Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Том 19

• Название: Миры Пола Андерсона. Том 19
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Полярис
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-88132-328-9

Сборник, в который вошли роман и рассказ, завершающие «Техническую историю», а также полный цикл «История планеты Рустам».

Авторы иллюстраций на обложке и форзаце не указаны; иллюстрации на шмуцтитулах В. Ковалева.

Содержание:

От издательства, стр. 7-8

Долгая ночь

Пол Андерсон. Ночной лик (роман, перевод Е. Леина), стр. 12-102

Пол Андерсон. Возмездие Эвелит (рассказ, перевод Л. Копытиной), стр. 103–132

Новая Америка

Пол Андерсон. Конюшня Робин Гуда (рассказ, перевод И. Васильевой), стр. 135-167

Пол Андерсон. Горящий мост (рассказ, перевод И. Васильевой), стр. 168-193

Пол Андерсон. И всё-таки… (рассказ, перевод И. Васильевой), стр. 194-217

Пол Андерсон. Жернова богов (повесть, перевод И. Васильевой), стр. 218-273

Пол Андерсон. Мой край, мой милый край (рассказ, перевод В.П. Ковалевского, Н.П. Штуцер), стр. 274-301

Пол Андерсон. Таковы женщины (рассказ, перевод В.П. Ковалевского, Н.П. Штуцер), стр. 302-325

Пол Андерсон. Добрая сделка (рассказ, перевод В.П. Ковалевского, Н.П. Штуцер), стр. 326-346

Пол Андерсон. Во имя общего блага (рассказ, перевод В.П. Ковалевского, Н.П. Штуцер), стр. 347-374

Примечание:

В предисловии от издательства прямым текстом сказано, что рассказы под заголовком «Новая Америка» в оригинале выходили в виде двух сборников — «Орбита неограничена» и «Новая Америка».

---

— Вам запрещено об этом говорить? — спросил Ворон так тихо, что из-за рева водопада вопрос был едва слышен.

Она покачала головой.

— Так почему ты молчишь?

— Я… — Ее пальцы сжали его ладонь, а сверху она положила другую руку. Он сидел неподвижно и терпеливо ждал, пока она переведет дыхание. — Не знаю. Мы не… — Прошло несколько секунд, прежде чем она смогла выдавить из себя: — Мы почти об этом не говорим. И не думаем. Это слишком ужасно.

«Существует еще и бессознательное табу, — всплыло из глубин памяти Тольтеки, — наложенное личностью на самое себя».

— И не подумай, что плохое происходит очень часто, особенно теперь… теперь, когда мы научились… принимать меры предосторожности. Раньше, много лет тому назад, было хуже… — Она взяла себя в руки и посмотрела ему прямо в лицо. — Ты всю жизнь провел среди куда худших ужасов и опасностей, чем наши, правда?

Ворон улыбнулся одними уголками губ:

— Ага, уже лучше. Я отклоняю твою контрпретензию. Давай вернемся к нашей главной теме. Во время Бэйла что-то происходит или может произойти. Это видно невооруженным глазом. Твои соплеменники наверняка должны задаться вопросом, что же именно происходит в это время, если, конечно, они не знают об этом наверняка.

— Да. Мы делали предположения. — Эльфави, по-видимому, окончательно взяла себя в руки. Некоторое время она хмурясь смотрела в землю и наконец почти спокойно произнесла: — Видимо, мы, гвидионцы, куда меньше склонны анатомировать собственные души, нежели вы, пришельцы со звезд. Думаю, все дело в том, что мы проще устроены. Мигель как-то мне сказал, что до прилета на Гвидион не представлял себе, что может существовать целый народ, совершенно лишенный внутренних конфликтов. (Она упомянула мое имя! — мелькнуло в мозгу Тольтеки.) Не знаю, так ли это, но я знаю наверняка, что плохо владею искусством читать собственные сокровенные мысли. Поэтому я не могу тебе точно сказать, почему нам не под силу думать об опасности, подстерегающей во время Бэйла. Но разве не бывает, что ты боишься ассоциировать даже самые радостные минуты жизни с… с тем, другим?

— Может быть, — уклончиво ответил Ворон.

Она подняла голову, перекинула локоны на спину и продолжила:

— И все же Бэйл — это время, когда приходит Брг, а у Бога есть и Вуи — Ночные Лики. Не все возвращаются из Святого Города.

— И что же с ними происходит?

— Есть предположение, что от близости Бога горные обезьяны сходят с ума и устремляются в долины, убивая и уничтожая все на своем пути. Этим можно объяснить происходящее. Знаешь, думаю, если бы ты пристал ко всем гвидионцам, как ко мне, большинство сказало бы, что это предположение самое правильное.

— А вы не пытались его проверить? Почему бы не оставить кого-нибудь в горах? Пускай затаится в засаде и понаблюдает.

— Нет. Разве посмеет кто-нибудь из нас не отправиться в Святой Город, какие бы ни были на то причины?

— Хм! По крайней мере можно оставить автоматические камеры. Но это я смогу выяснить и позже. Как выглядят эти горные обезьяны?

— Это всеядные животные, которые часто охотятся на дичь. Обезьяны кочуют стаями.

— По-моему, от животных вполне защитят дверной засов и оконная решетка. И потом, разве вы не держите в ваших святилищах сторожевых роботов?

— Видишь ли, существует мнение, что у этих животных, возможно, имеются зачатки разума. Как бы могли они расселиться по многим островам, если бы не переплывали проливы на бревнах?

— Это могло произойти случайно. А может быть, ваши острова — это остатки когда-то существовавшего единого континента. Во всяком случае, в геологическом прошлом их могли соединять перешейки.

— Возможно, — неохотно согласилась она. — Но вдруг горные обезьяны настолько хитры, что могут обмануть даже сторожевых роботов? Ты сам понимаешь: даже если подобное происходит не слишком часто, оно может послужить поводом для беспокойства.

Предположим, обезьяны уже достигли такого высокого уровня развития, что научились изготовлять орудия, с помощью которых можно взламывать засовы и вскрывать двери. Мне кажется, никто так и не исследовал по-настоящему их повадки. Обычно они избегают встреч с людьми и таятся в лесных чащах, далеко от жилья. Только жители тех поселений, которые, как Звездар, находятся у опушки большого леса, имеют возможность иногда мельком увидеть издали кочующую стаю обезьян. Не забывай, нас всего лишь десять миллионов и мы рассеяны по всей планете. Она слишком велика, чтобы мы смогли узнать о ней все. — Казалось, Эльфави уже совсем успокоилась. Она обвела взглядом лощину, бурлящую реку, небо, где все так же кружила, высматривая добычу, хищная птица, и улыбнулась. — И хорошо, что мир таков, — сказала она. — Неужели ты захотел бы жить на планете, где нет никаких тайн и природа окончательно покорена?

— Нет, — согласился Ворон. — Думаю, поэтому-то прежде всего люди и начали летать к звездам.

— Да, и когда они познают все тайны близлежащих звезд, им придется забираться все дальше, — бросила Эльфави с жалостью, в которой при желании можно было уловить и самую малую долю презрения. — Мы предпочитаем не выходить за границы уже познанного.

— Мне нравится такой подход, — сказал Ворон. — Только не понимаю, какой смысл оставлять на свободе явную угрозу? Что ж, посмотрим, что это за горные обезьяны, и если все ваши неприятности из-за них, мы найдем на этих тварей управу.

У Эльфави отвисла челюсть; девушка смотрела на Ворона невидящими глазами.

— Нет, — выдохнула она, — вы их не истребите!

— Хм-м… да, правильно, вы ведь сочтете это безнравственным, так? Ну хорошо, пусть они как вид остаются жить. Но их можно уничтожить в населенных местностях.

— Что?! — Она вырвала у него свои руки.

— Подожди, подожди, — запротестовал Ворон. — Я же знаю, у вас нет никаких предрассудков насчет священности жизни. Вы ловите рыбу, охотитесь и забиваете домашних животных — не для развлечения, но по экономическим причинам — и делаете это с превеликим удовольствием. Какая же тут разница?

— Обезьяны могут быть разумными!

— Возможно, хотя и на очень низком уровне. Меня бы это не остановило. Но если вы такие чистоплюи, полагаю, их можно просто на время усыпить и перевезти по воздуху на дальнее плато или еще куда-нибудь. Уверен, они ничего не будут иметь против.

— Остановись! — Эльфави вся сжалась. Сквозь облегающую тунику, оставлявшую открытыми загорелые руки и ноги, было видно, как напряглись все мышцы ее прекрасного гибкого тела. — Неужели ты не понимаешь? Без Ночных Ликов нельзя!

— Ну-ну, не так резво, — сказал Ворон и протянул к ней руку. — Я только предлагал…

— Оставь меня в покое! — Она вскочила на ноги и с плачем бросилась бежать по тропинке; по дороге она чуть было не задела Тольтеку, но даже не заметила его.

Ворон выругался — в голосе его не чувствовалось злости, скорее горечь и боль — и бросился за ней. «Это уже чересчур!» — подумал Тольтека, внезапно вспылив, и вышел из своего убежища.

— Что здесь происходит? — требовательно осведомился он.

Ворон плавно перешел на шаг и остановился.

— И давно ты подслушиваешь? — спросил он вкрадчивым, как мурлыканье тигра, голосом.

— Достаточно долго, чтобы слышать, как она просила тебя не приставать. Вот и не приставай.

Некоторое время они стояли лицом к лицу. Пробивавшиеся сквозь лесную сень солнечные пятна сплошь расшили золотом черный плащ Ворона. Легкий ветерок от водопада бросал брызги прямо в лицо Тольтеке. Он ощущал на губах их прохладу, а в ноздрях — солоноватый запах, похожий на запах крови. «Если он на меня бросится, я буду стрелять. Да, стрелять».

Ворон тяжело вздохнул, его тяжелые плечи заметно обвисли.

— Наверно, это и к лучшему, — сказал он и отвернулся к реке.

От такого неожиданного поворота дела Тольтеке показалось, что стена, на которую он опирался, обрушилась. Он с ужасом осознал, что держал руку на рукояти пистолета, и поспешно отдернул ее. «Илем! Что со мной творится?»

«А что бы случилось, если бы…» — Тольтеке потребовалось все его мужество, чтобы не обратиться в бегство.

Ворон выпрямился.

— Твое благородное негодование делает тебе честь, — язвительно бросил он через плечо. — Но уверяю: я всего лишь пытался уберечь ее от гибели в одну расчудесную праздничную ночь.

Хотя потрясение еще не прошло, Тольтека ухватился за возможность сгладить впечатление.

— Знаю, — ответил он, — но тебе нужно уважать чувства этих людей. При контактах различных культур случается порой всякая чертовщина.

— Угу.

— Ты слыхал, к примеру, почему прекратилась торговля с Ориллионом, почему никто туда не летает? Поначалу он казался самой многообещающей из всех вновь открытых планет, на которые нам удалось набрести. Честные и сердечные люди. Настолько сердечные, что мы не смогли бы вести с ними никаких дел, если бы и дальше отклоняли их требования связать себя с ними узами личной дружбы… что означало, помимо всего прочего, вступление в гомосексуальную связь. Нам так и не удалось растолковать им, почему это в нашем понимании недопустимо.