Виктория Холт - Властелин замка

• Название: Властелин замка
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Селена
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-88046-018-5

Готический роман Виктории Холт (1906―1993) «Властелин замка» («The King of the Castle», 1967):

В старинном французском замке Гейяр ожидают приезда известного английского реставратора, сэра Даниэля Лоусона. Однако приезжает не он, а его дочь Даллас: профессор Лоусон неожиданно скончался. Неизменная помощница отца в его работах, Даллас, чтобы не нарушать контракта, предлагает хозяину замка свои услуги. Это, понятно, лишь завязка сюжетной интриги. А далее на фоне древнего, хранящего страшные семейные тайны замка перед читателем романа разворачивается история непростой, полной страсти и чарующей искренности любви…

Роман Виктории «Властелин замка» издавался в России также под названиями «Изумруды к свадьбе» и «Влюбленный граф».

---

— Пойдемте, мисс, — сказала Женевьева, стуча зубами, — я замерзла.

Мы опять поднимались по лестнице.

— Мисс, — сказала Женевьева, — можно переночевать в вашей комнате?

— Конечно.

— Я… я могу побеспокоить Нуну, если вернусь.

Я не стала уточнять, что Нуну спит беспробудным сном. Я поняла, что она разделяла мои страхи и боялась спать одна.

Я долго лежала без сна, вспоминая каждую минуту ночного приключения.

Страх перед неизвестным, говорила я себе, передается нам от наших диких предков. Чего я боялась в темницах? Призраков прошлого? Чего-то, что существовало лишь в детском воображении?

Однако, когда я уснула, во сне меня преследовал стук. Мне привиделась молодая женщина, которая не могла успокоиться, потому что погибла насильственной смертью. Она хотела вернуться, чтобы рассказать мне, как она умерла.

Тук! Тук!

Я вскочила в постели. Это была горничная, которая принесла мне завтрак.

Наверное, Женевьева проснулась рано, потому что ее уже не было в комнате.

На следующий день я направилась в темницы одна. Я хотела пригласить Женевьеву с собой, но ее нигде не было видно, и поскольку мне было немного стыдно за свой испуг прошлой ночью, я хотела доказать себе, что бояться там было нечего.

Однако, я все же слышала стук, о котором говорила Женевьева, и мне хотелось выяснить, что же это такое.

День был солнечным — и насколько по-другому все выглядело в солнечном свете! Даже старинная лестница, освещаемая через один из узких проемов, уже не была совершенно темной. Конечно, она выглядела мрачной, но совсем не так, как при свете одной маленькой свечки.

Я дошла до входа в темницы и остановилась, вглядываясь во мрак. Даже в один из самых светлых дней в году здесь трудно было что-либо различить, но через некоторое время глаза мои привыкли к темноте. Я могла видеть контуры этих ужасных ниш, которые называли клетками, и как только я вступила в темницы, тяжелая дверь позади меня закрылась; я не удержалась и вскрикнула — темная тень появилась позади меня и кто-то схватил меня за руку.

— Мадемуазель Лоусон!

Я чуть не задохнулась. Рядом со мной стоял граф.

— Я… — начала было я. — Вы напугали меня.

— Я поступил глупо. Однако, как здесь темно, когда дверь закрыта.

Но он не открыл дверь и стоял почти вплотную ко мне.

— Мне захотелось узнать, кто здесь бродит, — сказал он. — Мне следовало догадаться, что это вы. Вы ведь так интересуетесь замком. И естественно, вы любите исследовать… а такое мрачное место, видимо, особенно привлекает.

Он положил руку на мое плечо. Если бы в тот момент я и захотела протестовать, я бы не смогла — страх парализовал меня — и страшнее всего было то, что я не знала, чего боялась.

Голос его прозвучал совсем близко:

— Что же вы рассчитывали обнаружить, мадемуазель Лоусон?

— Сама не знаю. Женевьева слышала какие-то звуки, и прошлой ночью мы спускались сюда, чтобы выяснить, что это такое. Я сказала, что нужно прийти днем.

— Значит, она тоже придет?

— Может быть.

Он засмеялся.

— Звуки? — спросил он. — Какие звуки?

— Стук. Женевьева и раньше об этом говорила. Она пришла ко мне, потому что я обещала ей, что если стук повторится, мы пойдем и посмотрим.

— Вам следовало бы догадаться, что это, — сказал он. — Жуки-могильщики собираются на пир в подземелье замка. Мы и раньше их слышали.

— О… понимаю.

— Странно, что вы не сообразили. Вы, должно быть, встречали их в старинных домах у себя на родине.

— Конечно. Но здесь каменные стены…

— Здесь много дерева, — он отошел от меня, и подойдя к двери, открыл ее. Теперь я ясно могла видеть страшные ниши, ужасающие кольца и цепи… и бледного, как мне почудилось, графа, выражение лица которого было еще более странным, чем обычно. — Если в доме появились жуки, это плохо, — он поморщился и передернул плечами.

— Придется принимать меры?

— Со временем, — сказал он. — Может, после сбора урожая. Этим тварям потребуется много времени, чтобы изгрызть здесь все, что можно. Десять лет назад в доме был ремонт. Ничего страшного не должно случиться.

— И вы подозревали это? — спросила я. — Поэтому вы здесь?

— Нет, — сказал он, — я видел, что вы спустились по лестнице, и пошел за вами. Я подумал, что вы, быть может, совершили какое-нибудь открытие.

— Открытие? Какое открытие?

— Произведения искусства, разумеется. Помните, вы мне говорили?

— Здесь, внизу?

— Но ведь невозможно знать наверняка, где запрятано сокровище?

— Конечно, нет.

— Сейчас, — сказал он, — мы не будем говорить о стуке. Мне бы не хотелось, чтобы Готье прослышал об этом. Он немедленно начнет заниматься этой проблемой. Нужно подождать до окончания сбора урожая. Вы не представляете себе, мадемуазель Лоусон, какая лихорадочная активность наблюдается здесь во время созревания винограда. В такое время невозможно приглашать рабочих в замок для борьбы с жуками.

— Можно передать Женевьеве ваше объяснение?

— Да, передайте. Скажите ей, чтобы она ложилась спать спокойно и не прислушивалась.

— Я скажу, — сказала я.

Мы вместе поднялись по лестнице, и, как это обычно случалось в его обществе, мной овладело смешанное чувство. Мне было неловко, словно меня поймали с поличным за недостойным занятием, и в то же время я испытывала необычайное оживление, вновь имея возможность видеть его, слышать его голос.

На следующий день во время верховой прогулки я все объяснила Женевьеве.

— Жуки! — воскликнула она. — Да они ничем не лучше привидений.

— Чепуха, — рассмеялась я. — Это не бесплотные существа, и от них легко можно избавиться.

— А если не удастся, то они уничтожат дом. Уф! Меня дрожь пробирает при мысли об этих отвратительных созданиях.

— Они бьются головами о дерево, чтобы созвать своих собратьев на пиршество.

Женевьева расхохоталась, и нам стало сразу веселей. Я поняла, что она успокоилась.

День был чудесный. Все утро то и дело принимался лить дождь, и теперь трава и деревья чудно пахли свежестью.

Безжалостно обрезанная лоза — девяносто процентов побегов были подрезаны — выглядела сильной и здоровой. Остались только лучшие побеги, и им было достаточно места под солнцем, чтобы виноград вырос сладким и пригодным для изготовления первоклассного вина замка Гейяр.

Женевьева вдруг произнесла:

— Как было бы хорошо, если бы вы ужинали с нами, мисс.

— Спасибо, Женевьева, — сказала я, — но я не могу прийти без приглашения, и в любом случае меня вполне устраивает скромный ужин в моей комнате.

— Вы с папой всегда беседовали во время ужинов.

— Естественно.

Она засмеялась.

— Лучше бы она не приезжала сюда. Она мне не нравится. Впрочем, как и я ей.

— Это вы о тете Клод?

— Вы прекрасно знаете, о ком я, и она мне вовсе не тетя.

— Так легче ее называть.

— Почему? Она не намного старше меня. Они, кажется, забыли, что я уже взрослая. Давайте заедем к Бастидам, посмотрим, чем они там занимаются.

Ее лицо, только что выражавшее недовольство при упоминании «тети» Клод, просияло в предвкушении поездки к Бастидам, и я, страшившаяся этих ее внезапных смен настроения, была рада повернуть Голубку к их гостеприимному дому.

Ива и Марго мы нашли в саду. В руках у них были корзины; низко наклонившись, они обследовали главную дорожку, напевая тонкими детскими голосами какую-то песенку и изредка перекликаясь друг с другом.

Мы привязали лошадей к столбу, и Женевьева побежала узнать, что это они делали.

— Разве вы не знаете? — удивленно спросила Марго — она была в том юном возрасте, когда те, кто не знает того, что знаешь сам, кажутся исключительно невежественными.

— Да это же улитки! — воскликнула Женевьева.

Ив, усмехнувшись, взглянул на нее, и протянул ей корзинку. Там было несколько улиток.

— У нас будет пир! — сообщил он.

Он поднялся и начал приплясывать, напевая: «Развеселая голубка, моя милая голубка, моя славная голубка раз поехала в Монброн…»

Он вскричал:

— Посмотрите-ка на эту. Она уже не поедет в Монброн. Ну, давай, моя милая голубка. — Он улыбнулся Женевьеве.

— У нас будет улиточный пир. Они из-за дождя повылезали. Можете взять корзинку у Жанны и присоединиться.

Женевьева помчалась вокруг дома прямо к кухне, где Жанна занималась приготовлением какого-то жаркого с овощами; а я подумала, как менялась моя подопечная, переступая порог этого дома.

Сидя на корточках, Ив покачивался из стороны в сторону.

— Приходите к нам на пир, мисс Даллас, — пригласил он.

— Через две недели, — громко добавила Марго.

— Мы выдерживаем их две недели, а потом подаем с чесноком и петрушкой, — от сладостных воспоминаний Ив даже погладил свой живот. — Необыкновенно вкусно!