Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 22. Июль 1912 — февраль 1913

• Название: Полное собрание сочинений. Том 22. Июль 1912 — февраль 1913
• Автор: Владимир Ленин (Ульянов)
• Издательство: Паблик на ЛитРесеd7995d76-b9e8-11e1-94f4-ec5b03fadd67
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1968

В двадцать второй том Полного собрания сочинений В. И. Ленина входят произведения, написанные в июле 1912 – феврале 1913 года. Большинство работ этого периода посвящено анализу нараставшего революционного подъема, разъяснению тактики большевиков в новых условиях, борьбе за единство партии и укрепление ее связей с массами.

---

Здесь гвоздь всего вопроса. Новой России еще нет. Она еще не построена. Должны ли рабочие вить себе «классовое» (на деле цеховое) гнездышко в той и такой России, которую строят Милюковы с Пуришкевичами, или рабочие должны сами, по-своему, строить новую Россию вовсе без Пуришкевичей и вопреки Милюковым.

Эта новая Россия будет во всяком случае буржуазной, но от буржуазной (аграрной и неаграрной) политики Столыпина до буржуазной политики Сунь Ят-сена – «дистанция приличного размера».

Вся суть переживаемой эпохи в России есть определение размеров этой дистанции.

«Вопреки Милюковым», – сказали мы. Это «вопреки» и есть «кадетоедство». Поэтому, не боясь слов, мы остаемся и останемся принципиально «кадетоедами», ни на минуту не забывая особых задач рабочего класса и против Милюкова и против Сунь Ят-сенов.

Обвинение в «кадетоедстве» есть лишь (сознательное или бессознательное, все равно) тяготение к тому, чтобы рабочие при построении новой России плелись за Милюковыми, а не вели за собой наших маленьких Сунь Ят-сенов вопреки Милюковым…

Нам остается сказать несколько слов о втором обстоятельстве, упускаемом из виду говорящими о «кадетоедстве».

Говорят: почему не развивать положительно своих взглядов? Зачем чрезмерная полемика? Говорящие это рассуждают как будто следующим образом: мы не против особой, вполне отличной от кадетской, линии, – мы не против трех лагерей, – мы лишь против «замены политики полемикой», чтобы употребить одно хлесткое словечко одного друга ликвидаторов{56}.

Ответ говорящим так нетруден: во-первых, нельзя развивать новых взглядов иначе как полемически (марксистские же взгляды новы и по времени своего появления и по широте своего распространения сравнительно со взглядами либеральными). Во-вторых, та арена, на которой действуют «Невская Звезда» и «Правда», есть арена исключительно теоретической марксистской проповеди. Ошибочно было бы принимать эту арену за нечто большее: это только теоретическое «a b с…», азбука, теоретический приступ, указание направления работы, но еще не самая работа.

В «положительной» форме давать своих практических выводов марксисты не в состоянии на указанной арене в силу «обстоятельств независящих». Преувеличивать значение этой арены было бы поэтому ошибкой ликвидаторской. Самое большее, что здесь возможно, это – указание направления, и притом только в форме критики кадетов.

«Новое Время» и «Земщина»{57}, дразня кадетов, изображают дело так, что вот вас, кадетов, едят, и ничего больше. «Речь» по очень понятным причинам делает вид, что она принимает такое «толкование». Коробки и Кусковы, кто по крайней тупости, кто по крайнему «кадетолакейству», тоже делают такой вид.

Но всякий политически грамотный человек прекрасно видит, что марксистское «кадетоедство» решительно по каждому пункту критики кадетов указывает направление иной «оппозиции», если позволено мне будет употребить это неподходящее слово.

Когда марксист «ест» кадета за «богомольные» речи Караулова, марксист не в состоянии развить своей положительной точки зрения. Но всякий грамотный человек понимает: демократия не может быть демократией, будучи богомольной.

Когда марксист «ест» кадета за речи Гредескула, марксист не в состоянии развить своей положительной точки зрения. Но всякий грамотный человек понимает: демократия не может быть демократией, разделяя взгляды Гредескула.

Когда марксист… но мы никогда бы не кончили, если бы вздумали перебирать таким образом все вопросы и пункты нашего «кадетоедства». Довольно и двух примеров, чтобы вполне выяснить наш тезис относительно второго обстоятельства: обвинения в кадетоедстве есть форма выражения того обывательского, вредного, скверного предрассудка, будто известная арена есть достаточная арена.

Мы останемся «кадетоедами», между прочим, именно для того, чтобы бороться с этим вредным предрассудком.

«Невская Звезда» № 23, 26 августа 1912 г. Подпись: К. С—ий

Печатается по тексту газеты «Невская Звезда»

Рабочие и «Правда»

«Правда» подвела уже некоторые итоги полугодовой работы[18].

Эти итоги показали прежде всего и больше всего, что только усилия самих рабочих, только громадный подъем их энтузиазма, решимости и упорства в борьбе, только после апрельско-майского движения могла появиться петербургская рабочая газета «Правда».

В своих итогах «Правда» ограничилась для начала данными о групповых рабочих взносах на ежедневную рабочую газету. Эти данные вскрывают перед нами только небольшую долю рабочей поддержки, из этих данных не видно непосредственно поддержки гораздо более ценной и гораздо более трудной – поддержки моральной, поддержки личным участием, поддержки направления газеты, поддержки материалами, обсуждением, распространением и т. д.

Но и те ограниченные данные, которые имелись в распоряжении «Правды», показали очень внушительное число рабочих групп, прямо связавших себя с нею. Бросим общий взгляд на итоги:

Итого пятьсот пятьдесят одна рабочая группа поддержала «Правду» своими взносами.

Интересно было бы подвести итоги целому ряду других сборов и взносов рабочих. В «Правде» мы видели постоянно отчеты о взносах на поддержание той или иной стачки. Видели отчеты о сборах в пользу «репрессивных», в пользу «ленцев», в пользу отдельных редакторов «Правды», сборы на избирательную кампанию, на помощь голодающим и пр., и т. п.

Ввиду разнообразия этих сборов итоги подводить здесь гораздо труднее, и мы еще не можем сказать, в состоянии ли статистический подсчет дать удовлетворительную картину явления. Но во всяком случае очевидно, что эти разнообразные сборы охватывают очень значительный кусочек рабочей жизни.

Просматривая отчеты о рабочих сборах в связи с письмами рабочих и служащих всех концов России, читатели «Правды», в большинстве случаев разрозненные и разъединенные тяжелыми внешними условиями русской жизни, получают некоторое представление о том, как борются, как просыпаются к отстаиванию интересов рабочей демократии пролетарии той или иной профессии, той или иной местности.

Хроника рабочей жизни только начинает развиваться и упрочиваться в «Правде». В дальнейшем, несомненно, кроме писем о фабричных злоупотреблениях, о пробуждении нового пролетарского слоя, о сборах на ту или иную отрасль рабочего дела, будут поступать в рабочую газету сообщения о взглядах и настроениях рабочих, об избирательной кампании, о выборах рабочих уполномоченных, о том, что рабочие читают, об особенно интересующих их вопросах и пр.

Рабочая газета есть рабочая трибуна. Перед всей Россией следует здесь ставить один за другим вопросы рабочей жизни вообще и рабочей демократии в частности. Рабочие Петербурга положили начало. Их энергии обязан пролетариат России первой ежедневной рабочей газетой после тяжелых лет безвременья. Будем же продолжать их дело, дружно поддерживая и развивая рабочую газету столицы – первую ласточку той весны, когда вся Россия покроется сетью рабочих организаций с рабочими газетами.

Эту Россию нам, рабочим, еще предстоит создать, и мы ее создадим.

«Правда» № 103, 29 августа 1912 г. Подпись: Сm.

Печатается по тексту газеты «Правда»

Прежде и теперь

Восемнадцать лет тому назад, в 1894 году, рабочее движение в Петербурге едва-едва зарождалось в своей новейшей, массовой и освещенной светом марксистского учения форме.

Семидесятые годы затронули совсем ничтожные верхушки рабочего класса. Его передовики уже тогда показали себя, как великие деятели рабочей демократии, но масса еще спала. Только в начале 90-х годов началось ее пробуждение, и вместе с тем начался новый и более славный период в истории всей русской демократии.

К сожалению, мы должны ограничиться здесь, в нашей небольшой параллели, только одной стороной одного из проявлений рабочего движения, именно экономической борьбы и экономических «обличений».

Тогда, в 1894 году, совсем немногие кружки передовых рабочих горячо обсуждали план постановки фабричных обличений. Веское слово самих рабочих, обращенное к их товарищам и указывавшее на самые вопиющие злоупотребления властью капитала, было тогда величайшей редкостью. О том, чтобы о таких вещах можно было говорить открыто, не было и речи.

Но пробуждающаяся рабочая масса умела ловить обращенные к ней фабричные обличения, несмотря на все трудности и вопреки всем препятствиям. Росла стачечная борьба, неудержимо развивалась связь экономической борьбы рабочего класса с другими, более высокими формами борьбы. Передовой отряд демократии России просыпался, – и через десять лет он показал себя во весь рост. Только этой силе обязана Россия тем, что старая оболочка была надорвана.