Патриция Вентворт - Возвращение странницы

• Название: Возвращение странницы
• Автор: Патриция Вентворт
• Жанр: Детектив

---

— И все-таки она тебе не нравилась!

Услышав, как гневно зазвенел голосок Лин, Милли Армитидж расцвела широкой, обезоруживающей улыбкой.

— Полно, не сердись. Со своими чувствами нелегко совладать. Джейн Кендолл хотела, чтобы Энн стала женой Филипа, а я — нет.

— Почему?

— Во-первых, они состояли в родстве. Браки между родственниками редко бывают удачными. У всех Джоселинов в крови гордость и своеволие.

— Но только не у Энн!

— Ты думаешь? Но ведь она захотела выйти замуж за Филипа — и вышла!

— Почему бы и нет?

— По одной простой причине: этого ни за что не допустила бы ее мать. Но я не виню Энн, я никого не виню. Других причин препятствовать их браку не было, а если бы и нашлись — какая разница? Все Джоселины одинаковы. Вспомни Терезу Джоселин, которая поселилась в бретонском замке. И все почему? Потому, что она взяла под опеку незаконнорожденную внучку старого Эмброуза, рассорившись из-за нее со всеми родственниками. Джойс — вот как ее фамилия, Энни Джойс. Эмброуз звал ту женщину миссис Джойс, дать ей свою фамилию он не отважился, и сын, Роджер, следовал его примеру. Энни — дочь Роджера. Ей не досталось ни гроша, поскольку Эмброуз так и не подписал завещание. И когда Тереза, седьмая вода на киселе, явилась сюда и потребовала, чтобы семья назначила Энни содержание, все были против, вот Тереза и разругалась со всеми, умчалась во Францию и арендовала шато. Денег у нее была уйма, и все думали, что она оставит их в наследство Энни. Но она назначила наследницей Энн, которая и без того ни в чем не нуждалась. Тереза послала за Энн и сообщила, что если та хочет получить ее состояние, ей придется опекать Энни — ведь она сирота, к тому же обделенная. Филип счел этот поступок непристойным, и он был прав. Ведь Тереза закатила родне такой скандал из-за Энни!

Глаза Линдолл затуманились. Она ненавидела несправедливость и любила Энн. Некоторое время она вела трудную душевную борьбу и наконец спросила тоном непослушного ребенка:

— Почему она так поступила?

— Кто — Тереза? Потому, что она носила фамилию Джоселин, потому, что так захотела, потому, что ей надоела Энни Джойс и она выбрала себе новую подопечную — Энн. Явившись на свадьбу, Тереза бросилась на шею новобрачной. Несносная, надоедливая женщина, до неприличия сентиментальная и вспыльчивая! Откровенно говоря, я не ожидала, что ее ссора с родственниками будет такой продолжительной. Свадьба стала идеальным предлогом для примирения, и она не замедлила им воспользоваться. Вероятно, малютка Энни Джойс до смерти осточертела Терезе, вот она и нашла себе новое увлечение. Я думала, она вернулась в Англию надолго, но она опять укатила во Францию и вскоре заболела. К тому времени как Тереза послала за Энн, везти больную на родину было уже слишком поздно, а обстановка во Франции накалялась с каждым днем. Тогда-то и начались серьезные ссоры. Филип настаивал на своем, Энн — на своем. Он запретил ей покидать Англию, а она взяла и уехала. Филип был вне себя от злости!

— Он не имел никакого права злиться.

— Мой ангел, когда супруги заводят разговоры о своих правах, это означает, что в семье царит разлад.

Подумав, Линдолл спросила:

— А они помирились?

— Не знаю.

— Если не успели, это ужасно.

На этот счет у Милли Армитидж имелось свое мнение. Покидая Англию, Филип был не в состоянии идти на примирение. Впервые в жизни Милли видела, чтобы мужчина так разозлился.

Было бы лучше держать подобные мысли при себе, но на такой подвиг Милли была неспособна. Она продолжав:

— Да, он был в бешенстве… но зачем мы вообще завели этот разговор? Произошла трагедия, какие порой случаются в жизни, вот и все. Почему бы нам не забыть о ней — вместо того чтобы то и дело оглядываться назад, подобно жене Лота? Соляные столпы никчемны и безобразны. А я спустила петель пятьдесят, и все потому, что ты уставилась на меня взглядом стервятника!

— У стервятников глаза почти всегда прикрыты веками.

Милли Армитидж рассмеялась.

— Иди сюда, помоги мне поднять петли, а потом мы поговорим о естественной истории!

Глава 3

Филип Джоселин позвонил в восемь.

— Кто это?.. Лин?.. Ладно, передай тете Милли, что я приеду завтра к ленчу, а может, после ленча. Надеюсь, мой паек не пропадет?

Лин усмехнулась:

— Вряд ли.

— Я только что узнал, что не смогу приехать домой. Так получилось.

— Ничего… Подожди! Утром кто-то звонил тебе.

— Кто?

— Не знаю. Она не назвала своего имени, только спросила, дома ли ты, а когда я объяснила, что ты в Лондоне, пожелала узнать, когда ты вернешься. Я ответила, что сегодня, а может, и завтра, и она повесила трубку. Звонок был междугородний, слышимость отвратительная.

Филип засмеялся.

— «Таинственный голос», продолжение следует! Не расстраивайся, она перезвонит завтра. Передай привет тете Милли. Целую твои ручки и ножки.

— Ничего подобного ты не сделаешь!

— Разумеется — век галантности давно в прошлом. До свидания, детка. Будь умницей, — и он повесил трубку.

Линдолл положила трубку на рычаг и вернулась к камину. Недавно она переоделась в теплое зеленое домашнее платье, а миссис Армитидж — в бесформенный балахон из бурого вельветина с потертым меховым воротником.

— Звонил Филип, — сообщила Линдолл.

— Так я и думала.

— Он не знает, приедет ли завтра к ленчу.

Подобные неожиданности никогда не тревожили миссис Армитидж. Она кивнула и неожиданно для племянницы заявила:

— Хорошо, что Филип тебе не родственник.

Линдолл наклонилась, чтобы подложить в огонь полено; ее длинная пышная юбка вздулась колоколом. Щеки овеяло жаром. Она заметно смутилась:

— Почему?

— Да так, просто подумалось… Джоселины — прекрасные люди, бедняжка Луи была очень счастлива с отцом Филипа. Он был на редкость обаятельным мужчиной. Таковы все Джоселины — они невозможно обаятельны. Но им давным-давно нужна свежая кровь.

В этот момент в дверь позвонили.

Энн Джоселин стояла на темном крыльце и ждала, когда откроется дверь.

Такси, которое привезло ее из Клейфорда, с шумом развернулось на усыпанной гравием дорожке и укатило. Шум двигателя затих вдалеке. Энн по-прежнему стояла и ждала. Наконец она потеряла терпение и позвонила еще раз, но в ту же минуту в замке лязгнул ключ. Дверь приоткрылась, в щель выглянула молодая девушка. Обнаружив, что на пороге стоит незнакомая женщина, девушка осмелела и открыла дверь пошире.

Энн Джоселин вошла в дом.

— Сэр Филип вернулся?

Айви Фоссет заволновалась: в гости не приходят так поздно, в темноте, да еще в военное время. Но незнакомка выглядела как настоящая леди и была одета в роскошную шубку. Уставившись на шубку во все глаза, Айви ответила:

— Нет, мэм, еще нет.

Незнакомая леди решительно прошла мимо девушки.

— Тогда кто же дома? Кто подошел сегодня утром к телефону?

— Здесь миссис Армитидж и мисс Линдолл, мисс Линдолл Армитидж. Наверное, она и взяла трубку.

— Где они? В большой гостиной? Нет, докладывать обо мне не надо.

Изумленно приоткрыв рот, Айви долго смотрела вслед незнакомке.

— Прошагала мимо меня, будто я пустое место! — сообщила она в кухне, заслужив укоризненный взгляд пожилой кухарки миссис Рамидж.

— Надо было спросить ее фамилию.

Айви встряхнула головой.

— Да она просто не дала мне рта открыть!

Энн пересекла холл. Большая гостиная располагалась в глубине дома, дверь из нее открывалась на террасу. Эта комната, отделанная белыми панелями, называлась «большой гостиной» еще со времен доброй королевы Анны. Первая Энн Джоселин приходилась ей крестницей.

Взявшись за дверную ручку, Энн помедлила минуту, расстегнула шубку и распахнула ее, чтобы было видно голубое платье. Ее сердце торопливо заколотилось — не каждый день воскресаешь из мертвых. Пожалуй, это к лучшему, что она не застала Филипа. Открыв дверь, Энн застыла на пороге.

Люстра под потолком, задернутые голубые шторы на окнах, пылающий в камине огонь, «Времена года» на каминной полке, а над статуэтками — портрет девушки в шубке. Энн устремила на портрет внимательный, придирчивый взгляд, словно на свое отражение в зеркале. И действительно, он мог бы быть ее отражением.

В комнате сидели две женщины. Справа от камина расположилась Милли Армитидж с газетой на коленях, вторая газета валялась на синем ковре у ее ног. Неряшливая, назойливая особа, она всегда относилась к Энн неприязненно. И вот теперь она чувствует себя здесь как дома. Не слишком ли она поторопилась? Ничего, теперь все изменится. На ковре у камина свернулась клубочком эта девчонка Линдолл, держа на коленях книгу.

Газета зашуршала, вдруг придавленная ладонью Милли Армитидж, книга выскользнула из рук и упала на меховой белый коврик у камина. Линдолл порывисто вскочила, оправляя складки длинной зеленой юбки, схватилась за подлокотник свободного кресла и прислонилась к нему. Ее глаза потемнели, стали огромными, вся кровь отхлынула от лица. Глядя в дверной проем, Лин видела перед собой Энн Джоселин, будто сошедшую с портрета, который висел за спиной Лин — Энн с непокрытой головой, золотистыми локонами, нежным овальным лицом, в жемчужном ожерелье поверх тонкого голубого платья под распахнутой шубкой.