Марина Ли - Сказочница

• Название: Сказочница
• Автор: Марина Ли
• Жанр: Любовно-фантастические романы

---

Некоторое время просто загораю и ни о чем не думаю. Я так устала за прошедшую неделю. Хочется просто отдохнуть. А кто я такая, чтобы в чем-то себе отказывать!

Спала я, видимо, долго. И чем только думала? Вредно же спать на солнце! Теперь голова болит. И нос сгорел.

В библиотеку я возвращалась с тайной надеждой обнаружить там Кира, разыскивающего меня. Не обнаружила. Впрочем, и не расстроилась. В конце концов, я же знала, где его найти, чтобы похвастаться перед ним своим невероятным успехом. Ну, и букет ромашек очень хотелось ему отдать, для него, между прочим, собранный.

Кира я обнаружила в маленьком кабинете в компании рыжего незнакомца и бутылки виски.

— Пьянствуете? — нюхаю бокал и вручаю Киру букетик. — А я вот ромашек насобирала.

— У тебя нос сгорел, — сообщает мне он и ловит меня за руку.

Сокрушенно вздыхаю:

— Заснула на солнце…

— Ясно… Нашла, значит, дверь, — киваю и улыбаюсь. — Потом расскажешь.

Кир целует мою ладонь и хмурится недовольно, когда я вырываюсь. Говорила же, что не хочу что-то менять… Сердито щурюсь в ответ и выразительно двигаю бровями, а у красавчика глаза чернеют. Не знаю, сколько бы мы так в гляделки играли и чем бы они закончились, если бы присутствующий при нашем безмолвном противоборстве посторонний человек не подал признаков жизни в виде деликатного покашливания. Красавчик отмер и нелюбезно буркнул:

— Мира, познакомься, это Тайгер.

— Очень приятно, — протягиваю руку поднявшемуся из кресла мужчине. — Я уже тут знакомилась с одним тигром. Вы на него очень похожи.

— И мне приятно, Мира! — рассмеялся рыжий и глазом мне желтым подмигнул

— А мы тут как раз тебя вспоминали! — Кир натянуто улыбнулся, и я почувствовала, что грядет неприятность. — Он по моему поручению ездил… Вот, привез… это тебе…

Кир протянул мне небольшую черную коробочку с изображением золотого дракона на крышке.

— И что это? — опасливо поглядываю на нечаянный подарок, а нехорошее предчувствие все ярче.

— Открой.

Открывать не хотелось, но спорить с красавчиком бесполезно, это я себе за истекшую неделю хорошо уяснила, поэтому крышку я сняла, а под крышкой на черном бархате обнаружился синий браслет с серебряной змейкой. Так я и знала! Почему я, собственно, решила, что Кир прислушается к моим словам о нежелании носить эти чертовы браслеты. Аккуратно ставлю коробочку на край стола и руки за спину прячу.

— Мне кажется, мы уже говорили с тобой об этом, — напоминаю Киру и делаю осторожный шаг в сторону двери.

— Я тут неожиданно вспомнил о важных делах! — спохватился рыжий Тайгер и двинулся в том же направлении. — Мне же еще к Кристине надо обязательно наведаться.

— И я с вами! — я заговорщицки ему подмигиваю и пытаюсь взять его под локоток.

— Мира, ты остаешься!

Вижу, что Кир просто кипит. Эко его пробрало!

— Слушай? А давай без этого, а? Зачем нам браслеты?

Реакция на мои простые слова была феерической: Кир болезненно поморщился и прикрыл рукой глаза, а Тайгер оглушительно захохотал:

— Нет, я… я пойду… — выдавил он из себя и скрылся за дверью.

А Кир взял браслетик из коробочки и направился в мою сторону. А я — от него вокруг стола. Детский сад!

— Кир! — пытаюсь воззвать к благоразумию. — Я думала, мы договорились…

— Тебе показалось, — он делает обманное движение, но я не попадаюсь на уловку, и стол по-прежнему между нами. Ненадежная преграда…

— Я же тебе все объяснил, — уговаривает меня Кир.

Он-то объяснил…

Первый раз мы из-за браслетов этих поссорились сразу после визита к королю. Кир убеждал, что они нужны мне как пропуск. Я возражала, что все равно я по дворцу без него не хожу, а он предполагал, что всякое может случиться. Короче, не знаю, чем бы закончился этот спор, думаю, что, скорее всего, красавчик бы просто меня уговорил — и все на этом. Но в какой-то момент наших пререкательств Кир вспомнил о еще одном из неоспоримых, с его точки зрения, плюсов браслетов:

— Это же не просто украшение, Мира! И не только пропуск. Это все для твоей безопасности! Это знак моего дома. Вот увидит кто-то на тебе этот браслет и сразу поймет, что ты принадлежишь мне. А со мной редко у кого возникает желание связываться.

Я задохнулась от возмущения:

— Принадлежу? Ты…

— Я просто неправильно выразился! — Кир запоздало сообразил, что свалял дурака и попытался отыграть все назад.

— Это что, типа клейма? Вы тут с ума все сошли! — меня даже потрясывать начало от ярости. — Да я вообще ни за что это не надену! Рабство запрещено законом!

В общем, в тот раз мы ни до чего не договорились. Кир просто махнул рукой, а я опрометчиво решила, что мои слова были приняты к сведению, взвешены и осознаны. Ошиблась.

И теперь Кир ходит вокруг стола, хищно на меня посматривая.

— Все равно же поймаю…

— Скорее всего, — не свожу с него внимательного взгляда. — Но я без боя не сдамся. Как минимум подпорчу тебе фасад. Если повезет, может, даже выбью глаз.

— Хорошо, пусть, — он коварно улыбается. — Так даже интереснее.

Совершенно ясно, он надо мной издевается.

— А хочешь пари?

Издевается и зубы заговаривает, не иначе.

— Какое пари?

— Если через десять минут браслета на твоей руке не будет, то я так и быть, пойду тебе навстречу.

— А если будет?

— Ну, думаю, мы что-нибудь придумаем, — и улыбочка такая хитрая-хитрая.

Опасно, конечно…

— Пять минут, — решительно предлагаю я. — И я согласна.

Он даже не думал ни секунды, а просто кивнул и легким движением оттолкнул в сторону огромный, неподъемный, дубовый письменный стол. Я взвизгнула и бросилась к дверям. Наивная! Пять минут? Надо было пять секунд просить! Тогда, хотя бы был шанс… А в реальности я стою, прижатая к стене, а руки мои Кир с легкостью удерживает над головой и с важным и невыносимо довольным видом защелкивает на моем левом запястье ненавистное украшение.

— Я тебя убью! — рычу и злобно пинаюсь. Из ответной реакции только веселый смех и шепот:

— Ты меня безумно заводишь…

И сердце предательски замирает. А Кир наклоняется к самому лицу и еле слышно спрашивает:

— Скажешь «да»?

— Нет…

И всхлипываю судорожно, и не могу больше ждать, и сама к нему тянусь. Знаю, что пожалею об этом позже. Я… кажется, в нем растворяюсь.

Кир целует яростно, жестко даже, словно метку ставит, клеймо с бесхитростным «Моя». Твоя? Я не уверена уже ни в чем. Я сама не знаю, чего хочу. Пусть только целует… ключицу и плечо, и руку мелкими поцелуями до локтевого сгиба и запястье, овитое синим браслетом… И шепот:

— Невозможная моя… врушка… упрямая моя… хочу тебя.

Сопротивление бесполезно. Зачем? Капитуляция безоговорочна. И руки сами обнимают сильную шею, а пальцы путаются в волосах, и дыханье одно на двоих, как в песне Наутилуса…

Задыхаюсь и пытаюсь увернуться от жадных губ.

— Нет? — Кир понимает все без слов. Догадливый. Отпустит?

Отворачиваюсь в сторону. Прижался лбом к моему виску и шепчет возле уха ласковую чепуху, от чего пальчики поджимаются на ногах. И хочется плюнуть на принципы и сказать: «Еще!» Но мозг уже включился, безумие закончилось, я почти справилась с собой, и только охрипший голос пока выдает меня:

— Пожалуйста.

И еле удерживаюсь от разочарованного стона, когда он отступает на шаг. Что со мной происходит?

Кир молчит, отвернувшись к окну, и я понимаю, что должна что-то сказать. Я даже, кажется, знаю, что, но слова отказываются складываться в предложения. И я молчу. И с каждой секундой все больше чувствую себя дурой.

— Почему «нет»?

Кир все-таки не выдержал первым. Что он хочет услышать в ответ? Кто учит мужчин задавать эти вопросы вообще? Что бы я ни ответила, он все равно будет недоволен. Как все вдруг стало сложно, черт!

— Не надо…

— Скажи.

— Я знаю, как все бывает. Сначала ты говоришь мне волшебные слова. «Ты самая лучшая девушка в мире!» Или: «Не представляю, как я жил без тебя!». Еще, может: «Где ты была все это время, Мира?»

Я стараюсь говорить ровно, но ничего не получается, конечно. Я так и не научилась произносить эти слова с видимым равнодушием. Столько лет прошло, а сердце все еще кровоточит.

— Пока я не влюблюсь в тебя! — крик удается сдержать, слезы — нет, — И бесконечное счастье, улыбка дурацкая и несвоевременная, бессонные ночи, короткие утра… А потом наступит время равнодушного молчания, пропущенных звонков, отмененных свиданий, забывчивости и тишины. И однажды вечером я пойму, что нас больше нет, есть только я. И я одна. И я не хочу… Это все слова, много слов, и они ничего не значат… И я знаю, тебя было бы легко любить, но, пожалуйста, не надо. И не спрашивай меня, почему.

— Не я тебя обидел, — я даже не надеялась, что Кир поймет и промолчит.