Александр Машошин - Сны о республике

• Название: Сны о республике
• Автор: Александр Машошин
• Жанр: Фанфик

Галактическая Республика стала историей. За четырнадцать прошедших лет многое позабыто, многое приказано забыть. И всё же, прошлое нет-нет да и тревожит ныне живущих, кого неожиданной встречей, а кого нечаянным сном.

Повесть и рассказы, вошедшие в сборник, являются непосредственным продолжением трилогии «Посредине ночи».

---

— Как? — ахнула мама. — Падме – твоя дочь? Вот, негодники, а мне они за всю дорогу так и не сказали! Хотя, наверняка уже знали точно.

— Кто не сказал?

— Да сын мой, Саша, и Падме. Знаешь, они ведь с самого знакомства общались, как родные, будто что-то такое чувствовали. А потом вообще стали называть друг друга "сестра" и "брат".

Бель вздохнула.

— После смерти Падме я долго не могла прийти в себя, — молвила она, явно не вполне осознавая услышанное. — Только внучки и спасли. А ты, выходит, была с ней знакома?

— Ох, Бель, даже не знаю, говорить тебе или нет. Вдруг решишь, что я не в своём уме? Ладно, скажу. Я не знала Падме при жизни, я знакома только с её тенью. Понимаю, это звучит странно…

— Ты видела её призрак? — перебила Джобель. — Когда? Где?

— Не просто видела, мы всё время общаемся, когда сын домой прилетает. Падме не просто призрак, она… вроде хозяйки их космического корабля.

— Ах, искусственный интеллект, — сказала Джобель, в голосе её послышались боль и разочарование. — Всего лишь имитация. Примерно через год после того, как… к нам с мужем приходил один цереанин и предлагал сделать такую. Муж его прогнал.

— Нет, это не то, не то! — возразила мама. — Подумай, разве у имитации могут быть воспоминания оригинала? Некоторые вещи ни один программист знать не мог, согласись. Нет, она что угодно, только не программа. Осока, Сашина девочка, говорила что-то про Силовую копию сознания…

— Постой. Осока Тано?

— Да, ты, наверное, её знаешь по прежним временам?

— Немного. Она была ученицей у… — Джобель замялась.

— Мужа Падме, — закончила за неё мама. — Разве она могла бы ошибиться?

— Пожалуй, нет. Ташенька, где сейчас этот корабль?

— Стоит на космодроме, мы на нём и летели. Хочешь увидеть её?

— Да. Я-то сразу пойму…

— Так поехали. Сын ждёт на улице, у нас машина.

— Твой сын? — я услышал, как Джобель всплеснула руками. — Почему на улице? Он не хочет познакомиться с тёткой?

— Ох, он такой упрямый. Сказал, что лучше мне войти сначала одной.

— Надо его позвать. Или нет, едем прямо сейчас!

— Думаю, пора нам подняться в дом, — сказала мне Падме. — Нормально выгляжу?

— Идеально, — кивнул я. Серый с шёлковым отливом костюм, который она нарисовала себе сегодня, Падме часто использовала на корабле и прежде. Болеро с длинными рукавами, отделанными выше локтей чёрно-золотой вышивкой, примерно соответствовало "элегантному" галактическому стилю, как и открытые туфли на каблуке. Однако, обычному в таких случаях платью или длинной юбке Падме предпочла укороченные брючки-капри, придающие облику оттенок лёгкого озорства и спортивности. Простой белый топ, шершавый, как хлопок, прекрасно сочетался с серым шёлком. Завершали образ сверкающий металлический поясок и такие же серьги в форме вытянутых треугольничков.

Легко и изящно перебросив ноги через борт, Падме выпрямилась… и в ту же секунду мы услышали женский вскрик и звон разбитого стекла. Обернулись одновременно. Симпатичная женщина лет сорока застыла посреди проезда под аркой с расширенными от изумления глазами и приоткрытым ртом. У ног её валялись уроненные кошёлки.

— Сола! — воскликнула Падме и кинулась к ней. — Сола, это я, я, не пугайся. Я немножко призрак, но почти материальна, меня можно даже потрогать.

Женщина судорожно сжала руку голограммы обеими ладонями. Зажмурилась, пытаясь прийти в себя от шока. Снова открыла яркие серые глаза. Про себя я машинально отметил, что вот её бы я вряд ли принял за родственницу: кроме светлых глаз, у неё были более твёрдые черты лица, совершенно иной нос, продолговатый подбородок и крупный рот, как у актрисы Джулии Робертс. В целом, ей не хватало утончённой миловидности Падме, хотя Сола была, безусловно, привлекательна.

— Это ты? — пролепетала она. — Падме.

— Да. А вот… да иди же сюда, Алекс, не стой столбом… познакомься, это – наш с тобой троюродный брат, Алекс.

— Брат? П-приятно познакомиться. Я Сола Наберри-Джанрен. Но… Падме, как же?

— В двух словах не расскажешь. Я тебе чуть попозже подробно объясню, тебе и маме с папой. А сейчас надо идти скорее в дом, а то мама уже на космодром ехать собралась, чтобы меня увидеть.

— Зачем на космодром?

— Вот и я говорю, незачем, идём.

— Ох. Я вино расколотила…

— Другое купим, пошли же! — подхватив сестру под локоть, Падме увлекла её к лестнице. Я поспешил за ними. Они так и столкнулись в дверях – две дочери снаружи, мать изнутри. Два года назад я видел уже нечто в этом роде, когда моя Осока и её мать Ирис стояли друг против друга. Всё было почти так… и совсем иначе. Джобель смотрела на дочь, ту, кого она сама похоронила тринадцать лет назад, и не могла выдавить ни слова. Внезапно из её глаз брызнули слёзы. Женщины обнялись. Я торопливо махнул рукой на стоящую сзади маму, подтолкнул мягко в спину Солу, прошептал:

— Пойдём, дай им поговорить наедине.

— Vaat?

— Ох, ты ж не понимаешь, — спохватился я и перешёл на базик: — Пойдёмте отсюда, госпожа кузина.

Из глубины прихожей навстречу нам шагнул крепкий коренастый мужчина, чем-то неуловимо похожий на Жана Габена. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, в кого у старшей дочери такие глаза и, пожалуй, брови. Муж Бель протянул мне руку:

— Моё имя Руви Наберри.

— Алекс, — на местный манер представился я.

— Весьма рад. Может быть, Вы сможете объяснить нам с Солой некоторые нюансы?

— Хоть всю историю сначала, — сказал я. И вкратце сообщил Руви и Соле про Вейдера, его личную яхту, воскрешение части сознания Падме, и про Осокин выброс Света, окончательно пробудивший мою троюродную сестру.

— О, звёзды, но зачем ему это понадобилось?? — заломила руки Сола.

— Действительно. Почему этот негодяй проделывал свои эксперименты именно с моей девочкой? — спросил Руви.

— Ну… — замялся я. И тут мама, тронув меня за локоть, заговорила:

— У нас на родине говорят: "Править, так Галактикой, хотеть, так королеву". Может быть, маленький… сын, как сказать "мелкий и ничтожный"?

Я перевёл, от себя добавив "тщеславный".

— Да-да, — продолжала мама, — этот мелкий человек добивался Падме, а она не замечала? Когда стал Тёмным Лордом – захотел получить то, что хотел.

— Мразь, ублюдок, — выругался Руви. — Да, иного объяснения не вижу.

— Спасибо, мам, — по-русски сказал я. — Помогла выкрутиться.

— Ерунда. Ты правильно не стал говорить про мужа, — отозвалась мама. — Не для чего им знать.

— Дорогие родственники! — обратилась к нам от двери Джобель. Глаза её были ещё влажными, зато голос буквально звенел счастливыми нотками. — Надеюсь, вы не откажетесь немного у нас погостить?

— Да-да, — с готовностью произнесла мама. — У нас есть свободных три дня, мы могли бы остаться, да, сын?

— Можем, — кивнул я, такой вариант я тоже предусматривал.

— Замечательно! — сказала Бель. — А сейчас прошу нас извинить, мы с Солой отлучимся буквально на десять минут, накроем на стол. Время обеда. Надеюсь, вам понравится здешняя кухня.

— И я с вами, — немедленно подхватилась Падме.

Столовая в доме располагалась над высоким цокольным этажом. Три широкие двери вели из неё на балкон, где вдоль массивного каменного ограждения были расставлены в больших кадках вечнозелёные хвойные растения, нечто вроде земных кипарисов. Часть стен была оштукатурена, часть – оставлена в первозданном виде, отрывая взору крупные бежево-жёлтые каменные блоки, из которых состоял весь дом. Изящный стол с широкой металлопластиковой окантовкой мог свободно разместить восьмерых, именно столько стульев стояло по его периметру. У меня они вызвали невольную ассоциацию с ручкой от половника, настолько высокими и тонкими были их спинки. Словно они предназначались для существ, у которых за спиной – крылья. Впрочем, здесь всё было не совсем обычным: и парные двузубые вилки, и квадратные тарелки, снабжённые уголком-приставкой с дальней правой стороны, должно быть, для соуса. О незнакомых продуктах я уж и не говорю, в Галактике они сплошь и рядом незнакомые. Радушные хозяева, не иначе, по случаю нашего приезда, выставили на стол море разных угощений. Мама пробовала блюда крайне осторожно, точь-в-точь как я в первые дни знакомства с Осокой. Я же предпочёл довериться Падме, уж кто-кто, а она мои вкусы изучила.

— Нет-нет, Сола, не надо, — предупредила Падме сестру, когда та вознамерилась предложить мне очередной салат. — У Алекса на это масло аллергия. Тёте Таше положи.

Сама она, как обычно, не ела, поэтому успевала и нас потчевать, и объяснять отцу и Соле, о чём разговор. Моя мама хоть и пыталась некоторые фразы произносить на базик, говорила, в основном, по-русски. Не забыв извиниться перед хозяевами, что плохо знает язык: