Варвара Мадоши - Слово короля

• Название: Слово короля
• Автор: Варвара Мадоши
• Жанр: Фэнтези

Три сказки для его племянниц.

Тема: карты таро — «Шут»

---

— Вернулся людоед домой и плачется лягушке: дескать, слишком я страшный и грязный, даже вода меня отражать не хочет, что уж о людях говорить! Тут зашевелилась на стене третья и последняя шкура и говорит: «Дурак ты людоед, как есть дурак! Ступай в лесную чащу, сруби дерево, сделай лодку, да и плыви на остров Серых Скал, там найдешь ты, что ищешь». «Не ходи, — взмолилась лягушка, — разве плохо нам с тобой тут?» Да только Людоед раз решил — значит решил. Пошел он в лес, срубил дерево, сделал лодку и поплыл на остров Серых Скал.

— А на острове Серых Скал живет король всех тварей морских. Сидит он на каменном троне, на большой скале, горизонт оглядывает. Поклонился ему людоед в ноги и рассказал о своей беде — так и так, больно я страшен и грязен, раньше люди при виде меня замертво падали, теперь бьют; подскажи, что делать! «Нет ничего проще, — зарокотал морской царь. — Живет у тебя в доме племянница моя, дочь речного царя, лягушка. Захочет тебе помочь — превратится в дождь, с небес на землю прольется и смоет с тебя людоедское обличье…»

— Нет!

Такова была сила этого крика, что отшатнулись придворные, вздрогнул герцог Виер, вцепилась в подлокотники королева Ала.

Принцесса Анна упала на подушки; слезы на глазах.

— Нет! — кричала она. — Нет, нет, не заканчивай эту сказку! Не надо! Я все поняла! — и билась, и плакала, и упала с золотых волос жемчужная сетка.

Королева Ала первая оказалась подле нее, первая схватила худые плечи.

— Сказителя — ко мне в башню, — распорядилась она. — Отца Иннокентия сюда, пусть успокаивает принцессу. Вы и вы — позаботьтесь. Прочие — вон отсюда!

* * *

Спустя полчаса дворец все еще бурлил. Шептались по углам люди — и знатные, и слуги — строили догадки, придумывали мотивы… Всякий из них знал, из-за чего кричала принцесса Анна, что она поняла и почему была нечиста ее совесть.

Не знали они только, что увидела принцесса: корону на голове, страну у ног и кровь на руках, долгую жизнь и тяжелую ношу. Замковый гранит на сердце у принцессы, но теперь она спит, успокоенная снотворным мага; снится ей синеглазый сказитель, показывает ей поднебесные чертоги, золотые лучи и великолепные храмы, где колокольчики пробиваются у цоколей, а дикая ежевика оплетает арки прохода.

— Это — мое королевство, — смеется он, протягивая ей горсть ягод на выпачканной соком ладони. — Я богаче тебя, да, ваш-ссочество?

Сам же сказитель стоит перед королевой Алой в ее любимой башне и смотрит на нее так бестрепетно, словно уже начал рассказывать сказку.

* * *

— У Змея, что оплетает древо на краю света, корона на голове, — оборванец глядел Але в глаза.

— Ты — Кале? — волнение дрожало в ее голосе, горло сводило судорогой; нарочито медленно тянула Ала слова. Много лет ждала она этого дня — и боялась.

Ее дядя, ее суженый, ее король — вот он стоит перед ней, и выглядит старше своих двадцати четырех, выглядит ее ровесником. Загорелый; морщины у глаз. Жилка на щеке дергается, шея в расчесанных царапинах.

— Карл Пятый Оринахт, моя королева. Как есть.

— Ты не изменился, — то ли шептала она, то ли вслух говорила. — Что мне с тобой сделать? Убить тебя? Отпустить, чтобы ты насмехался над династией и короной?

— Отпусти себя, королева. Разреши мне сказку тебе рассказать?

— Ну, говори.

И тут сказитель выпрямился, глаза его наполнились силой; бурная река, горный водопад, небо выше облаков. Ала падает и парит, и думает, угасая: «Да, это Карл V Оринахт, и как я могла не дождаться его?..»

Видит Бог, у нее почти не было любовников. Только Лерувель, тогда, давно. Стрела в горле его сразила; Иннокентий говорил — «очень кстати, знатные бароны не пошли бы за вами, ваше величество! А уж герцог Виер…», а она отправила Иннокентия прочь, заботиться о мальчишке. «И никаких удобных случайностей, маг!» — знала, святоша не терпит называться магом….

Но она не ждала своего мужа. Никогда. Только гневалась на судьбу, только искала союзов с сильными королями — и неудача за неудачей.

— Жила-была девушка, дочь кузнеца, который ковал волшебные мечи… Однажды она влюбилась в ученика мага, а тот обещал отвезти ее в царство фей. Но как-то раз кузнец застал их за милованием, и посадил мага в волшебную клетку, а ключ выбросил прочь, и его унес белый голубь… Семь дней и ночей шла бедная девушка…

— Не надо, — прошептала королева. — Я не хочу знать, чем кончилась эта сказка.

— Ты и не узнаешь. Узнает только дочка кузнеца. Королева моя… рассказать тебе, как ты прекрасна?.. — он сделал шаг ближе, протянул руки, словно в мольбе. — Рыцарь пойдет до края света, чтобы змей сбросил шкуру и обернулся девой; ворон улетит за подземную реку и принесет оттуда цветок жизни, чтобы посмотреть, как ты откроешь глаза; грешник кожу сотрет до мяса, чтобы ты только его коснулась… Все королевство я отдам за удар твоего сердца. Отпусти себя, моя королева… Тысячу лет я шел к тебе, только тебя помнил, только о тебе печалился. Отпусти себя со мной, моя королева… В цветущие луга, под голубые небеса…

Отпустить… тишиной шепота, вязью невозможности… Опадают шелковые подушки осенними листьями, танцуют ангелы в ледяной выси небес, пускают к низу отравленные стрелы. Основанием ладоней, выгнутых наружу в экстазе, ласкать его кожу — теплую, горячую, живую… Я ли не королева здесь?.. Королева души моей, тела моего… Так грудь раскроется под его губами, так волосы упадут на лен покрывала, разольются змеями по вышитому узору. Впервые — тело к телу, без памяти, без смысла, ветер уносит прочь, ласкает губы, плечи… Ветер врывается в окно, приносит запах роз и клевера, поет о далеких холмах и несбыточных странах.

— Не улетай! Как же я без тебя теперь…

— Ты сильная, моя королева. А станешь еще сильнее.

…Розовые лепестки на полу и на постели, сломанные стебли, терпкий запах… Спутанные волосы разделяет, трогает озябшими пальцами горячие щеки. Сумерки крадутся в комнату, заметая следы.

— Ваше величество! Ваше величество, откройте! — колотят снаружи.

— По какому праву! — взрывается Ала ледяным гневом.

Это пока ненастоящая ярость, только маска — на один миг, когда солнечная, закатная безмятежность сладкой истомой оседает в мышцах. С маской еще надо срастись, напитать собой изнутри, дать ей плоть — и там, за дверью, чувствуют фальшь и командуют: «Ломайте!». «Конечно, — думает Ала, — это же Виер…»

— Возьми, — Ала снимает с шеи золотой ключ, отдает своему мужу. — Найдешь, где?.. Пусть бежит и не оглядывается.

А он — целует край ее рукава, и щеку, и прижимается виском к ладони, и заглядывает в глаза, отступая в тень.

Виер и его доверенный охранник вышибают дверь.

Ала встает с ложа и гордо выпрямляется под их взглядами. На ней домашняя алая котта поверх тонкой золотистой туники, волосы растрепаны, щеки раскраснелись, губы — как вишни без всякой помады; она знает это. И никого нет в комнате, кроме нее. Ушел, растворился в тенях.

Не знал бы Виер, что она чиста, не видел бы, как она блюдет себя — не служил бы ей. А тут, на его лице, как на море, сменяются страх, гнев, ненависть… холодность.

— Ваше величество! — он опускается на одно колено, жестом останавливая оруженосцев. — Здесь был кто-нибудь?

— Да, Рихтар, — гордо отвечает королева, и ее синий взгляд Оринахтов, которым она бестрепетно встречается с карими глазами своего верного рыцаря, не умеет врать. — Мой законный супруг, король Карл V.

Что на его лице — она не может понять. Страх? Ужас? Восторг?

— Но… как… — и обрывает себя. Ему ли допытываться?

Он верит ей — сразу и безоговорочно.

* * *

Он возник неоткуда, соткался из темноты в углах, из мрачных мыслей, из бессонницы. Снаружи ее камеры — и уже копался в замке.

— Кто ты?! — вскрикнула принцесса.

— Тиш-ше, вассочество, — пробормотал он, поднес к губам тощий палец. — Кале меня зовут, сказитель я.

— Откуда у тебя ключ?

— Голубь принес. Ну, выходите! Сестрица ваша просит передать — бегите и не оглядывайтесь.

На секунду принцесса Асса смотрит ему в глаза — а потом обнимает, резко и порывисто.

* * *

Принцесса Асса бежит закатными переулками, торопится за ускользающим солнцем. Золотые лучи впереди красят края каменных стен, шпили домов. Цветет лоза, плачет миртом каменная арка, звонят колокола, призывая к вечерней молитве — Асса бежит вперед, потому что маг Фиас, племянник отца Иннокентия, ждет ее у с полудня до захода под Мельничной аркой каждый день.

— Ну, — говорит он, когда видит ее, — а дядя сказал, что все раскрыто!

— Но ты же меня дождался?

— Тебя — сколько угодно! — Фиас целует ее пальцы и открывает спрятанную под аркой калитку.

Там, на задах дома старшины цеха хлебопеков, начинается лестница в небо. Камни парят в воздухе, чуть покачиваясь; два камня на каждую ступень. Спираль уходит вверх и теряется в облаках.