Леонид Леонов - Живая память. Великая Отечественная: правда о войне. В 3-х томах. Том 3. [1944-1945]

• Название: Живая память. Великая Отечественная: правда о войне. В 3-х томах. Том 3. [1944-1945]
• Автор: Леонид Леонов
• Издательство: Совет ветеранов журналистики России. Союз журналистов РФ
• Жанр: Лирика
• Год: 1995
• ISBN: 5-7164-0006-Х

В руках у Вас книга, которую нельзя отложить, не прочитав ее. Это — не роман и не повесть, это страстный порыв рассказать о событиях, которые всегда будут в памяти народа. Каждое слово ее проникнуто правдой, одухотворено поиском истины.

Трехтомник «Живая память» — уникальная летопись героизма защитников Отечества в битве с фашизмом, сурового пути к великой Победе. В народе говорят: «Чтобы оценить Сегодня, увидеть Завтра, надо обязательно оглянуться в Прошлое». В этом помогут три тома, созданные большим отрядом ветеранов Отечественной войны — от солдат до маршалов, партизанами, тружениками тыла, писателями, учеными, журналистами. Материалы книги — это свидетельства очевидцев, они объективно и правдиво раскрывают грандиозный подвиг нашего народа, несут большой патриотический заряд.

Особенность книги — разнообразие жанров. Здесь воспоминания, очерки, фронтовые дневники, статьи, документы, письма, стихи, фотографии, репродукции картин. Издается трехтомник Объединением ветеранов журналистики России при Союзе журналистов Российской Федерации. Убеждены, что красочный трехтомник «Живая память» будет достойным подарком ветеранам войны и труда к 50-летию Победы, привлечет внимание нашего юношества, широких читательских кругов.

---

Провожая солдат, вся семья выстроилась у порога. На глазах хозяйки слезы, она вытирает их концом фартука.

Последним из хаты выхожу я.

За час привала ликвидирован суточный паек. Кухня будет только завтра. У солдат осталась лишь махорка. А раз есть курево — значит, все в порядке!

Я взглядом окидываю свой небольшой взвод. Вроде бы те же солдаты, но только сегодня, вот сейчас я понял: те и не те. Что-то очень важное, новое открылось для меня в них за минуты, что проведены ими в этой хате.

Солдаты идут к передовой. Впереди тяжелые, упорные бои.

Герой Советского Союза снайпер 21-й гвардейской стрелковой дивизии Михаил Иванович БУДЕНКОВ (город Меленки Владимирской области) пишет:

Михаил Буденков. Взрыв

В поле зрения моего участка — полуразрушенный дом. Траншея переднего края врага проходила в стороне от него. Дом же не подавал признаков жизни. Но почему-то именно это меня и беспокоило. Что могло быть в нем?

Как-то в солнечный день я заметил у стены дома горку пустых банок из-под консервов. Что под этим полуразрушенным зданием? А вскоре и решение созрело: надо поджечь дом. Продумал план своих действий, рассказал о нем своему другу, тоже снайперу, Василию Шкраблюку. Он одобрил мой замысел и согласился пойти со мной на операцию.

Ночью под прикрытием темноты выдвинулись в нейтральную зону и, насколько можно было, приблизились к дому. О своем плане мы, конечно, поставили в известность командира роты и договорились о возможном прикрытии нас.

Возле трубы разрушенной крыши я заметил большое количество мусора и хлама. Выбрав удобный момент, выстрелил разрывной пулей в кирпичную трубу. Ярко блеснул небольшой язычок пламени, а вскоре появился и дымок, который быстро распространялся по чердаку. Крыша вспыхнула. В это время неподалеку от горки консервных банок из-под земли появилась фигура гитлеровца. Он, видимо, хотел локализовать пожар, но моя пуля остановила его.

Вскоре весь дом был охвачен пламенем. И в это время раздался сильный взрыв. В воздух поднялся столб дыма и огня, полуразрушенный дом исчез, на его месте образовалась огромная воронка.

Все стало ясно: в подвале этого здания немцы разместили склад боеприпасов, а по соседству в хорошо замаскированном блиндаже располагались его хозяева, уничтоженные теперь силой взрыва.

Инвалид войны Дмитрий Герасимович СТЕБЛЮК из Краснодарского края рассказал трогательную историю, назвав ее

Дмитрий Стеблюк. Верность

В нашем полку 316-й стрелковой дивизии служила миловидная девушка Валя Зуева — санитарный инструктор роты. В этой же роте воевал и удалой солдат Саша Маслов. Их свела опаленная войной любовь.

Как-то разгорелся жаркий бой за районный центр Любар, что на Житомирщине. Фашистские корректировщики удачно разместились на куполе местного костела, направляя меткий артиллерийско-минометный огонь по нашим наступающим частям. Комбат Герой Советского Союза Филипп Моженко вызвал добровольцев, рискнувших бы уничтожить вражеских наблюдателей. Первым откликнулся Маслов. Он скрытно подобрался к костелу и меткой очередью из автомата снял фашистских корректировщиков. Но пуля немецкого снайпера настигла смельчака, когда он, взобравшись на вершину костела, подавал сигналы для наступления.

Валя в это время эвакуировала тяжелораненых бойцов в тыл, а когда вечером вернулась, узнала страшную весть. Всю ночь просидела она у изголовья любимого, расчесывая его волосы и приговаривая: «Мой родной Сашенька, зачем так рано покинул ты меня, ведь на днях мы вместе радовались тому, что у нас будет ребенок…»

…Через много лет мы, однополчане, вновь приехали на украинскую землю, чтобы отметить очередную годовщину освобождения Любарского района. Обратили внимание на седую женщину в траурном одеянии. Это была наша однополчанка Валентина Зуева. Припав к братской могиле, она шептала: «Милый Сашенька…»

А рядом стоял красивый мужчина в форме майора. Это был их сын, Александр Александрович. Обнявшись, оба плакали, не стесняясь окружающих, над могилой мужа и отца…

Валя, верная боевой молодости и любви к Саше, так и не вышла замуж, но прекрасного сына — защитника Родины — воспитала.

И в заключение нашей подборки — заметки ветерана войны из Самары Федора Михайловича КОЛЕСНИКОВА.

Федор Колесников. Не погасло солнце

Был боец Снетков в самом пекле, на полюсе мужества — в солдатском окопе. Под плотным автоматным огнем вместе с товарищами сдерживал натиск врага.

— Подвигов совершить не успел, — говорит он, — до Берлина не дошел…

Но мы-то знаем: не останови такие, как он, врага, не отмечали бы мы Победу в 45-м.

…Он помнит, как товарищ крикнул: «Ваня, граната!» Но взрыва не услышал, пламя обдало лицо. Сколько пролежал на мерзлой земле, сколько крови потерял, кто подобрал — этого он не знает. Очнулся в далеком тыловом госпитале на Урале. Почти сто дней был стиснут с головы до ног бинтами, не двигался. Ведь в том последнем для него бою на безымянной высоте Снетков лишился не только зрения, но и обеих рук…

Одна война для бойца закончилась, другая только начиналась — с физической болью и отчаянием. В палатной тишине он мысленно не раз перелистывал страницы своей еще совсем недлинной жизни. Вспоминал ребят-однополчан, оставшихся на поле боя. Повторял слова комиссара, что врезались в память: «Держись, Снетков, за жизнь. Она в любых случаях — штука хорошая». И он держался.

В день, когда покидал госпитальную палату, мучили вопросы. Куда ехать? Деревню немцы сожгли. Родные погибли. Значит, в дом инвалидов? Это в двадцать-то лет?

Дом инвалидов в селе. Глядя на них, одетых в серые солдатские шинели, женщины на улице плакали. Вдовы вспоминали мужей, матери — сыновей…

К инвалидам часто приходили сельские девчата. Кормили, читали газеты и книги, писали под диктовку письма, рассказывали о новостях…

Хрупкая девушка Оля и сама не могла сначала понять, что притягивало ее к Ивану Снеткову. Женская жалость? Может быть. Желание облегчить ему страдания? Пожалуй. Но главное: он поразил ее душевной чистотой и цельностью.

«Одумайся, на что идешь?» — шептали ей люди. Говорили и более откровенно: «Найдешь себе и не такого парня…»

Девятнадцатилетняя Ольга стала для Ивана верной подругой, учителем, поводырем и няней. Потекли будни, полные непредвиденных трудностей. У другой могли бы опуститься руки, пришла бы в отчаяние, но в Ольге Семеновне обнаружилось столько сил и терпения, сколько она сама в себе не подозревала.

Мужу выделили мотоколяску — жена научилась водить, дали автомашину — сдала на права. А в минуты нестерпимых физических мук муж просил ее: «Женушка, почитай что-нибудь…» Она знала, чего он ждет, — рассказов о мужестве.

В доме Снетковых становилось все светлее и радостнее. И когда Ольга Семеновна поднесла к мужу первенца, Ивану Николаевичу на миг показалось, что он вновь увидел солнце. Прикоснувшись щекой к маленькому существу, прошептал: «Сынок, дорогой мой! Счастье-то какое!»

Рос Володя. Потом появилась Нина, Галина. Добрыми людьми стали дети, подарили внучек Светлану, Марину, Наташу.

У Ольги Семеновны Снетковой нет орденов, почетных званий. Ее заслуга в том, что принесла человеку счастье. И поэтому счастлива сама.

Литературная обработка Игоря Гребцова

Юрий Бирюков. Синий платочек

Песня эта родилась дважды. И чтобы разобраться, как это случилось, давайте перенесемся в довоенный 1939 год. Именно тогда, спасаясь от фашистской неволи, в нашу страну приехали участники популярного польского эстрадного коллектива «Голубой джаз». Они выступали с концертами в Белостоке, Львове, Минске и весной 1940 года прибыли с гастролями в Москву. Концерты «Голубого джаза» проходили в саду «Эрмитаж».

На одном из представлений побывал поэт и драматург Яков Галицкий. Среди многочисленных мелодических импровизаций композитора и пианиста джаза Ежи Петерсбургского одна приглянулась ему, и тут же, во время концерта, он подтекстовал эту мелодию:

Синенький скромный платочек
Падал с опущенных плеч.
Ты говорила,
Что не забыла
Ласковых радостных встреч.
Порой ночной
Мы повстречались с тобой…
Нет прежних ночек,
Где ж ты, платочек,
Милый, желанный, родной?

Таким было начало текста, с которым поэт познакомил композитора в тот вечер. А через несколько дней состоялась премьера песни. «Синий платочек» в сопровождении «Голубого джаза» спел Станислав Ляндау. Вскоре песню запели известные и популярные певцы и певицы, а двое из них — Изабелла Юрьева и Екатерина Юровская — даже успели записать «Синий платочек» в 1940 году на грампластинку.