Алексей Кувшинников - Звездный час астронавта Бейтса

• Название: Звездный час астронавта Бейтса
• Автор: Алексей Кувшинников
• Издательство: «Советская Россия»
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 1990
• ISBN: 5-268-01368-8

В этой остросюжетной детективной повести действуют вымышленные герои. Но фактическая подоплека сюжета — от истории с таинственным облаком до стратегического компьютерного плана и работ над искусственным интеллектом — абсолютно достоверна.

---

Лысый промолчал. Блондин, однако, прекрасно знал, что хоть и не хочется ему лезть за Головастиком, но полезет, зубами скрипнет, но полезет, да и Ворчун тоже, и долю свою отмотают честно, на всю катушку. Иначе не жить им.

Найдя в траве мячик, Лысый плюхнул оземь мешок с клюшками, выбрал нужную, прицелился и, уже занеся ее для удара, спросил: «Когда летим?»

— Как доиграем, — меланхолично ответил Блондин.

Клюшка со свистом рассекла воздух, подняв мячик крутой свечой. Ни один из игроков не проследил за его полетом.

Вена, изморозь

Первый день конференции целиком ушел на пленарное заседание. С утра Бейтс коротал время в баре в ожидании перерыва в докладах. Раков сидел в президиуме, и выманить его оттуда не удалось. Свой расчет астронавт построил предельно просто — уж в перерыве-то Раков никуда от него не денется. И ошибся. Сразу после объявления перерыва Раков бесследно испарился за кулисы.

Тогда Бейтс повел себя умнее. Он занял место в одном из первых рядов кресел прямо против президиума и, как только заседание возобновилось, сумел привлечь к себе внимание Ракова. К радости Бейтса, по лицу русского расплылась широкая приятельская улыбка.

Докладчики один за другим появлялись на трибуне. Их череда утомляла, но Бейтс терпеливо скучал, время от времени погружаясь в дрему.

«Приглашается представитель делегации Соединенных Штатов, советник экспертного совета при Агентстве по контролю над вооружениями и разоружению, доктор Кристофер Литтон», — энергично произнес председательствующий, объявляя очередного докладчика. Из глубины зала поднялся мужчина и пружинистым шагом направился к сцене. Его манера держаться показалась Бейтсу знакомой. Мужчина взошел на залитую светом трибуну — и Бейтс оцепенел от неожиданности.

В десятке метров от него стоял тот самый человек, ради встречи с которым астронавту пришлось совершить оказавшееся довольно рискованным путешествие в Колумбию, стоившее жизни ни в чем не повинному водителю такси и — вполне возможно — Шеррил.

Координатор обвел взглядом зал. С ярко освещенной трибуны он казался глубокой ямой, наполненной серой тестообразной массой.

— Многоуважаемые коллеги, — начал он и сделал небольшую паузу, чтобы скорректировать тембр голоса применительно к акустике зала и звукоусилителей. — Позвольте мне сначала выступить в качестве не столько эксперта по проблемам контроля над вооружениями, сколько исследователя философской стороны вопроса.

Маловероятно, что радикальное, окончательное решение проблем, существующих в области баланса ядерных вооружений, будет найдено в ближайшее время. Поэтому нам следует думать прежде всего о том, как сделать мир более безопасным на современном историческом этапе, пока сохраняется возможность применения силы или угрозы силой против потенциального противника.

Сейчас Советский Союз и США занимаются вопросами сокращения различных видов ядерного оружия. Важно, чтобы его количество оставалось в разумных рамках, которые бы поддерживали стабильность в отношениях между государствами посредством сохранения уровня сдерживания, при котором ни одна страна не посмела бы воспользоваться своим преимуществом из-за опасения ущерба, вызываемого ответными мерами. Со времени второй мировой войны концепция ядерного сдерживания оправдывала себя.

Однако это вовсе не означает, что она не нуждается в постоянном совершенствовании, в привязке к постоянно совершенствующейся технологии. Прошло уже несколько лет с того дня, когда 23 марта 1983 года Рональд Рейган провозгласил начало осуществления программы стратегической оборонной инициативы. Время доказало: это была поистине революционная попытка заглянуть сразу на несколько десятилетий в будущее, с тем чтобы уже сегодня создать уверенность в том, что оно будет мирным…

Бейтс вздрогнул… и проснулся. В голове плавал туман, затекшая шея противно ныла. Сказывалось напряжение последних дней. Он проспал около двадцати минут. Литтон продолжал вещать с трибуны, но уже заметно охрипшим голосом.

— В заключение хотел бы особо выделить еще один принципиальный аспект нового подхода к методологии развертывания «космического щита». Многие воспринимают систему стратегической обороны как набор основных боевых компонентов, связанных воедино системой боевого управления, командования, контроля и связи. Мы считаем, что было бы лучше воспринимать противоракетную систему как прежде всего систему наблюдения с сопряженными средствами обработки данных и связи.

Таково наше нынешнее понимание ситуации. Его не следует воспринимать как нечто застывшее, определенное раз и навсегда. В политике нет ничего более наивного, чем вера в вечную прочность открываемых истин. Благодарю за внимание.

Легким — можно сказать, едва заметным — движением головы Координатор выразил протокольную признательность председательствующему и покинул трибуну. Аплодисментов не последовало.

Во время очередного короткого перерыва Раков сам нашел Бейтса. «Ай да орел этот ваш Литтон, — ехидно заметил русский, после того как два космонавта вволю нахлопали друг друга по спине и плечам. — Прямо коршун… Ну, ничего, вот поглядишь, как от него на секции пух и перья полетят».

— Вообще-то он не такой уж наш, — уклончиво заметил Бейтс. — Мне бы и самому хотелось его слегка пощипать… Сдается, что под орлиным оперением скрывается тощая курица…

— О’кей, добро пожаловать в цех куриного стриптиза, — в тон ему ответил Раков, и оба от души расхохотались.

Норвежское море, шторм

Капитан первого ранга Александр Григорьевич Успенский с натугой открыл тяжеленную крышку наружного люка. В лицо ударило ледяным ветром, пронизанным обжигающе холодными иглами дождя. Успенский сделал глубокий вдох, наслаждаясь букетом ароматов, рожденных штормящим океаном. После долгих дней пребывания в спертой атмосфере погруженной подлодки глоток свежего ветра вызывал пьянящее головокружение.

Лодка всплыла всего на полрубки, и крутые двухметровые валы с пенными гребнями то и дело окатывали выбравшихся на верхний мостик старших офицеров облаком мелких брызг. Временами в бурлящих провалах обнажался огромный корпус ракетоносца и на миг открывался взгляду участок носовой стартовой палубы с массивными запорными люками ракетных шахт.

Хотя лодка находилась только в подвсплытом состоянии, качка ощущалась очень сильно, покрывшийся льдистой коркой металлический пол мостика временами уходил из-под ног столь стремительно, что Успенский едва не повисал в воздухе, цепляясь за стальные поручни ограждения рубки. И все же это было несравненно приятней, нежели ощущать себя замурованным в титановой трубе, в свою очередь подвешенной в толще океана.

Экстренный приказ всплыть озадачил командира лодки. Готовясь к прорыву через линию «силков», он запутывал след — и вдруг на тебе. Если рубку зафиксирует американский спутник — а шансов на то, что он проглядит хотя бы подвсплывшую лодку, практически не было, — то все надежды на скрытный прорыв, подготовленные пятисуточным шараханьем с курса на курс, пошли псу под хвост.

«Силками» на Северном флоте прозвали придонные акустические буи. Их цепочка протянулась по вершинам подводных хребтов от Гренландии до Исландии и дальше к Шотландии, перегораживая выход советским подлодкам из Норвежского моря в Северную Атлантику. Проскочить их незаметно удавалось только при погружении ниже уровня подводных пиков. Атомоходы лавировали в глубоких долинах, сбивая с толку буи отраженным от их стен эхом.

Однако сквозных проходов через подводные хребты, доступных большим по размерам и не так уж высоко маневренным подлодкам, имелось немного. У их атлантических «ворот» постоянно дежурили американские подлодки 688-го класса — быстроходные атомные торпедоносцы. С помощью своих сонаров они легко садились на хвост выходившим на боевое патрулирование ракетоносцам. Стряхнуть их потом было делом трудным и нередко рискованным, поэтому скрытность прыжка через «силки» во многом определяла успех или неудачу всего многомесячного плавания.

Отработав сеанс, хитроумная антенна связи с базой уползала в рубку. Успенский нехотя полез за ней, предварительно со всем тщанием обстучав ото льда комингс люка. Сноровисто провалившись на несколько метров по отвесному трапу через промозглую сырость рубки, командир попал в центральный пост. Вахтенный задраил внутренний люк.

Огромный корабль стремительно ушел под воду и завис на глубине двухсот метров. За это время радист успел расшифровать полученное сообщение. Переданный базой приказ озадачил командира окончательно. Он сводился к длительному зигзагообразному траверзу линии «силков». Ни о какой скрытности не могло идти и речи — по сути дела, Успенскому была поставлена задача наткнуться на возможно большее число буев.