Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 20. Ноябрь 1910 — ноябрь 1911

• Название: Полное собрание сочинений. Том 20. Ноябрь 1910 — ноябрь 1911
• Автор: Владимир Ленин (Ульянов)
• Издательство: Паблик на ЛитРесеd7995d76-b9e8-11e1-94f4-ec5b03fadd67
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1973

В двадцатый том Полного собрания сочинений В. И. Ленина входят произведения, написанные в период с ноября 1910 по ноябрь 1911 года.

---

«Резюмирую, – пишет Мартов. – Для теоретического обоснования и политического оправдания того, что сейчас делают оставшиеся верными марксизму меньшевики, вполне достаточно того факта, что современный режим представляет собой внутренне противоречивое сочетание абсолютизма с конституционализмом и что русский рабочий класс созрел для того, чтоб, подобно рабочим передовых стран Запада, ухватить этот режим за Ахиллесову пяту этих противоречий».

Этих слов Мартова («вполне достаточно») – вполне достаточно, чтобы и нам сделать свое резюме. «Вполне достаточным» находит Мартов то, что признают и кадеты, и часть октябристов. Именно «Речь» поставила в январе 1911 года вопрос так, как в августе 1910 и предлагал его ставить Мартов: противоречивое-де сочетание конституционализма с антиконституциональностью; два лагеря – за конституцию и против нее. Для Мартова «вполне достаточно» то, что вполне достаточно для «Речи». Марксизма тут нет и грана. Марксизм тут весь выветрился и заменился либерализмом. Для марксиста ни в каком случае не «достаточно» того, что у нас есть «противоречивое сочетание». Марксизм начинается лишь там, где начинается сознание, понимание того, что эта истина недостаточна, что она заключает в себе ложку правды и бочку неправды, что она затушевывает глубину противоречий, прикрашивает действительность, отрицает единственно возможные средства выхода из положения.

«Противоречивое сочетание» старого режима с конституционализмом есть не только в современной России, но и в современной Германии и даже в современной Англии (палата лордов; независимость короны от народных представителей в делах внешней политики и т. д.). Спрашивается, какую позицию реально (т. е. независимо от добрых пожеланий и благонамеренных речей) занимает тот политик, который заявляет, что для русского «вполне достаточно» признать то, что верно и по отношению к Германии и по отношению к Англии? Такой политик реально занимает позицию либерала, кадета. Даже сколько-нибудь последовательный буржуазный демократ не может стоять и не стоит у нас на такой позиции. Последнее слово Мартова, его заключительная, резюмирующая всю дискуссию у ликвидаторов формула дает замечательно точное, поразительно ясное, исчерпывающе полное выражение либеральных взглядов, провозимых под якобы марксистским флагом.

Когда либералы – и не только кадеты, но также и часть октябристов – говорят: вполне достаточно для теоретического обоснования и политического оправдания нашей деятельности признать внутренне противоречивое сочетание старого режима с конституционализмом, то либералы остаются вполне верны себе. Они дают в этих словах действительно точную либеральную формулу, формулу либеральной политики 1908–1910 (если не 1906–1910) годов. Марксист же лишь тогда и постольку обнаруживает свой марксизм, когда разъясняет недостаточность и лживость этой формулы, устраняющей то специфическое, что отличает принципиально, коренным образом «противоречия» русские от английских и германских. «Вполне достаточно принять, что конституционализму очень многое у нас противоречит», говорит либерал. «Совершенно недостаточно такое признание, отвечает марксист. Необходимо сознать, что нет налицо элементарной, основной, кардинальной, существенной, необходимой базы для «конституционализма» вообще. Коренная ошибка либерализма состоит как раз в признании того, что эта база есть, тогда как ее нет, и эта ошибка объясняет бессилие либерализма и объясняется бессилием буржуазного прекраснодушия».

Переводя эту политическую антиномию на язык экономический, можно формулировать ее так. Либерал полагает, что путь экономического (капиталистического) развития уже дан, определен, закончен, что речь идет об очистке помех, противоречий с этого пути. Марксист полагает, что этот данный путь капиталистического развития не выводит до сих пор из тупика, несмотря на такие несомненные буржуазные прогрессы экономической эволюции, как 9-ое ноября 1906 г. (или 14. VI. 1910), как III Дума и пр., и что есть иной путь тоже капиталистического развития, путь, способный вывести на столбовую дорогу, путь, на который надо указывать, который надо разъяснять, подготовлять, отстаивать, проводить в жизнь, несмотря на все колебания, на все маловерие и малодушие либерализма.

Мартов полемизирует с Лариным так, как будто бы он был гораздо «левее» Ларина. И многие наивные люди дают себя обмануть, говоря: конечно, Потресов, Левицкий, Ларин ликвидаторы, конечно, они крайние правые, ну, вроде наших Руане, но Мартов, Мартов-то не ликвидатор! А на деле эффектные фразы Мартова против Ларина, против вползающих реформаторов есть лишь отвод глаз, ибо в своем выводе, в своем последнем слове, в своем резюме Мартов как раз подкрепляет Ларина. Мартов нисколько не «левее» Ларина, он только дипломатичнее, беспринципнее, чем Ларин, хитрее прячется за пестрыми лоскутками якобы «марксистских» словечек. Вывод Мартова: «вполне достаточно» признать противоречивое сочетание – есть именно то подтверждение ликвидаторства (и либерализма), которое Ларину требуется. Но Ларин хочет этот вывод оправдать, доказать, додумать до конца, сделать принципиальным. И Мартов говорит Ларину, как Фольмар, Ауэр и другие «старые воробьи» оппортунизма говорили молодому оппортунисту Эдуарду Бернштейну: «Милый Ларин… то-бишь: милый Эдя (уменьшительное от Эдуард), ты – осел! Это надо делать, но об этом нельзя говорить». «Милый Ларин, для нас с вами «вполне достаточно» ликвидаторской практики, «вполне достаточно» либерального признания противоречивости старого режима с конституционализмом, но – ради бога – не идите дальше, не «углубляйте», не ищите принципиальной ясности и цельности, не стройте оценки «текущего момента», ибо это нас с вами разоблачает. Будем делать, но не будем говорить».

Мартов учит Ларина быть оппортунистом.

Нельзя сидеть между двух стульев, говорит Ларин Мартову, требуя принципиального объяснения и оправдания дорогого им обоим ликвидаторства.

– Ну, какой же вы после этого оппортунист, отвечает Мартов, если вы не умеете сидеть между двух стульев? Какой же вы после этого оппортунист, если вы добиваетесь точного, прямого и ясного принципиального оправдания практики? Настоящий оппортунист должен именно сидеть между двух стульев, должен именно защищать «тактику-процесс» (вспомните Мартынова и Кричевского эпохи 1901 года), должен плыть по течению, заметая следы, обходя всякую принципиальность. Умеет же теперь Бернштейн (после уроков Фольмара, Ауэра и т. д.) быть ревизионистом, не предлагая никаких изменений правоверной Эрфуртской profession de foi{89}. И мы с вами должны уметь быть ликвидаторами, не предлагая никаких изменений правоверного формального ответа (1908 года) на «проклятые вопросы» текущего момента{90}. Чтобы быть настоящим оппортунистом, дорогой и милый Ларин, надо на деле, в своей практике, в характере своей работы вползать, а на словах, перед публикой, в речах, в печати не только не искать теорий, оправдывающих вползание, а, напротив, погромче кричать против вползающих, поусерднее божиться и клясться, что мы не вползающие.

Ларин замолчал. В глубине души он не мог, вероятно, не признать, что Мартов дипломат более искусный, оппортунист более тонкий.

* * *

Еще с одной стороны следует подойти к заключительной формуле Мартова: «вполне достаточно» признать противоречивость сочетания старого режима с конституционализмом. Сравните эту формулу с знаменитой формулой В. Левицкого: «Не гегемония, а классовая партия» («Наша Заря» № 7). В этой формуле Левицкий (– Ларин «Нашей Зари») только прямее, откровеннее, принципиальнее выразил то, что запутал, затушевал, задрапировал вычурными словами Потресов, подчищая и переделывая свою статью против гегемонии под влиянием ультиматумов Плеханова.

Формула Мартова и формула Левицкого – две стороны одной медали. Разъяснение этого обстоятельства для Мартова, который делает вид, что не понимает связи идеи гегемонии с вопросом о ликвидаторстве, составит предмет следующей статьи.

P. S. Настоящая статья была уже сдана в набор, когда мы получили № 2 «Дела Жизни» с окончанием статьи Ю. Ларина: «Направо – и кругом». Реформизм, в котором Л. Мартов, «разумеется, не подозревает» Ю. Ларина, с прежней ясностью излагается Лариным в новом ликвидаторском журнале. Ограничимся пока приведением сути реформистской программы:

«Состояние растерянности и неопределенности, когда люди просто не знают, него ждать от завтрашнего дня, какие задачи себе поставить, – вот что означает неопределенно-выжидательное настроение, смутные надежды не то на повторение революции, не то на «там видно будет». Очередной задачей является не бесплодное ожидание у моря погоды, а проникновение широких кругов руководящей идеей о том, что в наступившем новом историческом периоде русской жизни рабочий класс должен организоваться не «для революции», не «в ожидании революции», а просто-таки для твердой и планомерной защиты своих особых интересов во всех областях жизни; для собирания и обучения своих сил этой разносторонней и сложной деятельностью; для воспитания и накопления таким путем социалистического сознания вообще; для уменья ориентироваться (разбираться) – и постоять за себя! – в сложных взаимоотношениях общественных классов России при предстоящем, после экономически-неизбежного самоисчерпания феодальной реакции, конституционном ее обновлении – в частности» (стр. 18).