Патриция Вентворт - Светящееся пятно

• Название: Светящееся пятно
• Автор: Патриция Вентворт
• Жанр: Детектив

---

Смех уничтожил это желание, но упорство Доринды никуда не делось. Она хотела сохранить свою работу, свое тридцатифунтовое платье, не желала возвращаться в клуб «Вереск», а гнев Джастина только ее раззадорил. Доринда знала, что, если мужчина сердится на женщину, значит, она ему нравится. Это сказала ей не тетя Мэри, а Джудит Крейн — девушка, которая так бесила старых леди в клубе «Вереск» частыми приемами ванны и частыми прогулками с молодыми людьми. Доринда многому научилась у Джудит Крейн. Тетя Мэри заложила солидный фундамент в ее воспитании, но требовались и более легкие штрихи — к тому же страдания, причиненные тете Мэри Злым Дядюшкой, естественно, повлияли на ее отношение к мужчинам. Она воспринимала их как неизбежное зло, но чем меньше имеешь с ними дело, тем лучше.

Думая об этом, Доринда продолжала излучать благодарность и отказываться от тридцати фунтов. При этом она поглощала отличный ленч, возвращаясь в промежутках к мисс Мод Силвер.

— Она дала мне свою карточку и велела сразу же дать ей знать, если у меня снова возникнут неприятности. Я сказала, что не могу платить ей гонорар, а она ответила, что это не имеет значения. Джастин, мисс Силвер — просто душка! Она потрепала меня по руке и сказала: «Дорогая моя, когда я была молодой девушкой, мне тоже приходилось зарабатывать себе на жизнь в домах чужих людей. Но мне повезло, и в благодарность за это я стараюсь понемногу выплачивать долг судьбе».

В конце концов, Джастин сдался. Он собирался кое-что подарить Доринде и, поссорившись с ней в последний момент, испортил бы все дело. Не то чтобы Доринда намеревалась ссориться — она вся сияла, называла его «дорогой», но продолжала говорить «нет». Джастину начало казаться, что он ставит себя в дурацкое положение. Чтобы вручить свой маленький подарок, он должен был принять позу доброго и снисходительного кузена, но никак не мог этого сделать.

Доринда помогла ему, напомнив, что ей нужно успеть купить позолоченную булавку, прежде чем отправится в офис мистера Оукли. Джастин сунул руку в карман и извлек оттуда маленький конверт.

— Это получше булавки — по крайней мере, надеюсь, что тебе так покажется. Она принадлежат моей матери.

— О, Джастин! — Щеки Доринды залились румянцем.

В конверте находился небольшой кожаный футляр, внутри которого, на светлой бархатной подкладке, которая успела пожелтеть, как клавиши старого рояля, лежала сверкающая брошь. Доринда уставилась на нее, онемев от восторга. Два переплетающихся кружка из маленьких бриллиантов сверкали всеми цветами радуги.

— Нравится?

Доринда перевела дыхание.

— Она слишком прекрасна!

— Надень ее.

Ее руки застыли в воздухе на полпути к шее.

— Джастин, ты не должен… я имею в виду, я не могу ее взять. Если она принадлежала твоей матери, ты должен хранить ее у себя. Когда ты женишься… — Доринда умолкла — одна мысль о том, что Джастин женится, вызывала такую боль, что она не могла окончить фразу.

Джастин серьезно посмотрел на нее и спросил:

— На девушке какого типа я, по-твоему, должен жениться?

Ответ на этот вопрос возник сразу, но причинял не меньшую боль, чем самый острый нож. Доринда всегда знала, на какого типа девушке должен жениться Джастин, а за последние несколько месяцев тип обрел имя. Впервые Доринда увидела ее на фотографии в еженедельнике, публикующем всевозможные сплетни. Подпись гласила: «Мистер Джастин Ли и мисс Мойра Лейн». Она вырезала фотографию и хранила ее, а однажды, набравшись смелости, спросила Найджела: «Кто такая Мойра Лейн?» Он нахмурился и ответил«Просто знакомая». После этого Доринда пару раз видела их вместе — во время ленча с Типом и когда была в театре с Баззером. Мойра Лейн каждый раз выглядела одинаково: так, будто знала, чего хочет, и знала, как этого добиться. Конечно то, что она была очень привлекательной, еще не означало, что она подходит Джастину. Но то, что она всегда выглядела безупречно и явно в этом не сомневалась, заставляло сердце Доринды сжиматься, будто в него вонзали острый осколок льда. Положив брошь на бархатное ложе, она начала чертить кончиком пальца линии на скатерти.

— На высокой и очень стройной, только не на худышке — тебе ведь не нравятся худые девушки, верно? С очень светлыми или, во всяком случае, с красиво причесанными волосами, умеющей одеваться со вкусом и пользоваться косметикой. Не все девушки это могут, а тебе нужна именно такая, у которой это получается безукоризненно.

— Неужели?

— Да, Джастин. Потому что ты замечаешь абсолютно все и не можешь вынести, когда что-то не так. Тебе нравится все совершенное, поэтому ты должен жениться на девушке, которая никогда не ошибается.

Не сводя глаз с лица Джастина, Доринда отодвинула от себя коричневый футляр. Джастин поднял его и снова положил перед ней.

— Такая девушка, вероятно, сочла бы эту брошь старомодной, поэтому я лучше отдам ее тебе. Пожалуйста, надень ее.

— Но, Джастин…

— Не будь смешной, девочка моя. Я бы не подарил тебе брошь, если бы не хотел, чтобы ты ее носила… Нет, не так — чуть выше, .. Вот теперь в самый раз. — Джастин посмотрел на часы и поднялся. — Мне пора бежать. Будь хорошей девочкой и держи меня в курсе.

Глава 9

Миссис Оукли все утро жалела, что отправила Доринду в город. Любой из трех магазинов, которые она ей рекомендовала, с радостью прислал бы на выбор несколько платьев в ответ на просьбу жены Мартина Оукли. А в «Де Дюкс» можно было просто позвонить. Теперь же ей придется весь день оставаться одной. Мартин не вернется до четырех, так как Доринда должна встретиться с ним в половине третьего, а это означает, что он выедет не раньше трех, а может быть, и позже. В его офисе постоянно возникнут срочные дела в самый последний момент.

Ее отношение к работе супруга было довольно сложным. С одной стороны, миссис Оукли ее ненавидела, так как она отнимала у нее Мартина, но с другой стороны, если бы он не бывал в офисе, у них не было бы денег, а бедность миссис Оукли ненавидела еще больше одиночества. В ее жизни было время, когда денег оставалось совсем мало, а потом не стало вовсе, когда она жила в одной комнате, а еды зачастую не хватало. Ей приходилось самой убирать комнату, в результате чего ее руки делались неимоверно грязными, а комната не становилось чище; приходилось также самой готовить, и о результатах лучше было не вспоминать вовсе. Годами миссис Оукли не позволяла себе думать об этом времени, но сегодня мысли о нем сами собой лезли ей в голову. Как будто в ее аккуратном и чистом доме появилась компания грязных бродяг, которые ходили повсюду и делали то, что хотели. Они не давали ей заснуть ночью, а когда она засыпала, являлись ей во сне.

Конечно, не следовало отпускать Доринду. Вместе они могли бы многое сделать. Например, повесить новые портьеры в гостиной — это заняло бы большую часть утра. После ленча Доринда почитала бы ей вслух или они просто бы поболтали, а к чаю уже вернулся бы Мартин. А теперь дом казался пустым. Няне не слишком нравилось, когда ее хозяйка приходила в детскую. Няня Мейсон вела себя с должным почтением, но и она, и Марти всегда давали ей понять, что она тут лишняя. Если бы у новой горничной был другой характер, утро прошло бы куда легче. У миссис Оукли было полным-полно нарядов, и она могла бы побеседовать о них с Хупер. Но, к сожалению, Хупер не любила разговаривать. Она знала свои обязанности и хорошо с ними справлялась, но не более того. Ее ответы ограничивались кратким «да, мадам» или «нет, мадам».

В отсутствие Доринды Хупер пришлось ответить на телефонный звонок перед ленчем.

— Мистер Порлок, мадам, — доложила она.

— Спросите, что ему нужно, Хупер. Он знает, что я не подхожу к телефону.

После паузы одеревеневшее лицо горничной снова обернулось к хозяйке.

— Мистер Порлок просит, чтобы повидать вас, мадам. У него важное сообщение для мистера Оукли. Он говорит, что зайдет в два.

Миссис Оукли встрепенулась.

— Но я должна отдохнуть — прошлой ночью я так плохо спала! Скажите ему… что мистер Оукли вернется к половине пятого…

— Мистер Порлок уже положил трубку, мадам.

Ровно в два часа Грегори Порлок позвонил в парадную дверь Милл-хауса. Вскоре послышались шаги, и дворецкий открыл дверь, сообщив, что миссис Оукли примет его в своей гостиной наверху. Проведя визитера вверх по массивной лестнице, через площадку, где стоял шкафчик в стиле «буль»[5] с безобразными фарфоровыми фигурками, и по коридору к открытой двери в конце, он доложил:

— Мистер Грегори Порлок.

Оторвав взгляд от книги, которую она и не думала читать, миссис Оукли увидела перед собой крупного мужчину в коричневом твидовом костюме, какие носят в сельской местности, прижимающего к лицу коричневый шелковый носовой платок с желто-зеленым узором. Когда дворецкий удалился, закрыв за собой дверь, рука с платком опустилась, и миссис Оукли увидела, что это Глен. Она так испугалась, что не могла даже крикнуть, хотя и открыла рот, а просто сидела, уставясь на него выпученными глазами.