Фаина Мещерякова - Дети Вечности

• Название: Дети Вечности
• Автор: Фаина Мещерякова
• Жанр: Научная Фантастика

---

— Ты хочешь узнать, есть ли полная предопределенность смерти Этель?

— Да, нужно это выяснить, прежде чем все отключить.

— Хорошо, если ты последишь за нашими телами, пока мы там будем. Но это большой расход энергии. Креил будет ругаться! Ты же хочешь заняться этим прямо сейчас?

— Желательно. Чем мы дольше тянем, тем хуже, а прошло уже почти двенадцать часов. Кстати, что там с Дигом? Ты зондировал его?

— Да. Поставил все, что нужно, приковал к Машине. Но там работы на много дней, и всем нам хватит.. — Линган нахмурился, вспомнив, что устроил Диггиррен, когда понял все происшедшее и как отчаянно сопротивлялся зондажу, бессмысленно увеличивая свои мучения.

— Отчего это произошло? Такая сильная деформация личности? Неужели только из-за того, что он тогда увидел?

— Нет, конечно, еще родовая травма сказалась. Хоть его и оперировали несколько раз, видимо, не до конца, а он добавил, когда насмотрелся, да и вообще, для него это оказалось непосильной нагрузкой. Страшно другое. Есть еще две девушки, которые покончили жизнь самоубийством, Диггиррен встречался с ними. Тогда проводили расследование, но так и не поняли причин. Я собираюсь вынести все это на Большой Совет Вардов. Предоставим записи психозондирования — пусть решают.

— Твое мнение?

— Нужно очень серьезно изменять личность, убирать последствия психотравм, сами психотравмы — очень большая работа. Поместим его в клинику для преступников и будем заниматься. Это не дни, а месяцы работы. Теперь мы не сможем позволить себе хоть что-нибудь пропустить. И еще. Строггорн, по всей вероятности, основная работа ляжет на тебя, только с твоей скоростью мыслепередачи можно быть уверенными, что ничего опять не упустим.

— Ладно. — Строггорн устало закрыл глаза, представив, как Диггиррен с его огромной скоростью мышления изведет их всех своим лечением. — Потом решим. Сейчас это не срочно, меня больше волнует Этель. Нужно еще встретиться с Президентом и Директором. У них прошло больше, чем полгода. Нужно разрабатывать новые инструкции, Креил и так уже разрывается на части. Еще эти присоединенные страны и новые заводы… С ума можно от всего этого сойти. Столько работы! Скоро станем самыми богатыми людьми в нашей стране, если раньше не попадем в сумасшедший дом. Вы идете? — Он открыл глаза, и Линган и Лао сразу встали.

— Строггорн очень устал, Лао, — проговорил Линган уже в Многомерности, идя по гиперпространственной дороге. — Боюсь я за него. Смерть Этель совсем его с ума свела, хоть проси Аоллу прилететь досрочно, а у нее своих проблем более, чем достаточно. Ну что, давай искать линию жизни, пока она не затянулась. Ненавижу я это плато Вероятности!

Через какое-то время Строггорн увидел, как тела Лингана и Лао вздрогнули, приборы показали, что они снова живы. Все Варды не любили гулять по Многомерности, таская за собой свои реальные трехмерные тела, и при необходимости пользовались услугами Машины, оставляя тела "спать" в пси-креслах.

— Ну что? — У Строггорна не было сил ждать, что они скажут.

— Странное дело, Строггорн. Линия жизни Этель прерывается, трудно сказать на сколько, там вот такой провал. — Линган мысленно показал Строггорну размер провала. — Но вот потом снова возникает вероятность ее жизни, не очень большая, но все-таки. И еще там трое детей, подожди, даже, возможно, четверо, там с четвертым пересеклась твоя линия, Строггорн, не знаю, к какому это дьяволу, которые могут у нее родиться, если это произойдет. Но если Этель будет жить, трое родятся обязательно.

— А про мужа там не было?

— Ты глупости спрашиваешь! Конечно, было. Но там могут быть варианты, а про детей — одно и то же в любом случае. Сам прекрасно знаешь, что эти линии детей отходят от ее линии жизни, только так и поймешь, что это дети. Муж ей не родственник, и на это судьбе глубоко наплевать! Поэтому я и удивился появлению твоей линии в ее четвертом ребенке. Очень это странно. Все, я устал. Не знаю более мерзкого места в Многомерности, чем плато Вероятности. Того и гляди нарвешься на свою собственную линию!

— Я один раз нарвался, — невозмутимо сказал Лао.

— Это интересно, — оживился Линган. — И что?

— Если ей верить, я вообще бессмертен. По крайней мере, я не видел конца на ближайшие несколько тысяч лет.

— Ты серьезно? — Лингану стало страшно. — И никаких провалов?

— Есть два. Один небольшой, очень скоро, пересекается со всеми вашими линиями и всех людей на Земле. Там огромный узел пересечения. И моя временная смерть и ваша — то же. Мне кажется, это наш 409 год, момент соединения зон времени, порождение вмешательства в развитие земной цивилизации. И в третьем тысячелетии моей жизни — еще один провал, там тоже пересечение, очень сложное. Может быть, что-то случится в нашей Галактике? Не знаю точно. Очень далеко и плохо воспринималось. Вы же знаете, чем дальше от настоящего, тем меньше четкость изображения, все начинает плыть.

— Правильно! Меньше остается однозначно определенных событий! — Кивнул Линган. — Так мы спасем Землю? Раз ты будешь жить так долго?

— Это неважно. — Лао пожал плечами.

— Что неважно? — не понял Линган.

— Спасем мы ее или нет — все равно будем жить много тысяч лет, наши линии жизни не зависят от спасения Земли и продолжаются в будущее в любом случае.

— Этого я не могу понять! — удивился Линган. Действительно, это никак не укладывалось в голове.

— Поживем — увидим! — философски заметил Лао.

— Это хорошо, что есть шанс спасти Этель, — вмешался Строггорн. Сейчас его больше всего волновало, что делать в несколько ближайших часов, а не в третьем тысячелетии свой жизни. — А теперь: кто-нибудь из вас знает, как мы будем это делать?

Советники замолчали. Было ясно, что нельзя отключать аппаратуру, но на этом полезная информация, полученная огромным расходом энергии, кончалась.

* * *

Почти месяц Строггорн часто приезжал в клинику к Креилу, смотрел на

мертвенно-бледное тело Этель и пытался понять, как же можно оживить ее, но

никаких идей не было.

Много времени он проводил в клинике-тюрьме, бесконечно зондируя очень сложную

психику Диггиррена. Они медленно продвигались, разбирая каждый случай проявления

патологии и уничтожая тем или иным способом его причины. Сначала Диггиррен сильно сопротивлялся, не желая разрушать свою личность, но потом смирился и со временем даже стал помогать Строггорну, наконец поняв, что сопротивлением только увеличивает свои мучения. Эти бесконечные зондажи уже очень измучили обоих, конца им не было видно — они даже не приблизились к самым сложным случаям. Во время лечения Строггорн часто был вынужден создавать псевдореальность, бесконечно проигрывая поставленные Диггирреном эксперименты и заставляя его почувствовать всю ту боль, которую причинил он своим жертвам.

За время этих пыток Диггиррен страшно похудел, почти не мог спать и каждый раз встречал Строггорна взглядом измученных воспаленных глаз. И Диггиррен, и Строггорн хорошо понимали, что, после всего этого одна мысль о насилии будет вызывать у Диггиррена мучения и всю оставшуюся жизнь ему придется беречь свою психику от потрясений. В начале второго месяца Диггиррен не выдержал и попросил Строггорна добиться от Совета замены приговора о переделки своей психики смертной казнью.

— Ты нам нужен, Диггиррен, живой и, по возможности, здоровый. — Строггорн отрицательно покачал головой. — Послушай. Когда-то я просил Странницу о том же — забвении, мне бы несказанно легче было умереть, чем жить. Но теперь я хорошо знаю, что была нужна именно моя жизнь. Со мной делали то же самое — это только Странница говорит, что внесла "незначительные" изменения в мою психику, но я-то знаю, что это не так. С тех пор у меня стало намного более обостренное восприятие чужой боли, это совсем не похоже на "незначительность". Она применила это слово только относительно того, что я делал с людьми, которых лично — пойми!

— лично пытал и убивал! Когда, наконец, я понял, что натворил, и почувствовал боль этих людей, у меня пропало всякое желание жить. Но уже очень много лет я помогаю Советникам, и им никак нельзя обойтись без этой помощи. Да, для меня это очень тяжело, смертельно тяжело, и куда проще было бы умереть, только мы, все шестеро, не имеем на это права. Наш приговор — жить и как можно дольше! Ты же знаешь, сначала, когда преступнику, иногда убившему несколько человек, выносят приговор о направлении в эту клинику всего на полгода, — он смеется. Ему кажется невероятным такой мягкий приговор. Зато уже через месяц нет такого человека, пережившего к этому времени все мучения своих жертв на своей собственной шкуре, да во всех подробностях (здесь врачи никуда не спешат, никто не может умереть от боли, и поэтому никто не будет уменьшать мучения преступника), нет человека, который бы не стал просить врача о замене приговора смертной казнью. Эта смерть становится невероятно желанной, как избавление от наказания за свои грехи, ведь никто не верит в ад после жизни, а здесь он уже есть, такой реальный, такой бесконечный. Ты же знаешь, как растягивается время при проведении психозондажа? Это бесконечное копание в психике с помощью врача! Ведь чтобы вылечить патологию такого рода и сделать дальнейшие преступления невозможными, человек должен понять совершенно точно, в чем был не прав, даже если до этого он вообще никогда не задумывался о том, что испытывают другие люди. Это означает полное изменение личности.