Николь Фосселер - По ту сторону Нила

• Название: По ту сторону Нила
• Автор: Николь Фосселер
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-67926-3

Несколько поколений мужчин английского семейства Норбери были военными. И дочерей они воспитывали как будущих офицерских жен, чьи главные достоинства – преданность и терпение. «Дождись меня» – с этими словами кадет Джереми Данверс покинул свою возлюбленную Грейс Норбери, отправившись в Египет. Он пропал без вести в пустыне. Кто знает, может быть, он оказался в плену? Потерявшая голову от любви Грейс не может сидеть сложа руки. Она отправляется вслед за возлюбленным на ту сторону Нила…

---

Шквал поздравлений и аплодисментов обрушился на Ройстона и Сесили, на сияющих от счастья Хейнсвортов и сдержанных Эшкомбов.

Где-то с краю ликующей толпы стояла Ада, прикусив губу, чтобы не разрыдаться от переполнявших ее чувств. Она вздрогнула, когда кто-то взял ее за плечо, и, подняв глаза, встретила взгляд Саймона. На его лице мелькнул испуг, когда по ее щеке скатилась первая слеза. Их пальцы сцепились, и лица осветились словно одной и той же улыбкой.

Бекки буквально пожирала глазами Стивена, безучастно смотревшего перед собой. Он выглядел печальным и в то же время будто чего-то ждал. Неожиданно Стивен наклонился к ней и шепнул, обдав ухо горячим дыханием:

– Так следующий танец мой, да?

– Котильон, леди и джентльмены! – пронеслось тем временем по залу. – Котильон!

Толпа гостей расступилась, словно воды Черного моря. Матери и отцы, дедушки и бабушки, преподаватели училища со своими женами сдвинулись на край зала, а новоиспеченные офицеры взяли под руку своих дам.

Вскоре одетые в алые мундиры молодые люди выстроились в середине зала четырехугольником и повернулись к своим партнершам, образовавшим вокруг них другой, больший четырехугольник. По знаку капельмейстера полилась медленная, ласкающая слух музыка, и начался танец, очевидно посвященный Ройстону и Сесили, которые стояли в центре обоих четырехугольников и единственные не принимали в нем участия.

Молодая пара оказалась как бы в укрытии и воспользовалась этим обстоятельством, насколько это было возможно. Ройстон приблизился к Сесили плотнее, чем это позволяли правила приличия, и даже успел дважды поцеловать ее в висок, в то время как она прижималась к его плечу то щекой, то лбом, и никто не ставил ей это в укор.

Грейс была готова обнять весь мир. С переполненным пьянящей радостью сердцем она обводила взглядом своих товарищей. Бекки стояла в котильоне напротив Стивена и явно была на седьмом небе. Саймон с Адой вышли из танца и, забыв обо всем, смотрели друг другу в глаза. Леонард только что перехватил бывшую партнершу Дигби-Джонса, к явному удовольствию этой элегантной брюнетки, и сейчас подмигивал ей.

Потом Грейс снова повернулась к Джереми, который не сводил с нее светящихся гордостью и восторгом глаз. Она знала, как выглядит Джереми и в домашней одежде, и костюме для регби, и в синем повседневном кителе. Но ничто не шло ему так, как парадная кадетская форма. Она очень походила на настоящую, офицерскую, и ее яркие, насыщенные тона делали черты Джереми еще выразительнее.

Тут музыка стала оживленнее, и Грейс с Джереми присоединились к танцующим. Он кланялся в такт мелодии, как и остальные джентльмены, а она, как и положено леди, отвечала на каждый поклон книксеном.

– С добрым утром! – шептал Джереми, привлекая ее к себе в первой позиции котильона.

– С добрым утром! – улыбалась Грейс.

12

Сад Шамлей Грин был освещен послеполуденным солнцем. То там, то здесь в листве щебетали птицы; шмели и пчелы, жужжа, зависали над алыми венчиками садовой фасоли. На флоксах, розах и бородатых цветках фуксии сидели, то складывая, то раскрывая крылья, нежные мирмидоны и полосатые крапивницы. Издалека доносилось сонное блеяние овец и чуть слышное журчание речушки Кранлей.

Ада сидела с этюдником на коленях. Поставив одну босую ногу на одеяло, другую – в траву, она корпела над портретом сестры. Грейс возлежала перед ней на боку, облокотившись на руку и устремив мечтательный взгляд в открытую книгу. Другой рукой она гладила свернувшуюся калачиком Табби.

Художница учла все: особенности модели, перспективу, атмосферу, – тем не менее рисунок не складывался. Перед глазами Ады снова и снова возникало лицо Саймона, и пальцы сами собой набрасывали на бумаге его черты. Особенно четко вырисовывался рот, такой желанный, манящий, каким он был для нее все эти последние дни, когда при одном только взгляде на него у Ады сжималось сердце, и она отворачивала покрасневшее лицо.

Украдкой, словно для того, чтобы успокоить свою нечистую совесть, Ада бросила взгляд на мать, сидевшую за столиком под дубом. Леди Норбери писала письма, а ее супруг шелестел страницами газеты. Оба наслаждались тишиной воскресного дня, покоем, который с некоторых пор стал в Шамлей Грин редкостью. С тех пор как с неделю назад Стивен снова занял свою комнату, а Саймон с Джереми поселились в апартаментах для гостей, в доме царило оживление. Уже с раннего утра появлялись Леонард, Сесили и Ройстон с Томми, а когда могла, к ним присоединялась и Бекки.

И тогда наступало время конных прогулок по окрестностям, верхом или в тюльбери, теннисных поединков или вольной борьбы под подбадривающие крики девушек. А вечером в саду устраивали пикники, которые растягивались до полуночи, с лимонадом и закусками, которыми баловала молодежь Берта, со смехом и пустыми разговорами. Друзья вспоминали свои детские проделки, делились планами на остаток лета и дальнейшую жизнь.

Тем более покинутым и скучным казался сегодня Аде родительский дом, как будто общество отца и матери больше ее не устраивало. При мысли об этом ей стало стыдно.

Ройстон и Сесили уехали в Девоншир вместе с лордом и леди Грэнтем, чтобы выбрать в семейной сокровищнице Эшкомбов обручальное кольцо для Сесили. Оттуда они намеревались отправиться в Лондон, чтобы заказать ей платье и подготовить Эстрехэм Хаус к предстоящему торжеству. Поскольку это путешествие предоставляло будущим родственникам прекрасную возможность познакомиться друг с другом, Леонард и Томми тоже присоединились к родителям.

Подавив тяжелый вздох, Ада вернулась к эскизу. Она растерла графит кончиком мизинца, однако тень легла неудачно. Тогда Ада сдвинула брови, склонила голову к плечу и, покусывая губу, принялась вглядываться в модель, пытаясь понять, в чем дело.

– Думаю, на следующей неделе имеет смысл съездить в Лондон и заняться твоим гардеробом. – Голос матери вывел художницу из размышлений. – Как ты думаешь, Ада?

Сердце бешено забилось, ее охватил страх. До сих пор она так и не собралась с духом попросить у родителей разрешения вернуться в колледж. Каждый день она уговаривала себя, что сделает это завтра, и в результате все откладывалось на неопределенный срок.

– Ада?

Она продолжала царапать углем бумагу, не поднимая глаз.

– Я думаю перенести свой дебют в свете, мама, – тихо ответила она.

И сразу почувствовала на себе взгляды родителей и сестры. Даже листья в саду как будто зашелестели громче.

– Но почему, дорогая? – Голос матери звучал озабоченно. – Или опять твои детские страхи? Ни на майском балу в Гивонс Гров, ни на выпускном вечере Стивена мы не заметили, чтобы ты боялась людей. Эти экзамены ты выдержала на «отлично».

– Нет, мама, дело не в этом…

Грейс села, положив руку сестре на колено:

– А в чем, Адс?

Но та лишь трясла головой, не в состоянии вымолвить ни слова.

– Что случилось, в самом деле? – Беспокойство Констанс Норбери сменилось недоумением.

Ада отложила уголек и обхватила руками колени. Некоторое время она молча наблюдала за Гладди, который сначала нюхал землю и катался на спине, выбрав определенный участок газона, а потом вскочил, встряхнулся и засеменил к дереву, где улегся отдыхать.

– Ада, мама задала вопрос, – осторожно напомнил полковник.

Сердце затрепетало. Сейчас или никогда. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы сейчас рядом с ней был Саймон. Она будто слышала его голос, шепчущий на ухо: «Ты сможешь, Ада. Я знаю, у тебя получится».

Она глубоко вздохнула и повернулась в сторону родителей.

– Осенью я хотела бы вернуться в Бедфорд.

В воздухе почувствовалось приближение грозы.

Ада мужественно выдержала направленный на нее поверх газеты взгляд полковника.

– Не думаю, что это хорошая идея, – сказал он и снова погрузился в чтение.

У Ады сжался желудок и пересохло в горле. Грейс обняла сестру за плечи, и это придало ей уверенности.

– Тем не менее я этого хочу.

Полковник отложил газету и в недоумении уставился на младшую дочь, которая всегда была хороша тем, что не прекословила. В его глазах промелькнула сердитая искра, однако вскоре гнев снова сменился удивлением.

– Пожалуйста, папа, разреши, – попросила Грейс. – Для нее это так важно!

– Ведь ей всего семнадцать, – развела руками леди Норбери. – Годом раньше, годом позже – какое это имеет значение…

Однако лицо отца омрачилось.

– Грейс, оставь нас наедине с сестрой, – велел он.

– Но папа…

– Грейс!

Терпение отца было на исходе. Поцеловав сестру в щеку, Грейс подобрала книгу, туфли и поднялась. Подчеркнуто медленно переставляя ноги, она направилась к дому, в тени которого опустилась в откидное кресло.

Ада тоже встала и вытащила из кармана платья конверт, помятый и довольно замусоленный, поскольку со дня своего возвращения она повсюду носила его с собой.