Владимир Ленин (Ульянов) - Полное собрание сочинений. Том 22. Июль 1912 — февраль 1913

• Название: Полное собрание сочинений. Том 22. Июль 1912 — февраль 1913
• Автор: Владимир Ленин (Ульянов)
• Издательство: Паблик на ЛитРесеd7995d76-b9e8-11e1-94f4-ec5b03fadd67
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1968

В двадцать второй том Полного собрания сочинений В. И. Ленина входят произведения, написанные в июле 1912 – феврале 1913 года. Большинство работ этого периода посвящено анализу нараставшего революционного подъема, разъяснению тактики большевиков в новых условиях, борьбе за единство партии и укрепление ее связей с массами.

---

Посмотрите, как назревает революционная энергия в глубоких и широких массах – говорит социал-демократ – если даже забитые казарменной муштрой солдаты и матросы начинают восставать и, восставая плохо, учат восстанию успешному.

Вы видите: ликвидаторы «разъяснили» (в сенатском значении слова разъяснять) весенний и летний революционный подъем в России.

Они «разъясняют» вслед за этим программу нашей партии.

В программе РСДРП стоит:

«…РСДРП ставит своей ближайшей политической задачей низвержение царского самодержавия и замену его демократической республикой, конституция которой обеспечила бы: 1) самодержавие народа…» и т. д., – следует перечень «свобод» и «прав»{92}.

Казалось бы, этого нельзя не понять. «Ближайшая» задача – низвержение самодержавия и замена его республикой, которая обеспечивает свободы.

Ликвидаторы все это переделали.

«…Социал-демократия, – читаем в их платформе, – призывает народ бороться за демократическую республику…

…Стремясь к этой цели, осуществить которую народ сможет лишь в результате революции, социал-демократия в настоящей избирательной кампании (слушайте!) зовет трудящиеся массы сплотиться вокруг следующих очередных требований: 1) всеобщее и т. д. избирательное право… при выборах в Государственную думу» и т. д.

Эсеровский ликвидатор г. Пешехонов писал осенью 1906 года, когда он основывал «открытую партию» (и чуть-чуть не основал… только полиция помешала, в кутузку забрала!), – что республика есть «уходящая вдаль перспектива», что «вопрос о республике требует крайней осторожности», что очередные требования теперь – реформы.

Но эсеровский ликвидатор был наивен, прост, аляповат и говорил без обиняков. Разве «европейские» оппортунисты так поступают? Нет, они хитрее, ловчее, дипломатичнее…

Они не отказываются от лозунга республики, – какая клевета! Они только «разъясняют» его надлежащим образом, руководясь очевидными для всякого обывателя соображениями. Будет революция или не будет, это еще вопрос, – говорит обыватель попросту, и повторяет Троцкий по-ученому в «Нашей Заре» (№ 5, стр. 21). Республика «лишь в результате революции», а «в настоящей избирательной кампании» «очередными» являются конституционные реформы!

Все вышло так гладко: республика и признана – и отодвинута вдаль. Революционных слов наговорено с три короба – а на деле «в настоящей избирательной кампании» (платформа вся пишется только для этой настоящей кампании!) «очередными» выставлены требования реформ.

Да, да, большие «дипломатических дел мастера» сидели на ликвидаторской конференции… И мизерные же это мастера! Но если кружковых дипломатов они приведут в восторг, если простачка-«примиренца» они собьют с толку, то марксист будет им держать иные речи.

Обыватель удовлетворяется той бесспорной, святой и пустой истиной, что нельзя знать наперед, будет революция или нет. Марксист не удовлетворяется этим; он говорит: наша пропаганда и пропаганда всех социал-демократических рабочих входит одним из определителей того, будет революция или нет. Сотни тысяч политических стачечников, передовики различных частей войска спрашивают нас, нашу партию, к чему им идти, во имя чего восставать, чего добиваться, расширять ли начавшийся подъем до революции или направлять его к борьбе за реформы?

Революционная социал-демократия дала ответ на эти вопросы, немножко более интересные и важные, чем обывательски-троцкистское «ковыряние в носу»: будет революция или не будет, кто ж ее знает?

Наш ответ: критика утопичности конституционных реформ, разъяснение ложности надежд на них, всестороннее и всемерное содействие революционному подъему, использование для этого избирательной кампании. Будет революция или не будет, – зависит не только от нас. Но мы свое дело сделаем, и это дело не пропадет никогда. Оно посеет в массы глубоко семена демократизма и пролетарской самостоятельности, и семена эти обязательно дадут ростки, завтра ли в демократической революции или послезавтра в социалистической.

Те же, кто массам проповедует свой пошлый, интеллигентский, бундистско-троцкистский скептицизм: «будет ли революция или нет, неизвестно, а на «очереди» – реформы», – те сейчас уже развращают массы, проповедуют массам либеральные утопии.

Вместо того, чтобы избирательную кампанию пропитать духом той, данной, реальной, «настоящей» политической обстановки, когда полмиллиона рабочих идет на революционные стачки, когда передовики мужицкого войска стреляют в дворянчиков-офицеров, – вместо этого они отодвигают от своих якобы «европейских» (они ведь у нас такие европейцы, такие европейцы, эти ликвидаторы!) «парламентских» соображений эту реальную обстановку (в которой очень мало «европейского» и очень много «китайского», то есть демократически-революционного) и, отодвигая ее от себя посредством нескольких, ни к чему не обязывающих фраз, – они настоящей избирательной кампанией объявляют реформистскую!

С.-д. партии платформа выборов в IV Думу нужна для того, чтобы еще раз и по поводу выборов, и по случаю выборов, и в спорах о выборах разъяснить массам необходимость, насущность, неизбежность революции.

Им, ликвидаторам, платформа нужна «для» выборов, т. е. для того, чтобы соображения о революции вежливо отодвинуть, как одну из неопределенных возможностей, а «настоящим» объявить избирательную кампанию во имя перечня конституционных реформ.

С.-д. партия хочет использовать выборы для того, чтобы натолкнуть еще и еще раз массы на мысль о необходимости революции, о начавшемся именно революционном подъеме. Поэтому с.-д. партия своей платформой кратко и ясно говорит избирателям в IV Думу: не конституционные реформы, а республика, не реформизм, а революция.

Ликвидаторы используют выборы в IV Думу для проповеди конституционных реформ и ослабления мысли о революции. Для этого, поэтому солдатские восстания изображаются как «вспышки отчаянного протеста», до которых «довели» солдат, а не как начало массового восстания, которое будет расти или глохнуть, между прочим, и оттого, начнут ли его сейчас же изо всех сил, со всей энергией, со всем энтузиазмом поддерживать все социал-демократические рабочие России.

Для этого «разъяснены» майские стачки из революционных в реформистские.

Для этого «разъяснена» партийная программа, и вместо «ближайшей» задачи создать республику, обеспечивающую свободы, предписано «в настоящей избирательной кампании» очередными – это для IV Государственной думы, не шутите! – считать требования различных свобод.

Как много старокитайского в русской жизни! Как много старой китайщины в нашем царизме и как много ее в наших ликвидаторах, желающих подставить «церемонии» парламентской борьбы и реформизма в обстановку Пуришкевичей и Трещенковых наверху и революционных попыток масс внизу! Как много старокитайского в этих потугах интеллигентов защититься от Хвостовых и Макаровых предъявлением рекомендательного письма от Макдональда и Жореса, от Биссолати и Бернштейна, от Кольба и Франка!..

Дипломатическое «примирение» ликвидаторских взглядов с партийными, разыгранное Троцким на ликвидаторской конференции, ровно ничего на самом деле не «примиряет». Оно не устраняет того крупнейшего политического факта, который определяет всю социально-политическую обстановку теперешней России. Это – борьба реформистской и революционно-социал-демократической платформы; это – выступление буржуазии в лице et партийных либеральных вождей против надобности новой революции в России и за путь исключительно конституционной «работы» – в противовес выступлению сотен тысяч пролетариата с революционной стачкой, зовущей массы к настоящей борьбе за свободу.

Отвесить один поклон в сторону реформистов, другой в сторону революционной социал-демократии не значит устранить этот объективный политический факт, не значит ослабить хоть сколько-нибудь его силу и вес. Добрые намерения сгладить разногласия, порожденные этим фактом, – даже если эти намерения действительно вполне «добры» и искренни, – бессильны изменить порожденные всей обстановкой контрреволюции и непримиримо враждебные политические тенденции.

Пролетариат поднялся со своим революционно-социал-демократическим знаменем, и он накануне IV, черной, Думы не сложит его перед либералами, не свернет его в угоду реформистам, не согласится притупить или затушить свою платформу ради соображений кружковой дипломатии.