Вирджиния Бокер - Ищейка

• Название: Ищейка
• Автор: Вирджиния Бокер
• Жанр: Иностранное фэнтези
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-089382-9

Магия – это зло. Колдуны, ведьмы, некроманты смущают своими чарами невинные души, губят посевы и скот, распространяют чуму.

И на пути этих злодеев, объявленных в Энглии вне закона, стоим мы – Ищейки, неуязвимая гвардия его милости герцога Блэквилла, главного инквизитора страны.

До сих пор я входила в число лучших бойцов гвардии, и на моем счету арестов всякой нечисти больше, чем у кого-либо другого, хотя я всего лишь хрупкая девушка 16 лет.

Но моя жизнь в одночасье изменилась, когда я была предана своими соратниками и брошена в тюрьму по обвинению, которое не могло присниться и в страшном сне.

Обвинению в колдовстве…

---

Пытаюсь встать на колени, но меня скручивает очередной приступ кашля, валит на пол, я задыхаюсь. Шаги приближаются к моей камере и стихают.

– Калеб? – шепчу я, когда наконец перестаю кашлять.

– Боюсь, что нет, – отвечает голос, который я не могу узнать. Изо всех сил подтягиваюсь, чтобы сесть. От усилий дыхание становится тяжелым.

– Кто ты?

Какой у меня хриплый голос.

Вспыхивает огонечек. Передо мной человек, я никогда его не видела. Высокий, очень худой, в красной мантии, завязанной на поясе толстой черной веревкой. Черный плащ до пят. Волосы – смесь черных с седыми, как и остроконечная борода. Он пристально и с любопытством на меня смотрит, темные глаза внимательны, но не злы. Не охранник – это понятно. Не из людей короля – не видно королевской эмблемы. Одет как… почти как священник. Боже мой, священник! Пришел выполнить таинство, последний обряд. Значит, я слишком долго спала, значит, Калеб приходил и не добудился, ушел без меня… Но тут я вижу свет. Он исходит из руки незнакомца – одинокий язычок пламени прямо из кончика пальца. Человек сощелкивает огонек в воздух, тот повисает там крошечным трепещущим солнышком. Это колдун!

– Вон отсюда! – каркает мой хриплый голос.

Если Калеб увидит, что я беседую с колдуном, он будет в ярости.

– Я не причиню тебе вреда, – говорит он. – Я пришел тебе на помощь.

– Не нужна мне твоя помощь!

– Правда?

Сочувствие в его голосе меня бесит.

– Калеб! Калеб! – успеваю я крикнуть перед тем, как зайтись в новом приступе кашля.

Колдун берется за прут решетки в двери. Что-то про себя бормочет, и дверь начинает светиться тусклым светло-голубым сиянием, дрожать, а потом с тихим треском, будто хрустнула кость, падает грудой дымящейся пыли. Он оказывается рядом со мной, склоняется ко мне.

– Дитя, ты больна, – говорит он. – Пойдем со мной. Дай я тебе помогу.

– Нет! Прочь от меня!

Я кое-как становлюсь на колени и ползу от него. Но тут же ноги подкашиваются, я сваливаюсь в солому.

– Стражники скоро придут за тобой, – говорит он. – Сожжение намечено на утро.

– Ты врешь!

Но я поднимаю голову, вижу бледные полосы, начинающие прорезать ночное небо, и панический страх придает силы. Я кое-как поднимаюсь на ноги, держась за стену.

Где же Калеб?

– Клянусь, что нет.

Колдун идет ко мне с протянутой рукой. Я отодвигаюсь от него, царапая спину о грубую каменную стену.

– Что тебе от меня нужно?

Я гляжу на уничтоженную дверь, открытый проем в темный коридор. Стражников нет, и еще достаточно темно, чтобы скрыться. Единственное, что стоит между мной и свободой, – он.

Я делаю шаг к выходу. Он предупреждает его, перекрывает мне путь. Я в другую сторону, другой шаг, еще шажок. Он следует за мной. Как в танце.

– Сам точно не знаю, – отвечает колдун. – Но мне было сказано тебя найти. Сперва мы подумали, что это ошибка, но теперь оказывается, что нет.

Голос у него спокойный, будто он не знает, что я хочу удрать. Будто не знает, что стоит у меня на дороге.

– Элизабет, послушай меня. Пойдем со мной. Ты мне поможешь не меньше, чем я сейчас помогаю тебе.

Какая помощь понадобилась от меня колдуну? Он что, не знает, кто я?

Я присматриваюсь. Бледная сухая кожа, мешки под налитыми кровью глазами, лицо в суровых морщинах. Он кажется старым, больным и совершенно неопасным. Но ведь я тоже с виду неопасна, в этих делах нельзя судить по внешности. Конечно, если бы он хотел причинить мне вред или желал моей смерти, его бы здесь не было. Но рисковать я не стану.

– Сомневаюсь.

Я кидаюсь вправо, будто хочу его обойти. И снова он предвосхищает мое движение, протягивает ко мне руку. Но это был финт: я подаюсь назад и резко влево, кидаюсь к двери. Но недостаточно быстро. Колдун успевает схватить меня за локоть, и хватка на удивление сильна для такого старика. Не раздумывая, замахиваюсь свободной рукой, сжимаю кулак и бью с размаха. Рука ударяет ему в лицо… и проходит насквозь. Меня бросает вперед, я чуть не падаю, упираюсь ладонями в стенку, а когда оборачиваюсь – его уже двое. Два одинаковых колдуна в двух одинаковых мантиях говорят одинаковые слова:

– Я бы на твоем месте так не делал.

Я не слушаю никого из них, я подавляю импульс страха и отталкиваюсь от стены, снова замах – и вновь рука ничего не находит, но тут же из двух колдунов делается четыре.

– Перестань, – уговаривают они. – Пойдем со мной.

У меня в горле растет крик. Я не хочу быть с ним, с ними. Никуда ни с каким колдуном не пойду.

Они шагают ко мне. Я замахиваюсь, бью, опять в пустоту. Шесть, восемь, десять их теперь: темные плащи, темные глаза, темная магия. Я верчусь, ищу выход, но они окружили меня, двадцать рук, сто сильных пальцев. Я падаю на колени, закрываю голову руками.

– Я могу тебе помочь, – заклинают они. – Со мной тебе ничего не грозит.

Нет, мне не может помочь никакой колдун, никакая магия. В магии нет ничего такого, что не привело бы тебя на костер или на плаху. Солома на растопку костра, солома, впитывающая твою кровь…

Солома!

Протянув руку, я хватаю горсть сырой вонючей дряни с пола и запускаю в него – в них. Смотрю, как они от нее шарахаются. И в тот миг, когда они отвлеклись, я приникаю к полу, собираю все остатки сил, поднимаюсь на ноги.

И бегу.

Сквозь них, мимо них, в двери, в коридор. Но не успеваю сделать и десяти шагов, как грудь стискивает спазм, начинается кашель – невозможно дышать! Я падаю на колени, втягивая воздух так отчаянно, что это звучит воплем.

Заставляю себя встать, сделать еще пару неверных шагов. Сквозь сумрак уже видны каменные ступени, до них футов тридцать. Я смогу, смогу пройти эти тридцать футов…

Вихрь черного плаща – он появляется быстрее, чем я могла себе представить, он уже передо мной – один-единственный, как прежде, – и руки расставил в стороны.

– Нет, – говорю я.

Но это звучит как хныканье.

Меня охватывает шумный вихрь теплого воздуха – и я начинаю падать. Но тепло исчезает так же быстро, как появилось – заклинание колдуна было остановлено или сорвалось, – и я снова поднимаюсь на ноги. Колдун что-то нетерпеливо бурчит себе под нос. Снова поднимает руку – но не окружает меня воздухом, а хватает за руку.

– Идем со мной, – командует он. – Немедленно!

Я начинаю вырываться, но останавливаюсь, лихорадочно размышляя. Мне нужно отсюда убраться. Но если я захвачу колдуна, это может оказаться достаточно для Блэквелла – он поймет, что я нужна ему. И пересмотрит мой приговор.

И не станет меня убивать.

Колдун крепче берет меня за локоть, и на сей раз я ему не мешаю… пока меня не скручивает спазм в животе такой силы, что я падаю на колени – опять. Он наклоняется, берет меня на руки, легко поднимает. Я слишком слаба, чтобы отбиваться, и он несет меня по коридору к лестнице. Теперь я вижу в камерах других заключенных, они смотрят нам вслед, потом начинают кричать, вопить. Сейчас набегут стражники. Но вот мы проходим мимо камер, и те, кто еще в силах подняться, встают на ноги и кивают ему. Кто-то бормочет старику вслед благословения, другие просовывают руки в решетку, пытаясь его коснуться. Меня поражает такое поклонение.

– Кто ты? – шепчу я.

– Я Николас Пирвил, – говорит он. – Прости, что не представился раньше, но ты не давала такой возможности.

Я замираю у него в руках. Николас Пирвил! Самый разыскиваемый колдун во всей Энглии! Не могу поверить своей удаче. Если я его приведу, Блэквелл точно меня простит. Даже, быть может, наградит. Я киваю, заставляю себя успокоиться, расслабить мышцы. Только бы не догадался о моем плане.

Мы доходим до конца коридора, сквозь узкую арку в одну из четырех круглых башен, что окружают главное здание тюрьмы, потом вниз по пролету тесной винтовой лестницы. Мы спускаемся все ниже и ниже, пока не выходим в тюремное подземелье. Стены здесь мокрые, воздух холодный и вонючий. Должно быть, он ведет меня к сточным канавам. Я бы тоже туда направилась. Их легко найти, и они не охраняются. По очевидным причинам.

Как же мне это сделать? Один замысел за другим воздвигается в моих мыслях. Я слаба, да. Но могу оглушить его парой ударов. А потом как его скрутить? А вот веревка, которой он подпоясан! Оглядываюсь в поисках чего-нибудь, чем оглушить колдуна, – кирпич, булыжник, да что угодно. Если придется, вдавлю пальцы ему в глаза… Ой, нет!

Снова живот сводит мучительной судорогой. Я начинаю стонать.

– Элизабет, что с тобой?

Меня рвет. В желудке только желчь; она обжигает глотку, выхлестываясь прямо на этого типа. Не могу унять дрожь. Конечно же, сейчас он бросит меня на землю, и мне представится шанс. Но нет – он прижимает меня к себе еще сильнее и ускоряет шаг.

– Держись, помощь близка, обещаю. Потерпи немного.

Наконец мы доходим до входа в канализационный туннель. Это дырка в стене, три на три фута, закрытая железной сеткой – от крыс. Николас пинает ее ногой, и тут же бурая когтистая волна выплескивается наружу – сотни, тысячи крыс, по всему полу, на стенах. Вертящаяся масса грязной шерсти и хвостов, пищат и визжат, клацают когтями по камню, в нос бьет вонь канализации… Меня еще раз передергивает, и снова начинается рвота.