Резко подняв голову, он увидел ее и ужаснулся. Лиззи стояла, сжимая ворот махрового халата в побелевших пальцах, и смотрела на него, как загнанный зверь. Длинные влажные волосы разметались по плечам, грудь судорожно вздымалась, когда она делала частые короткие вдохи, синие глаза расширились и потемнели, как грозовое небо. Дэвид не мог понять, чем так сильно ее напугал.

— Лиззи, — произнес он тихо, встал и сделал шаг в ее сторону.

Она вздрогнула и отступила назад. В тишине ее сиплое дыхание звучало особенно жутко.

— Эй, — Дэвид медленно протянул руку в ее сторону. — Это же я, детка, в чем дело?

Он подходил к ней медленно, как к раненому животному в клетке, держа руки перед собой ладонями вверх. Чем ближе он подходил, тем больше она сжималась в комок, заламывая руки и впиваясь ногтями в кисти до крови. Его сердце колотилось в груди как бешеное, потому что это была не его Лиззи — это была какая-то запуганная, несчастная маленькая девочка, умирающая от страха. Когда до нее оставалось всего два шага, по ее телу прошла судорога, из глаз брызнули слезы, а из горла вырвался сдавленный крик. Ноги ее подкосились, и она стала оседать на пол, но Дэвид успел подхватить ее в последний момент и сжать в объятиях.

— Лиззи, о черт!

— Пожалуйста, пожалуйста, только не делай этого, — рыдала она, вырываясь. — Пожалуйста, не прикасайся ко мне!

— Не делать что?

— Пожалуйста, я прошу тебя, пожалуйста...

— Лиззи? — он встряхнул ее и поднял руку, чтобы отвести золотистую прядь с ее лица.

— Нет, — выдохнула она и сжалась.

Его рука замерла, так и не дотронувшись до волос. Казалось, время остановилось вокруг них. Он чувствовал, как в его груди зарождается невообразимая ярость и с большим трудом подавил рычание, рвущееся изнутри, чтобы еще больше не напугать ее. Дэвид хотел только одного — узнать имя того ублюдка, что сделал с ней это, и стереть его в порошок.

— Посмотри на меня, — он все же отвел мокрые волосы с ее лба. — Посмотри на меня, милая.

Ее взгляд с трудом сфокусировался на нем.

— Никогда, слышишь, никогда в жизни я не причиню тебе боль. Поверь мне, прошу тебя.

— Дэвид? — прошептала она, узнавая его. — Дэвид.

— Это я. Я с тобой.

— О, Дэвид! — Рыдания сотрясали все ее тело.

Он укачивал ее, сидя на полу, как маленького ребенка, шепча что-то успокаивающее, пока она не перестала плакать и вздрагивать.

— Прости меня, — сказала она и попыталась сесть самостоятельно. — Я... Наверное, мне лучше уйти.

— Нет. Ты не должна уходить. Пожалуйста, останься.

Она явно была смущена и хотела сбежать от него.

— Лиззи, расскажи мне.

Она снова начала сжимать пальцы, но Дэвид мягко взял ее за руки и посмотрел прямо в глаза.

— Лиззи, прошу. Я люблю тебя. Я не хочу, чтобы ты скрывала от меня это.

— Я... Я не знаю, Дэвид. После этого ты вряд ли захочешь иметь дело со мной.

Его это убивало. Кто-то издевался над ней, бил ее, мучил, а он ничего не мог с этим поделать! Он ненавидел себя за каждый раз, когда в глубине души посмеивался над ее робостью, над тем, как она смущается и краснеет, над ее покорностью. Он был готов задушить сам себя за это. Но прежде должен был узнать, кто сделал ее такой, кто посмел поступить с ней так.

— Я буду с тобой, — твердо произнес Дэвид. — Я буду с тобой, во что бы то ни стало. Я люблю тебя! И со мной ты в безопасности.

За последние месяцы лишь она удерживала его на краю пропасти, наполняла жизнь хоть каким-то смыслом. Понимание обрушилось на него, заставляя полностью переосмыслить всю свою жизнь.

Лиззи вздохнула, смешно утерев лицо широким махровым рукавом, и рассказала ему все.

***

Лиззи говорила и не верила, что рассказывает это кому-то кроме своего психоаналитика. Когда она вышла из ванной, Дэвид лежал на кровати и выглядел таким задумчиво-умиротворенным. Она улыбнулась и хотела что-то сказать. А потом его челюсть сжалась, он поднял руку и ударил по спинке кровати, прорычав: «Твою мать!» И ее прошлое вернулось, накрыв лавиной воспоминаний и чувств. Срывов не было уже полгода, и она так надеялась, что ей больше не придется проходить через этот ужас. С тех пор как она с Дэвидом, ей даже кошмары перестали сниться.

«Боже, — подумала она, — неужели все еще не кончено?»

— Мой отчим, — осторожно начала Лиззи. — Он всегда так делал.

— Как? — его челюсть сжалась.

— Бил кулаком в стену, или в шкаф, или еще куда-нибудь, перед тем как... Перед тем...

Дэвид погладил ее сжавшиеся пальцы, заставляя расслабиться, почувствовать себя в безопасности, и она смогла продолжить.

— Перед тем как начать бить мою маму. И когда он ее бил, он всегда повторял: «Твою мать!»

Слова полились из нее потоком, несмотря на то, что Дэвид сжал зубы и закрыл глаза.

— Он бил ее чуть больше года. А потом оставил в покое, потому что начал бить нас — меня и мою сестру.

Его глаза широко раскрылись, и в них она увидела гнев.

— Сколько тебе было лет, когда это началось?

— Мне было двенадцать.

— А твоей сестре?

— Ей тоже. Мы близнецы.

Его брови взметнулись вверх. Он был удивлен.

— У тебя есть близняшка? Почему я не знал о ней? Где она?

— Я не знаю, — сказала Лиззи с болью в голосе. — Мы не виделись уже полтора года. Она звонит изредка, но не хочет со мной встречаться.

— Ладно, забудь, — ответил Дэвид. — Неужели никто вам не мог помочь? Мать не заступалась за вас?

— Никто не знал. Она не общалась с родственниками, мы никого из них не знали. Мама ударилась в религию. Она говорила, что... Что мы сами виноваты, потому что плохо себя вели. Что это расплата за грехи.

Дэвид выругался.

— А соседи? Знакомые? Неужели никто не видел синяки?

— Он очень редко бил по лицу, — прохрипела она внезапно осевшим голосом. — В основном по телу и по голове. Любил таскать нас за волосы.

Лиззи зажмурилась, вспоминая, как Сэм с остервенением срезала прядь за прядью, стоя перед зеркалом. Им тогда было по шестнадцать. Сэм просто ненавидела свои волосы, потому что Брайан любил хвататься за них. Лиззи бы ни за что на такое не решилась. Она была трусихой в отличие от близняшки. Отчим тогда бил сестру так сильно, что даже матери пришлось вмешаться.

— Как долго это продолжалось? — спросил Дэвид.

— Когда нам было по семнадцать, мама умерла, попала в аварию, и мы сбежали. Познакомились с одним парнем, жили у него первое время. Он был не плохой, хоть и наркоман, любил Сэм — мою сестру. Он договорился со своим другом, владельцем бара, чтобы мы могли подрабатывать у него.

Лиззи открыла глаза. В памяти всплыли грязные туалеты, которые ей приходилось мыть — запах мочи, блевотина, дерьмо, использованные шприцы, и иногда чья-то кровь. Это было платой за то, чтобы не танцевать у шеста, как это делала Сэм. Только так они могли содержать себя и Джимми, который бросил работу и сел на шею ее сестре, постоянно требуя дозу.

— Что было дальше? — вопрос Дэвида выдернул ее из дрянных воспоминаний.

— Так прошло чуть меньше года. Нам к тому времени исполнилось по восемнадцать. А потом произошло чудо. Нас нашел поверенный нашей бабки, о которой мы толком то ничего и не знали. Оказалось, она умерла, оставив нам неплохое наследство: большой дом в Калифорнии и кое-какие деньги в банке.