Жан Флори - Алиенора Аквитанская. Непокорная королева

• Название: Алиенора Аквитанская. Непокорная королева
• Автор: Жан Флори
• Издательство: Евразия
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91852-018-5

Алиенора Аквитанская (1124–1204) — одна из самых известных женщин западноевропейского средневековья. История её жизни напоминает бурлескный роман, где на фоне политических интриг и зарождавшейся куртуазной культуры переплелись мотивы любви, ненависти, выгоды и жажды приключений. Внучка и наследница первого трубадура и могущественнейшего правителя Южной Франции, герцога Аквитанского Гильома IX, Алиенора унаследовала непокорный нрав своего великого предка. В эпоху, когда власть принадлежала мужчинам, она шла наперекор устоявшимся традициям и никогда не соглашалась быть не более чем супругой, пусть даже и королей: Алиенора стремилась сама выбирать себе мужа, управлять своими землями, активно участвовала в политических событиях; не случайно одной из самых ярких вершин её жизни стало участие во Втором крестовом походе. Побывав супругой французского короля Людовика VII, она вышла замуж за будущего английского государя Генриха II Плантагенета и вместе с ним основала сильнейшую державу западноевропейского средневековья — «империю Плантагенетов», состоявшую из Англии и доброй половины Франции. Сыновьями Алиеноры были прославленный король-рыцарь — Ричард Львиное Сердце и пресловутый Иоанн Безземельный. Дожив до восьмидесяти лет, Алиенора Аквитанская прошла через горнила многих искушений и испытаний, познала горечь поражений и плена, но всегда шла наперекор судьбе.

---

В первые два года (1152–1154) хартии выражают волю Алиеноры утвердить ее собственные права на аквитанское наследство, которое Людовик VII был намерен оставить ее дочерям. Она говорит о себе как о единственной признанной власти, действуя больше по своему усмотрению, нежели в соответствии с существовавшей тогда теорией права. Но вскоре, став королевой Англии, она в каком-то роде теряет свою власть герцогини, «как если бы ее новый титул королевы Англии затмил предшествующий». Со своей стороны, я объясняю эту потерю власти тем, что она только что родила сына, наследника для Аквитании, что положило конец надеждам ее первого мужа и потребности, упомянутой выше.

Период с 1154 по 1167 гг. знаменует конец автономии герцогини, чьи акты отныне сопровождаются (и даже опережаются) сходными по содержанию грамотами ее супруга, который уже начинает выступать гарантом предшествующих актов своей жены. Поэтому нельзя, на мой взгляд, говорить о том, что традиционная историография ошибается, настаивая на власти Генриха, который, соглашается М. Иверно, «отныне безраздельно владел наследством супруги, на десять лет исчезнувшей из дипломатических документов»[769]. «Молчание» хартий, правда, можно объяснить также частыми беременностями королевы и ее пребыванием вдали от герцогства. Постоянным местожительством Алиеноры становится Англия, и королева исполняет роль «передающей инстанции» королевской власти своего мужа, о чем свидетельствуют четырнадцать хартий, выпущенных от ее имени.

С 1167 по 1173 гг. Алиенора вновь появляется в Аквитании. Чтобы борьба против потенциальных бунтов баронов принесла плоды, Генрих II в конце 1176 г. доверяет управление регионом супруге. Этот период проливает свет на политические притязания Алиеноры, более, чем когда-либо устремленные на «ее» герцогство. О власти и полномочиях законной герцогини свидетельствуют пятнадцать актов, не требующие подтверждения своей законности. В течение этого периода Генрих отходит на второй план: он не издает ни одного акта, касающегося герцогства; в хартиях герцогини он упомянут лишь два раза. Акты Алиеноры, более разнородные, чем раньше, указывают на целостный характер ее власти. Ее сын Ричард, ставший герцогом в 1170 г., фигурирует под этим титулом в двух третях хартий, выступая в качестве соотправителя, но его юный возраст мешает играть ему какую-либо существенную роль. «Власть находится в руках Алиеноры и осуществляется от ее собственного имени — в данном случае она выступает не только в роли уполномоченной своего супруга или сына», — делает смелое заключение автор[770]. Но можно утверждать и обратное: королева облечена властью лишь по причине отсутствия (или сознательного ухода) Генриха и слишком юного возраста Ричарда. Если бы дело обстояло иначе, власть Алиеноры, несомненно, отошла бы на второй план, как в предыдущий период: никто не доверит управление женщине, когда у мужчины есть право, даже незначительное или опосредованное, управлять самостоятельно.

Именно в этот период Алиенора живет в окружении блистательного двора и, возможно, готовится к мятежу. Провал этой затеи повлек за собой водворение королевы под строгий надзор, в результате чего королева на одиннадцать лет исчезла из дипломатических источников. В 1185–1186 гг. она вновь появилась на континенте, изъявив свою волю в двух актах дарения аббатству Фонтевро. Тем не менее она по-прежнему оставалась игрушкой в руках Генриха II: вернув ей верховную власть над Аквитанией, король хотел нейтрализовать амбиции Ричарда, наследника английской короны, пожелавшего сохранить свои права на герцогство, которое его отец намеревался передать младшему сыну Иоанну. Этот факт, на мой взгляд, призван слегка пошатнуть гипотезу о суверенных правах Алиеноры на ее собственные земли. Ибо он со всей очевидностью доказывает, что Генрих в данном случае действовал как настоящий герцог, управляющий землями своей супруги от ее имени. Когда он отсутствовал, управление наследными землями переходило к Алиеноре, с его согласия; так же обстояло бы дело и с Ричардом после его утверждения на троне, если бы Генрих и Алиенора наделили его этим правом. Во время пребывания королевы под надзором именно Генрих по праву управляет герцогством, являясь его герцогом с момента заключения брака.

В период с 1189 по 1199 гг., во время правления Ричарда, Алиенора составляет множество личных хартий за упокой души различных членов ее семейства. В этот период она на время уходит в монастырь Фонтевро. Спустя немного времени после кончины Генриха Ричард предоставляет ей в пожизненное пользование богатое вдовье наследство, обещанное ей супругом. Вопреки утверждениям М. Иверно, я не вижу ничего, что дало бы нам возможность утверждать, что королева им не воспользовалась[771]. Ухудшение положения женщины, доказанное Мартином Аурелем на основании провансальских документов, в ту эпоху еще не коснулось владений Плантагенета[772]. Это произошло позднее, когда введение в практику приданого вытеснило обычай вдовьего наследства, которым Алиенора, безусловно, пользовалась. Поэтому нельзя утверждать, что юридическая и финансовая автономия королевы была в действительности ущемлена ее детьми, а ее власть, независимость и доходы были ограничены. Последнее утверждение и вовсе теряет силу, если мы вспомним, что в эти годы Алиенора избороздила Европу, выполняя дипломатические миссии: она привела к Ричарду Беренгарию, управляла Англией во время его отсутствия и немецкого плена, поддерживала целостность королевства и собирала выкуп ради того, чтобы освободить своего сына. Понятно, что в тот момент все ее заботы были обращены главным образом на Англию, а потому Нормандия, Аквитания и Анжу остались вне ее внимания.

Период 1199–1204 гг., между смертью Ричарда и ее собственной кончиной, ознаменован кризисом в сфере наследования. Это сложное время первых шагов Иоанна и интенсивной дипломатической деятельности его матери, которая составляет около пятидесяти хартий, две трети которых приходятся исключительно на 1199 г. Половина из них посвящена подтверждениям предшествующих актов Ричарда, выступавшего в роли наследника и правителя ее герцогства, которым Алиенора вновь намеревалась управлять. Затем, во время путешествия по Аквитании, она собрала вокруг себя прелатов и сеньоров. Чтобы подготовить наследство Иоанна, она потребовала от многих аквитанских баронов обязательства служить им, ей и ее сыну. В конце этого путешествия, между 15 и 20 июня 1199 г., Алиенора отправилась в Тур и «на ходу» принесла оммаж Филиппу Августу за «графство Пуату». Этот оммаж пресек притязания капетингского двора и официально закрепил за ней статус domina графства Пуату и герцогства Аквитании, которое она передала своему сыну посредством акта взаимного дарения 31 июля 1199 г. в Руане, где она назначила Иоанна своим наследником[773]. Этот акт дарения — взаимный, поскольку Иоанн при помощи хартии, симметричной хартии своей матери, тут же вернул ей суверенитет над Пуату.

В конечном счете, власть Алиеноры над своими наследными землями во времена ее брака с Людовиком VII можно считать «совместной и ограниченной». В этот период утверждение ее законных прав становится способом укрепить права и власть ее мужа, тогда как ее личная дипломатическая деятельность ограничена. В эпоху второго брака Алиеноры эту власть можно назвать «периодической и неполной»[774]. Поначалу королева наделена правами и полномочиями, она даже близка к реальному осуществлению власти с 1168 по 1173 гг. Но ее пол, являющийся помехой, и окончившийся провалом мятеж удаляют ее от власти. И только во времена своего вдовства она может воспользоваться квазиполнотой своей власти в собственных землях. Я даже добавлю, что полновластной правительницей Алиенора становится лишь в периоды кризиса, отмеченные отсутствием или бессилием мужской власти. Но даже в наследных владениях, признанных ее собственностью на законном основании, ее положение женщины становится серьезным препятствием на пути к осуществлению этого права.

Тем не менее, Алиенора действительно пыталась осуществлять сеньориальную власть, чем традиционно занимались мужчины. Уже одного этого факта, добавленного к ее образу действий и ко двору, которым она окружала себя по мере возможности, для современников было достаточно, чтобы считать ее исключительной женщиной, которой одни восхищались, а другие мнили опасным, беспокойным и даже испорченным созданием. Мнения историков нашего времени тоже разделились. Некоторые, как Ж. Дюби, считают ее достойной сожаления жертвой, ставшей игрушкой во власти мужчин[775]; другие, как Э. Браун, напротив, видят в ней надменную, ревнивую и деятельную женщину, любыми силами стремящуюся властвовать и использующую собственных сыновей ради утоления жажды власти[776]; наконец, третьи, как Р. В. Тернер, обращают особое внимание на неутомимую деятельность и самопожертвование, проявляемые ею в течение всей жизни и направленные на то, чтобы сохранить целостность всей империи Плантагенета под управлением ее сыновей[777]. Изучение хартий позволяет признать правоту последней интерпретации, не исключая, однако, допустимой гипотезы о желании Алиеноры выполнять, несмотря на свой «женский статус», функции правительницы как во Франции, так и в Англии, но еще больше — в Аквитании. Именно эта постоянная политическая активность королевы и ее роль при дворе (в большей степени, нежели продолжительность ее жизни, не являвшаяся уникальным явлением в аристократических кругах того времени[778]) позволяют Алиеноре занимать исключительное положение среди женщин, удивляющее наших историков и возмущавшее хронистов-женоненавистников ее времени.