Говард Лавкрафт - Потусторонний

• Название: Потусторонний
• Автор: Говард Лавкрафт
• Издательство: Эннеагон Пресс
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-91051-015-3

Сборник посвящен проблеме сакрального безумия…Классические рассказы от Э. Т. А. Гофмана до Г. Ф. Лавкрафта призваны проиллюстрировать бесконечность человеческой психики, где разум — только островок.

http://fb2.traumlibrary.net

---

Я остался один в блестящих апартаментах и, прислушиваясь к затихающим крикам, задрожал от близости неведомого присутствия.

Поначалу комната показалась пустой, но когда я направился к одной из ниш, мне почудился намек на движение — там, под золоченой рамой дверного проема, ведущего в довольно-таки аналогичную комнату. Приближаясь к нише, я ощутил чуждое присутствие более явственно — и тогда из моего горла в первый и единственный раз вырвался странный и хриплый вой, напугавший меня не менее, чем породившая его причина: оттуда ко мне подступало в полной и устрашающей очевидности нечто непредставимое, неописуемое, неслыханное, чье появление превратило веселую компанию в свору обезумевших беглецов.

Трудно определить, что это было: какая-то композиция, вернее, инфернальная смесь отвратительного, зловещего, анормального, ненавистного; гоул в гротескной стадии кошмарной диссолюции, сочащийся гноем эйдолон торжествующего разложения, один из ужасающих монстров, которых милостивая земля обычно скрывает от глаз смертных. Одному Богу известно, было ли существо не от этого мира или более не от этого мира, только к вящему моему ужасу я различил в лохмотьях гниющего мяса, едва прикрывающих кости, жестокую, но узнаваемую пародию на человеческий абрис, что вызвало ледяную судорогу в моем теле.

Почти парализованный, я все же попытался бежать, вернее, отшатнувшись, топтался на месте, что ни в коей мере не нарушало гипноза, в котором держал меня безымянный, безгласный монстр. Мои глаза, скованные взглядом мутных стекловидных орбит, отказывались закрываться, хотя после первого шока пространство несколько расплылось и кошмарная аппариция виделась менее отчетливо. Постарался заслониться ладонью, но рука, приневоленная бунтующими нервами, едва шевелилась. Впрочем, даже столь слабая попытка лишила меня равновесия: покачнувшись, я шагнул вперед, дабы не упасть. И в этот момент ошеломительно, агонизирующе почувствовал близость неведомого существа, мне даже почудилось его тлетворное дыхание. Почти безумный, почти не сознавая жеста, защищаясь, я вытянул руку — и в ту же секунду по какой-то дьявольской случайности мои пальцы прикоснулись к вытянутой безобразной лапе чудовища, стоящего там, за позолоченной дверной рамой.

Я ли закричал, или дико взвыли призраки, оседлавшие ночной ветер? Мозг затопило бешеным, безжалостным каскадом воспоминаний: в этот момент я понял все, вспомнил замок и деревья, узнал место, где теперь находился.

И самое страшное, узнал монстра, который злобно и ненавистно наблюдал, как я отнимаю запятнанные пальцы от его лапы.

Но в космосе столько же бальзама, сколько и желчи. Имя бальзама — непентис, забытье. В напряженности этой секунды распался узел моего страха и черный взрыв воспоминаний разошелся в хаосе подобных, похожих, повторяющихся образов. В галлюцинативном сне я покинул проклятое место, бросился в лунный свет и побежал. Когда миновал церковный двор, белые мраморные плиты и спустился по ступеням, то нашел опускную дверь неподъемной, что не особенно меня опечалило, ибо я ненавидел древний замок и страшную чащобу. И вместе с гоулами — злыми насмешниками — я оседлал ночной ветер и помчался в катакомбы Нефрен-Ка, в таинственную нильскую долину Хадот. Я знал, что свет, лучезарность не для меня, что мое достояние — лунные блики на каменных склепах Неб, а мое веселье — странные празднества Нитокриса в тени великой пирамиды. И в дикой своей свободе я почти радовался горечи отторжения.

Непентис утолил мои страсти и успокоил меня, аутсайдера: ибо я чужд этому столетию и чужд этим существам, которые пока еще называются людьми. Я понял это, когда протянул руку к позолоченной раме, где стоял монстр, когда мои пальцы коснулись холодной и неуступчивой поверхности зеркала.