Дмитрий Вересов - Черный ворон (Черный ворон - 1)

• Название: Черный ворон (Черный ворон - 1)
• Автор: Дмитрий Вересов
• Жанр: Детектив

---

- Будьте здоровы, Всеволод Иванович.

-- Слушай, обижусь. Что ты как неродной? Я тебе дядя Сева, а не... Впрочем, в институте при посторонних, конечно, Всеволод Иванович. Договорились?

- Само собой.

"И что это дядька так суетится?"

- И как тебе наше заведение?

- Капитально. Только я не понял, чем тут занимаются.

- Видишь ли, научные изыскания нашего института связаны с серьезнейшими, я бы сказал, государственно-важными задачами. Разрабатываются целые направления, темы, ведутся проблемные исследования. Вот то, что возглавляю лично я, первостепенное и главное, и я бы сказал, в значительной степени политическое... Курируется непосредственно Центральным Комитетом. - Академик воздел глаза к потолку. - Дело в том, что сейчас многие буржуазные ученые пытаются опровергнуть прогрессивное учение Дарвина, утверждая, что теория эволюции не универсальна. Да, говорят они, мы согласны допустить, что человек произошел от обезьяны, обезьяна - от кого-то еще и так далее вплоть до простейших. Но, продолжают они, откуда могла взяться первая живая клетка? Только от другой клетки. А та откуда? Природа не могла их породить, потому что... И начинается сплошная поповщина. Тогда по поручению Правительства я открываю лабораторию происхождения жизни. Мои сотрудники начали потрясающие по своему значению опыты. Мы отобрали огромное количество самых разных неорганических сред, от речной воды до каменной соли, и стали подвергать их различным воздействиям тепло, вибрация, свет, жесткое облучение, воздух, магнитная индукция и прочее. И ты просто не поверишь, каких потрясающих успехов мы добились - в ряде образцов стали развиваться клетки, споры и даже грибковые колонии. Зарождение жизни в неживой материи! Утерли мы нос этим идеалистам...

Алексей, подыгрывая, вытаращил глаза, а сам подумал: "Что-то тут не так... Интересно, а собственный нос он утирал, прежде чем лезть им в пробирку? Уж не из его ли соплей зародилась там жизнь?"

- А еще? - заинтересованно спросил он.

- Еще помогаем нашей медицине бороться с разными недугами, изучая микробов и паразитов. Есть и темы закрытые, военные то есть. Только о них я говорить не имею права. У меня и генералы работают.

- Так вы, дядя Сева, и генералами командуете?

- Командовать не командую, но... руковожу.

- Надо же! - всплеснул руками Алексей, а сам украдкой глянул на стены. Прямо над просторным столом академика висел портрет Хрущева. По правую руку от него - академик Иван Павлов, а по левую - Иосиф Виссарионович (команды "снимать!" еще не поступило).

Вечером опять ужинали с вином. Снова академик отпросился спать пораньше и снова ночевал у Никитушки. Но вчерашнего буйного веселья не было. Оставшиеся сидели тихо, умиротворенно. Алексей "пиано" наигрывал старинные вальсы. Ада листала журнал, устроившись на диване с ногами, а Анна Давыдовна, запахнув на себе цветастую шаль, раскладывала пасьянсы.

В эту ночь Алексей долго не мог заснуть. Он включил торшер, поднялся, зевая подошел к этажерке, взял наугад книжку, наугад раскрыл:

У меня в померкшей келье

Два меча.

У меня над ложем знаки

Черных дней.

И струит мое веселье

Два луча.

То горят и дремлют маки

Злых очей.

Господи, откуда это здесь? Алексею стало совсем неспокойно, он поставил затрепанную книжку на место, взял другую и через минуту уже посмеивался над похождениями неотразимого Остапа Бендера.

V

За завтраком академик объявил:

- Сегодня у меня трудный день на службе. С утра делегация из столицы, потом - расширенный совет. Обедайте без меня. Адочка, тебе развлекать нашего гостя.

Алексей чуть наклонил голову, отметив про себя слово "гостя".

- Я как раз собиралась в город по магазинам. Если Алеша составит мне компанию, я за это покажу ему Эрмитаж.

- Да-да, быть в Ленинграде и не посетить Эрмитажа - это просто стыдно, подхватил Всеволод Иванович, в последний раз посетивший Эрмитаж еще в студенческие годы. - Это величайшая сокровищница произведений искусства.

- Спасибо, родной, за оригинальную мысль, - с кисловатой улыбкой отозвалась Ада и чмокнула его в щеку. - Клава, вы почистили костюм Всеволода Ивановича?

- Вчера еще! - крикнула из кухни Клава.

Анна Давыдовна к завтраку опять не вышла.

- Странное дело, Ада Сергеевна, - заметил Алексей, когда они с Адой направились к трамвайной остановке. - Почему вы говорите "в город", будто сами живете в деревне?

- Алеша, милый, у нас когда говорят "город", имеют в виду Невский проспект и ближайшие его окрестности, а во-вторых, я вам разрешаю называть меня просто тетя. Мне так будет приятно.

- Хорошо, тетя.

Ада весело рассмеялась.

- И кстати, тетя, зачем вам самой ходить по магазинам? У вас же, наверное, Клава ходит. Ада опять рассмеялась.

- Что вы смеетесь?

- Извините. Представила себе, как я тащусь из гастронома, а в руках у меня кошелка с картошкой, луком, снетками... Конечно, еду попроще у нас покупает Клава, а всякие вкусности нам привозят прямо на дом из распределителя...

- Какого это распределителя? - спросил Алексей настороженно

- Есть такой, вроде склада, что ли... Очень люблю ходить по магазинам на Невском. И не столько в "Пассаж" или в "Гостиный", потому что там сплошной ширпотреб для нашей рабоче-крестьянской публики, сколько в антикварные и комиссионные. Где шляпка, где зеркальце, где интересные туфельки...

В магазинах они провели три с половиной часа, не побрезговав и рабоче-крестьянским "Пассажем". Кое-где было интересно и Алексею - например, в антикварном магазине: ассортимент до боли напоминал харбинские лавочки. Последний час был для него мучительным, он тупо плелся за неутомимой Адой, таща ее сумку, свертки, пакеты. Она купила блестящее парчовое платье, муфту из куницы, итальянские босоножки и малахитовое пресс-папье с бронзовой ручкой в виде головы орла.

- Это Севочке, - сказала она. - Нельзя быть эгоисткой.

Несмотря на протесты Алексея, она заставила его примерить пиджак в клетку, который тут же и купила. В обувном отделе Алексей сделался обладателем блестящих черных полуботинок.

- А то ходите как босяк, - заметила она. Сам себе Алексей, облаченный, по настоянию всего семейства, в старомодный, но вполне добротный габардиновый костюм академика, босяком отнюдь не казался. И не беда, что брюки достают только до лодыжек, а сзади на поясе уложены в складки, заправленные под ремень. Алексей больше досадовал на другое - что не успел продать что-нибудь из маминых драгоценностей, а потому не мог сейчас оплатить свои покупки сам.

Выйдя из "Гостиного", Ада сказала:

- Уф-ф. На сегодня достаточно. Притомился, племянничек?

- Пожалуй... Но вы-то, тетушка, здорово потратились. Мужа не разорите?

- Его-то? За него не тревожьтесь - он себе еще нарисует.

Перекусить зашли - естественно, по распоряжению Алы - в "Норд", переименованный в "Север" в свете недавней борьбы с космополитизмом. Там они угостились салатом с крабами, семгой, эскалопами со сложным гарниром, предварив это пиршество разгонной рюмочкой коньяка. К закускам заказали по бокалу твиши, к мясу - хванчкару. На десерт подали кофе и профитроли в шоколадном соусе, фирменное блюдо "Норда". От обильной и вкусной еды с легкими возлияниями Алексей совсем размяк и рассказал Аде о Наташе Богданович.

- Хотите честно? - спросила Ада - Только дайте слово, что не обидитесь.

- Нечестно не хочу. К тому же, все давно отболело.

- Так вот, по-моему, она не любила вас, ваша Наташа. Может быть, думала, что любит, но любила только себя в вас.

- Почему вы так говорите?

- Потому что если бы она любила вас взаправду, то пошла бы за вами на край света. Как княгиня Волконская, жена декабриста.

- А вы пошли бы за дядей в ссылку? Ада откинулась на стуле и громко, заразительно засмеялась. На них повернули головы из-за соседних столиков и тоже заулыбались, глядя на красивую и веселую пару.

- Я не для того за него выходила, чтобы отправляться в ссылку.

- Но все же?

- Если бы я собиралась в ссылку, то лучше уж вышла бы за вас.

Он пристально посмотрел на нее. В глазах ее светилась бесхитростная радость"

- Как вы сошлись с дядей?

- Долго рассказывать. Встретились у общих знакомых, потом он взял меня в свой институт. Иногда он вызывал к себе на дом, стенографировать. Ну, и жалко мне его стало. Такой известный, уважаемый человек, а остался бобылем. Одна Клава в доме. Она славная, конечно, но это все же не семья.

- Жалость? - с удивившей его самого жесткостью спросил Алексей.

- Не только... Мне с ним надежно, он любит меня, Никиту... С ним я защищена.

- Защищены? От кого?

- Скорее, от чего. От жизни, от роковых ее закономерностей. Отца своего я не помню и не знаю, мать - своего отца. Не живут мужчины в нашем роду. Те, кто женится - либо гибнут, либо деру дают, те, кто родится - не жильцы. Мама говорила, у меня братик был, до меня еще родился. Валечкой звали. Сердешный. Бегать быстро не мог, ничего не мог, радоваться не мог - задыхался. Пяти лет не исполнилось, угас, как свечка... Вот я и решила судьбу перехитрить, что ли...