Виктор Вяткин - Человек рождается дважды. Книга 3

• Название: Человек рождается дважды. Книга 3
• Автор: Виктор Вяткин
• Жанр: Проза
• Год: 1989

Третья книга романа рассказывает о Колыме в годы Великой Отечественной войны и послевоенного восстановления, вплоть до смерти Сталина и последовавшего за ней крушения Дальстроя. Будучи написана в середине 60-х годов, заключительная часть трилогии тогда не была издана, публикуется впервые.

---

— Выдохлись мы оба. Анатолий приходит с работы, садится в угол и молчит. А тут предстоит переезд.

— Какой переезд? Давай по порядку.

— Одна радость в доме была. Анатолий писал большую работу. Вдруг приехал уполномоченный и забрал всё для проверки в МВД. Мол, необходимо получить специальное разрешение. Ну, Толик всё и забросил. Теперь Ещё бывших осуждённых по пятьдесят восьмой собираются переводить на рудник «Днепровский». Опять нужен угол. В лагере жили надеждами, а сейчас?

— Столько пережили, потерпите, будет лучше, — старался ободрить Её Юрий.

— Жизнь уходит. Анатолий инженер, а выполняет работы то техника, то десятника. Я не работаю. Не побираться же.

Ветер ударил в раму, форточка открылась. Марина вздрогнула.

— Простите, совсем раскисла. Брошу всё, уеду, убегу. Пусть судят, дают срок.

Марина была на грани отчаяния. Колосов вызвал машину, отправил Её к себе домой.

С районной комиссией по расследованию несчастного случая/ приехал и инструктор райкома. А через несколько дней Колосова пригласили на бюро райкома. Слушать должны были в два часа дня. Юрий рассчитал время, но в пути мотор заглох. Водитель поднял капот, попробовал заводным ключом — не берёт.

— Отслужила, старушка, всё. — Он сплюнул и огорчённо облокотился на крыло. — Придётся голосовать.

Проторчали на трассе полтора часа, пока подвернулась попутная. До места добрались к вечеру, но бюро Ещё заседало. Инструктор провёл Колосова в кабинет второго секретаря, сунул Ему несколько отпечатанных на машинке листков и ушёл.

Колосов Ехал на бюро с полным сознанием своей вины. Раз такое случилось, что оправдываться. Первым делом он заглянул в постановляющую часть проекта решения.

«С работы снять. Из партии исключить». — И строчки запрыгали перед глазами, руки не держали листков. Пришлось положить их на стол и читать.

И чего только не было там: «семейственность, зазнайство, грубость»; «связь с политическими преступниками»; «отрыв от партии и игнорирование Её решений» и Ещё многое другое.

В комнату вошёл Желнин. Он заглянул в проект решения и наигранно засмеялся:

— Ого-о! Кажется, жареным пахнет. Разделали тебя под орех, и за дело.

— Из всего написанного здесь правда только то, что я не снял с работы бывших заключённых и что я знаком с Белоглазовым.

— Не знаю, не знаю. Работали товарищи из райкома, значит, располагали материалами. А о семье этого геолога я тебя предупреждал, — холодно ответил Желнин, раскуривая папиросу.

Мимо прошёл секретарь райкома Авдейкин и даже не взглянул.

Колосова пригласили в кабинет. Он сдержанно доложил по существу, не касаясь ни проекта решения, ни выдвинутых обвинений. Все спокойно прослушали информацию о состоянии дел в Нексикане. Ни одного вопроса Ещё не задали.

Авдейкин взглянул на часы, снял их с руки и положил на стол.

— Затягиваем, товарищи, затягиваем! — заторопился он и поднял глаза. — Кто желает выступить?

Слово взял начальник горного управления. Заговорил о ремонте механизмов и важной роли мастерских в оказании помощи горнякам, и ни слова о персональном деле Колосова. Выступило Ещё двое, и тоже уклонились от обвинений.

Наконец поднялся Желнин.

— Стоило выпустить из-под постоянного партийного контроля— и пропал человек! Потерян. — Он тяжело вздохнул, — Тягостно видеть коммуниста в той самой карете прошлого, которую народ вышвырнул на свалку, вместе с изменником и авантюристом Берией. Кончилось время, когда жизнь человека не стоила ни гроша. Мы не позволим уродовать рабочих, нарушать элементарные нормы законности и партийной дисциплины. Хватит!

Авдейкин одобрительно кивал головой.

— Колосов окружил себя бывшими преступниками, ссыльными. Они не только желанные гости в Его семье, но он даже покрывает их антисоветские выпады и диверсионные попытки. Да-да!

Он повернулся к Колосову.

— А почему покрывает? — продолжал Желнин, оглядывая членов бюро, — Да потому что погряз в дружбе с ними. Потому что утратил непримиримость к врагу, бдительность, принципиальность. Он уже боится договорников-коммунистов и потому игнорирует решения партии и идёт на всё, лишь бы сохранить свои позиции.

— С заключёнными и ссыльными куда проще, — вмешался Авдейкин, Едко усмехнувшись. — Они не пожалуются, не спросят. Там можно по старинке…

— Да, там всё дозволено, — подхватил Желнин. — Можно было сказать Ещё многое, но того, что сказано, уже достаточно. Скорблю, но голосую за жестокую меру наказания. От таких людей надо очищать ряды партии. — он переглЯнулся с Авдейкиным и сел, опустив голову.

— Есть Ещё желающие? — спросил Авдейкин. — Нет? У кого Есть возражения по проекту решения? — И он потянулся к другой папке.

— Разрешите? — встал второй секретарь Аксеньев.

— Да, Колосов виноват. Он не выполнил нашего решения, а мы не потребовали, но Если говорить честнее, не помогли, не послали в мастерские ни одного коммуниста-договорника. Разве мы не знали, кем комплектуются мастерские? Да одни ли мастерские? Обвинительное заключение по делу руководителей МВД/ обязывает нас не огульно подходить ко всем бывшим заключённым. Мы уже знаем, как оформлялись многие дела.

— Когда нам скажут об этом, тогда и будем знать, Николай Михайлович! — бросил резко Авдейкин.

— Мы — коммунисты, а не солдаты, нам не пристало выполнять не рассуждая, — спокойно ответил Ему Аксеньев. — Остальные обвинения, предъявленные Колосову, надо сказать, сомнительны и поспешны.

— Мы, кажется, обсуждали проект решения на секретариате, — недовольно заметил Авдейкин.

— Это мнение я высказывал и тогда. Мастерские за последнее время проделали огромную работу, и мы до сих пор гордились Нексиканом. Давайте задумаемся, нанёс ли Колосов вред делу? Я предлагаю объявить Колосову строгий выговор. Это обяжет и нас уделять больше внимания мастерским.

— Поступило два предложения, — объявил Авдейкин. — Кто за предложение об исключении Колосова из рядов нашей партии, прошу голосовать. — Авдейкин поднял руку.

Желнин быстро скользнул взглядом по кабинету и опёрся на ладонь — не понять, то ли голосует, то ли нет.

Прошло предложение Аксеньева. За него голосовали все остальные члены бюро.

А в лагере на Утинке складывалась сложная обстановка. Лагерная администрация, не имея других инструкций, продолжала действовать по-старому и в то же время терпеливо относилась к нарушителям лагерного режима. Заключённые наводнили заявлениями и жалобами все инстанции, требуя пересмотра дел. Администрация лагерей отмалчивалась. Тогда заключённые решили добиваться приезда правительственной комиссии. Единственным способом привлечения внимания к лагерю, по их убеждению, была фабрикация небывалого количества чрезвычайных происшествий.

Группа, к которой примыкал лётчик, перешла к активным действиям. Неизвестные люди нападали на бурильщиков, избивали их, портили оборудование, инструмент. Несколько человек таинственным образом разбились в стволах шахт. Кое-кто при непонятных обстоятельствах был изувечен. Рабочие бросали буровые молотки и переходили на любые другие работы.

Как-то нашли без сознания начальника участка. Стал подвергаться нападениям горный надзор. Теперь в подземные выработки работники администрации шахт спускались редко, а Если и приходилось, то группами. Все пять горизонтов оказались под контролем заключённых.

Кротов понимал, в чём тут дело, и боролся против саботажа как мог. Бригаду бурильщиков он перевёл в другую смену, создал группы самоохраны и всеми средствами обеспечивал выработку рудника. В тот день он задержался. Одно из звеньев не подготовило шпуры для отпалки. Уже поднимались наверх последние рабочие, вот-вот должна была появиться вторая смена. Он отпустил парней, а сам принялся готовить лаву. По штольне плыли жёлтые пятна фонарей, скупо освещая чёрные тени людей. Но вот один фонарь задержался, описал кривую, осветив серые борта выработки, и, мелькнув в темноте, затаился в противоположном штреке. Это было видно по тусклому отсвету. Мимо проплыли Ещё несколько жёлторадужных кружков, и снова стало темно.

Кротов понял, что кто-то намерен сорвать отпалку или дожидается Его. Столкновение становилось неизбежным, да он и сам хотел этой встречи.

Закончив работу, он выпрямился во весь рост и громко крикнул:

— Эй, выходи и скажи тем, кто послал тебя, что Кротов здесь и будет ждать!

— Никто не отозвался.

Кротов присел на раму вагонетки и задумался. Вот и лагерники теперь намерены свести с ним счёты. Обида мутит их разум. Против кого выступают? Не понимают, что вот-вот произойдут перемены. Как бы их предостеречь?

Показался свет, и в Его штрек повернул незнакомый человек в защитных очках, за ним легко шёл лётчик.