Алексей Герасимов - Мерзкий старикашка

• Название: Мерзкий старикашка
• Автор: Алексей Герасимов
• Жанр: Фэнтези

Один киноперсонаж как-то сказал, что «Смерть — это только начало». А если это действительно так? Если тебе дают новый шанс, возможность дополнительно покоптить белый свет? Стоит ли отказываться от такого подарка высших сил? Разумеется, нет! Особенно если учесть, что характером ты не так уж сильно отличаешься от того самого персонажа из кино…

---

— Ну, отбрось такие мысли, — нахмурился брат-кастелян. — Я старше тебя на два года, да и отец Тхритрава тоже, а оба мы полны сил. Зачем же ты себя раньше времени хоронишь?

— Вы-то люди просветленные, не то что я, старый нечестивец, — я испустил тяжкий вздох.

— Полно тебе, сие есть грех уныния, — мягко пожурил меня настоятель. — Я вот попрошу брата-кормильца сделать тебе меда с орехами, оно и для тела полезно, и вообще укрепляет. Слишком уж ты усердствовал в траурных молениях, а едва они закончились так, не щадя себя, помчался братии ужин добывать, за что вся наша община дружно сейчас возносит тебе похвалу и благодарность. Простое это утомление, отдохни и поспи, ужин принесут тебе в келью. К завтрашнему дню, верю, тебе станет легче.

Ух ты, забота какая! Ну, точно, не ошибся я, из столицы по мою душу посланцы прибыли, и совсем уж дохлого царского брата им показывать Тхритраве не хочется.

Так что кушал я аж дважды. Сначала медку с орехами Трундналини прислал, а к ужину явился Тумил и приволок кувшин травяного чая, горшок гречневой каши с подливкой да грибами и блюдо, полное свежего хлеба и жареной рыбы. Тарелок и ложек, кстати, было две.

— С тобой интереснее, — пояснил парнишка, по-хозяйски располагаясь за столиком, и раскладывая еду по мискам.

— Вот нахаленок, — насмешливо фыркнул я, усаживаясь на лежанке. — Это из расчета на перебитый медом аппетит, не иначе.

— Сам учил, теперь не жалуйся, — послушник показал язык и шлепнул в мою миску кусок рыбы побольше. — К тому же, не из тех ты людей, брат Прашнартра, что позволят себе перебить аппетит. Вот остальным испортить, это ты можешь.

— Это кому же я его, интересно, испортил?

— Да вот, хотя бы давешним богомольцам-небогомольцам, что целой кавалькадой приперлись. На гостевом дворе шепчутся, что они специально с просветленным старцем приехали поговорить. Тем, что рыбью речь понимает. А как узнали, что он хворает, так шибко расстроились, аж есть не могут, — парень глянул на меня поверх ложки, которую как раз поднес ко рту, и начал дуть на ее содержимое.

Оценивающе так поглядел, испытующе. Мол, «что скажешь на это»?

— Что, совсем не могут, или только в три горла жрать не выходит? — невозмутимо уточнил я.

Тумил фыркнул, отчего чуть не выдул из ложки кашу.

— Нет, ну не то чтобы совсем не могут, но скромничают очень, — сообщил он, и все же отправил пищу в рот.

— Скромничают в еде? Удивительная новость. Я там флаги аж трех князей углядел, двое в нашем монастыре уже бывали, так скажу тебе, рядом с ними наш брат-хранитель сущий постник, — я тоже опробовал кашу, и пришел к выводу, что брат-кормилец в очередной раз лицом в грязь не ударил.

— А ты фто, ф гефальфике рафбифаефся? — с набитым ртом спросил послушник.

— Не чавкай, — погрозил я ему пальцем.

Он спешно проглотил кашу.

— Так разбираешься? А откуда?

— Да в чем монахи только не разбираются… — пробормотал я, и засунул в рот ложку.

— Ну, половина-то точно ее не знает. Видят знамя, значит князь. А кто, откуда — Солнце-весть, — поделился наблюдением мальчик. — Им и не важно.

— Я же говорю, двое тут уже побывали. А память у меня хорошая, — не тянуло меня что-то обсуждать эту тему.

Не объяснять же ему, что я все княжеские штандарты до сих пор наизусть помню.

— Знаю я, когда у тебя память хорошая, — хихикнул Тумил. — Прям интересно, чего ж это они тебе такого сделали?

— Хорошего — ничего, — отрезал я. — А ты с чего решил-то, что они не богомольцы? Сам придумал, или уже болтают о чем?

— Ну так ты же сам говорил, что они не молиться едут, — он пожал плечами и закинул в себя еще ложку.

— Ну, во-первых, мало ли чего я там говорил…

Парень начал усиленно работать челюстями, наконец сглотнул, и укоризненно поглядел на меня.

— Ты меня, может, глупым считаешь, но это не так. Они же при развернутых знаменах ехали, только что в рог не трубили, о своем прибытии извещая. На богомолье не ездят так… — он помедлил секунду, подбирая подходящее слово. — Так горделиво.

— И как только сюда не ездят… — я хмыкнул, припомнив парочку «явлений». — Но, таки когда ж ты, неслух, канон выучишь-то? На принесение благодарственной жертвы вполне допускается.

— Ну вот, опять осрамился… — пригорюнился мальчик. — Этак я никогда иноком не стану.

— А ты что, так торопишься? — удивился я. — Нешто решил пораньше начать, да в примасы податься?

— А что такого? — буркнул Тумил. — Он сын простого мельника, читать только и выучился, когда монахом стал. Я хуже что ли?

— Не хуже, конечно. Строго наоборот, — вздохнул я. — А в начальнички обычно всякая сволочь выбивается. Ну или нужен к этому делу талант.

— А у меня его прям и нет? — надулся паренек.

— Я-то почем знаю? Если глянуть на происхождение, так по всему выходит, что должен иметься.

— Ты правда так думаешь, брат Прашнартра? — разулыбался паренек. — Думаешь, мне уже можно стать монахом?

— Ну… — я задумался ненадолго, попутно отправив в рот кусочек жареного карпа. — Книгу Деяний Троих ты хорошо знаешь, Слово тоже… На уровне, да, вполне на уровне. Служение Небесной Дюжине разумеется, горец все же, а не равнинный житель, а всех прочих мелких богов и духов…

Я махнул рукой.

— Да их всех никто не знает. Можешь, в принципе, только для того чтобы в Совет Благих попасть, тебе надо поближе к Круврашпури держаться, у нас в монастыре все карьеры, окромя брата-кормильца, через строгое знание канонов делаются.

— Значит, ты скажешь брату-хранителю Реликвии, что я уже готов принять монашество?

От неожиданности я аж поперхнулся.

— Я-то тут при чем?!!

— Ну как же? — спокойным, и где-то даже менторским тоном (и у кого ж это он научился, засранец мелкий?) ответил Тумил. — Каждому послушнику, кроме обязательных занятий по два часа в день, назначается наставник из братии, дабы подготавливал его к будущему служению. Меня вот определили к тебе, и когда я, по мнению своего наставника…

Парень показушно-смиренно потупился.

— …достигну необходимого просветления, он сможет меня рекомендовать хранителю Реликвии и настоятелю для принятия сана. Если пожелает.

Черт возьми, впору гордиться достижениями — оригинальному Лисапету послушника за все годы в монастыре ни разу не доверяли.

— Очень поучительно, — прокомментировал я. — И неожиданно, что главное. Мне о том, что я у тебя в наставниках хожу, никто сообщить не удосужился как-то.

— Ну-у-у-у… Вероятно брат Круврашпури забыл это сделать, — мелкий придал своей физиономии ангельское выражение, возвел очи горе, а затем полным благочестия голоском добавил. — В непрестанных молитвах часто упускает он подобные мелочи.

Я усмехнулся. Потом фыркнул. А потом мы оба в голос заржали.

— Не иначе на пару с Трундналини молились, — сказал я, утирая слезы от хохота. — И давно ты знаешь, что я у тебя в наставниках, да молчишь?

— Вот поверишь ли, брат Прашнартра, часа два всего как. — Тумил с самым серьезным видом приложил руку к сердцу. — Брат-хранитель меня перед ужином как раз и просветил на сей счет. Спросил, не будешь ли ты меня завтра в иноки рекомендовать. Там же церемония целая, я слыхал.

— Церемония, да… Завтра, значит? — эва, торопятся князья, выходит.

— Ага, — кивнул паренек. — Ну так как?

Я усмехнулся.

— Поздно уже. Утро вечера мудренее. А завтра, оно завтра и будет. Иди отдыхать и не переживай ни о чем.

— Ну и ладно, ну и пойду, — насупился мальчик, собрал посуду и вышел вон.

Круврашпури я, положим, понимаю: если меня завтра отсюда увезут, ему парня надо заново, не менее чем на месяц, к кому-то прикреплять. Брат-хранитель и так-то притча во языцех, а коли у него такой конфуз с бесхозным послушником всплывет, это же скандал из скандалов. Хошь-нехошь, настоятелю придется заново на переизбрание его братией выставлять, за небрежение. Подгадить им обоим что ли напоследок? Реноме, так сказать, поддержать.

Дверь снова приоткрылась и в щели появилась хитрая физиомордия Тумила.

— А имя ты мне какое определишь, а, брат Прашнартра?

— Иди уже, — добродушно пробурчал я. — Разберемся.

В апартаменты настоятеля меня пригласили сразу после утренней службы. Князья со свитою, как и прочие паломники, на ней, кстати, присутствовали, но вместо пения гимнов, прославляющих восходящее Солнце, все больше кого-то высматривали в толпе монахов. Кого бы это, интересно? Вот прям в догадках теряюсь.

Тем более что я благоразумно затесался в толпе, среди братьев повыше, и не отсвечивал. Да и узнать меня они смогли бы навряд ли — на брата Лисапет отродясь похож не был, да и на отца не особо. Так, общее сходство, а в целом-то скорее в мать удался.

Так молебен и отстояли — я псалмы скрипел, они бежали за автомобилем Бормана, и делали вид, что прогуливаются.