Николай Смирнов - Забайкальское казачество

• Название: Забайкальское казачество
• Автор: Николай Смирнов
• Издательство: Вече
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9533-2809-8

Присоединение Забайкалья к России завершилось к середине 60-х годов XVII века. С этого времени началась новая страница в истории огромного края.

Казаки оказались в числе первопроходцев и первых переселенцев Сибири. Они подняли, обогатили и прославили эти далекие окраинные земли Российской империи. О непростой судьбе Забайкальского казачества, его славных делах, героях и атаманах рассказывает книга историка H.H. Смирнова.

Книга издается с сокращениями.

---

Со 2-м Нерчинским, 2-м Аргунским казачьими полками и 4-й пограничной батареей Ренненкампф в этот же день покинул Сихэянскую позицию и 17 июля прибыл в долину реки Тайцзыхэ, расположившись на левом берегу ее у деревни Мицзы (Мацзы).

Отступление к Ляояну

Не имея четкой задачи на оборону занимаемых позиций и не зная сил противника перед собой, генерал Зарубаев дал команду отойти. В результате этого в руки японцев перешел порт Инкоу, через который осуществлялась связь с Порт-Артуром, улучшалось снабжение их армий.

Утром отряд Мищенко отступил. По пути отхода казаки насобирали две арбы брошенного русскими стрелками имущества: новенькие шинели, котелки, фляги, шанцевый инструмент и даже сапоги.

Командир 2-й сотни 1 — го Верхнеудинского полка Рейтерфен в своих воспоминаниях напишет лотом, что, будучи на передовых постах около Янтая, видел в бинокль, как японцы занимали брошенные и политые обильно кровью русские позиции.

Сначала на покинутых русскими сопках появились китайцы, затем японские солдаты. На самой высокой сопке установили флаг Страны восходящего солнца. Вскоре впереди флага показалась большая свита, охраняемая кавалерийскими разъездами. Спешившиеся всадники из свиты в черных плащах стали смотреть в бинокли в сторону отошедших русских войск. Двое из наблюдавших были в белых рейтузах, очевидно, генералы, а может быть, сам Нодзу.

Только около полудня японцы поняли, что русские отступили, и их пехота повела наступление на Янтай.

Казачьи сотни вступили с ней в перестрелку. Арьергардный бой продолжался весь день. Японцы упорно лезли вперед, пытаясь пробиться к Ляояну. «От беспрерывного огня стволы винтовок раскалялись до такой степени, — напишет Рейтерфен, — что с них невозможно было стрелять. Пришлось меняться оружием с коневодами. Подходили к концу патроны. Верхнеудинцы заняли 6 тысяч штуку читинцев».

Пошел сильный дождь. С сопок стекали ручьи, которые сливались в бурные потоки; через них пытались перебраться измученные не менее русских японские солдаты.

Казаки встречали их огнем из засад.

Несколько суток без отдыха работали казаки, прикрывая отходящие войска. Все были утомлены, но ни от кого, по словам Рейтерфена, не пришлось услышать не то чтобы жалобы, а просто недовольства.

Отряд Мищенко отошел еще дальше на север и расположился биваком у деревни Яйшугоу. Тысячи людей, коней и повозок плавало в грязи по дороге на Танчи-Дашичао. Маленькие ручейки превратились в бурные реки, которые несли ящики, повозки, корзины, шинели и другой мусор войны. По разбитым дорогам по колено в грязи двигались измученные войска. Солдаты впрягались в оглобли и тащили на себе повозки с боеприпасами и имуществом, фуры с ранеными и орудия, так как выбившиеся из сил лошади еле передвигали ноги. Другие десятки тружеников войны подпирали эти повозки и орудия плечами. Из-за грязи нельзя было ни присесть, ни лечь. Тяжелый неблагодарный каторжный труд, который не дает ни орденов, ни славы, а исполнять его надо. Терпеливо, покорно, безответно выполняли свой воинский долг тысячи бородатых «запасников», русских солдат, призванных из запаса на войну в далекую и чуждую им Маньчжурию. Тех солдат, которых знаменитый генерал Драгомиров назвал «серой святой скотиной».

Еще в худшем положении оказались казачьи части, которые уходили последними, прикрывая отступающую армию. День и ночь казачьи разъезды несли службу под проливным дождем, лежали по горло в воде в сторожевом охранении, а потом совершали тот же путь отступления, что и прикрываемые ими части — только уже по окончательно разбитым дорогам.

В это тяжелое время отряду генерала Мищенко было приказано прикрыть отступающие к Хайчену части 2-го и 4-го Сибирских корпусов.

Изматывала казаков разведка, которую в горной местности вести было практически невозможно. Гористая местность совсем не пригодна для действия конницы. На единственно имеющихся дорогах и тропах, где могли пройти казаки, японцы устраивали свои сторожевые заставы и засады. Многочисленные подъемы и спуски увеличивались за счет поперечных долин и ущелий. Японская кавалерия на такой местности не появлялась. Сторожевую службу у них несла пехота. Результаты таких разведок были мизерные. Но даже при таких условиях казачьим разъездам отряда удалось своевременно обнаружить подход крупных сил противника.

Вечером 17 июля разъезды доложили о движении противника. Генерал Мищенко попросил у командира 4-го Сибирского корпуса помощи, так как сдержать продвижение многочисленного противника несколькими сотнями казаков при двух артиллерийских батареях было практически невозможно.

Рано утром 18 июля японцы атаковали сопки, занятые казаками 1-го Читинского полка, и заставили их после Непродолжительного боя отойти. Превосходство противника было явное. 1-й Верхнеудинский казачий полк находился в резерве. Посланный на помощь Томский пехотный полк атаковал занятую японцами позицию, но отбить ее не удалось. Попытка японцев продолжить наступление тоже не имела успеха. Натолкнувшись на упорное сопротивление пехоты, противник остановился.

К полудню бой вела только артиллерия. 1 — я Забайкальская казачья батарея вступила в борьбу с четырьмя японскими батареями, три из них находились на закрытых огневых позициях и одна стояла открыто. Не имея возможности отыскать укрытые батареи противника, казаки перенесли под градом осколков весь свой огонь на открытую батарею, которую быстро заставили замолчать.

Несколько японских снарядов (шимоз) разорвалось на позиции 1-й Забайкальской казачьей батареи, убив двух казаков и хорунжего А.Т. Симонова, несколько-казаков были ранены, а сотник Чеславский и хорунжий Фищев из сотни прикрытия контужены.

Оставаться на позиции у деревни Саньчендзы батарея уже не могла. Сначала сменил позицию 3-й взвод подъесаула Станкевича, который занял огневую позицию у деревни Гаодзяюй, потом 1-й и 2-й взводы под командой войскового старшины Гаврилова. Во время отхода двух взводов бомбардир-наводчик 3-го взвода Бакшеев со второго выстрела подбил японское орудие, разогнал несколькими выстрелами японскую прислугу у двух других видимых орудий и перенес огонь шрапнелью на другие три, за гребнем, после чего и они замолчали. Стреляя из одного орудия (второе заклинило), 3-й взвод сумел подавить шестиорудийную батарею японцев. За этот подвиг казак Егор Бакшеев был награжден Знаком Отличия Военного ордена III степени. К концу войны он будет иметь три такие награды — IV, III и II степени.

Положение отряда было тяжелое, так как приходилось отходить под натиском превосходящих сил противника через перевал, вытаскивая на руках пушки.

19 июля японцы продолжили наступление у деревни Лаомугоу, но огнем 1-й Забайкальской казачьей батареи были остановлены. За этот бой подполковник Гаврилов был награжден орденом Святого Великомученика Георгия IV степени.

Прикрывая отход наших войск с перевалов, отряд Мищенко отошел к деревне Татунь, а затем получил приказ следовать к Ляолинскому перевалу, занятому нашей пехотой, и стать за расположением своих войск, ведя разведку на Тинчан и далее на юг.

Прибыв в указанное место, генерал Мищенко выдвинул вперед авангард в составе 5-й сотни 1-го Верхнеудинского полка и 4-й сотни 1-го Читинского полка под общим командованием есаула 1-го Читинского полка фон Глена.

Авангард выдвинулся до горы Чанинзы и, заняв расположенную к северу от нее деревню, выставил сторожевые заставы к деревне Тичан и на перевале между горой Чанинза и Ляолинским перевалом.

Пока отряд генерала Мищенко, действуя в арьергарде, прикрывал отход наших войск к Ляояну, казаки Ренненкампфа в ночь с 19 на 20 июля переправились вплавь на правый берег Тайцзыхе и двинулись к Сяосыру.

21 июля они вновь переправились у Сяосыра на левый берег и заночевали у деревни Пьедяпузы в готовности с утра 22 июля провести усиленную рекогносцировку Сыгоулинского перевала.

Для выполнения этой задачи назначили пять сотен 2-ю Нерчинского и две сотни 2-го Аргунского полков с 4-й пограничной батареей.

Утром 22 июля авангардная сотня отряда в 6–7 верстах от места ночевки была обстреляна японцами. Спешившись, сотня атаковала и выбила противника с занимаемых позиций.

У Сыгоулинского перевала отряд вновь был обстрелян. Головная сотня и часть авангардной спешились, поднялись на гребень сопки и открыли сильный огонь по японской заставе, которая, бросив убитых и раненых, поспешно уходила за перевал. Около десятка убитых и раненых солдат остались лежать в долине. Двух ближних убитых и нескольких раненых казаки смогли захватить, остальных не успели, так как был дан сигнал «Отбой!».

Подтянув подкрепление, японцы заняли оставленный казаками перевал и обрушили на них шквал огня. Роли поменялись. Теперь казакам пришлось нести потери. Бросив захваченных японцев, 6-я сотня 2-го Нерчинского полка вынесла с поля боя одного убитого и четырех раненых своих товарищей. Один из казаков увидел в кустах раненого, которого принял за своего офицера. Русские офицеры носили к тому времени кителя, перекрашенные в цвет «хаки», похожий на цвет мундира японского офицера. Захватив запасную лошадь, он бросился под перекрестным огнем к кустам, но раненый стал стрелять в него из револьвера. Поняв, что это был японский офицер, казак, выстрелив несколько раз из винтовки по стрелявшему, благополучно вернулся.