Раймон Кено - Упражнения в стиле

• Название: Упражнения в стиле
• Автор: Раймон Кено
• Издательство: Симпозиум
• Жанр: Современная проза
• Год: 2001
• ISBN: 5-89091-130-9

УДК 82/89

ББК 84.4 Фр

К35

Перевод с французского

Составление и послесловие

Валерия Кислова

Комментарии

Ирины Волевич, Алины Поповой, Валерия Кислова

Художник

Михаил Занько

Кено, Раймон

Упражнения в стиле: Романы, рассказы и др. /

Пер. с франц.; Послесл. В. Кислова; Комм. И. Волевич, А. Поповой, В. Кислова.

— СПб.: «Симпозиум», 2001. — 618 с.

ISBN 5-89091-130-9

Раймон Кено (1903–1976) — один из крупнейших писателей Франции XX в., творчество которого развивалось под знаком предложенной им глубокой реформы французского языка. В настоящий том вошли программные произведения Кено, созданные после Второй мировой войны: не поддающиеся классификации «Упражнения в стиле» (1947), романы «Зази в метро» (1959) и «Голубые цветочки» (1965), а также рассказы, «Сказка на ваш вкус» и пьеса «Мимоходом».

Раймон Кено принадлежал я числу тех обыкновенных гениев, что умеют с поразительной виртуозностью сочетать в своем творчестве серьезное и несерьезное. Можно считать его великим выдумщиком, неистощимым по части изобретения литературных игр, специалистом по переводу «с французского на джойсовский». А можно — человеком, видевшим свою миссию в глубокой реформе французского языка и посвятившим этому делу всю жизнь. Один из крупнейших авторитетов в области ’патафизики, отец-основатель Цеха Потенциальной Литературы, Кено открыл перед изящной словесностью головокружительные перспективы. И произведения, собранные в этом томе, — лучшее тому свидетельство.

© Издательство «Симпозиум», 2001

© В. Кислов, составление, послесловие, 2001

© И. Волевич, А. Попова, В. Кислов, комментарии, 2001

© А. Миролюбова, перевод, 1988

© И. Волевич, перевод, 1994

© А. Захаревич, В. Кислов, Л. Цывьян, перевод, 2001

© М. Занько, оформление, 2001

® М. Занько & Издательство «Симпозиум»: серия «Ех Libris»,

промышленный образец. Патент РФ № 42170

---

Спусти яд в очах, сап подарка, миф факса, сала, сень лаза, равно в яви дел лета, вод, урн, явь — шлея пище. Сын, див вид, умом кот, торы и талмуда вал, сове ты поп, оводу — пуго. Вид сына — плач шее.

Итальянизмы

Одино джиорно в полудинно я стоял на платформа аутобусси — э кель типпо я види? Я види джуниоро типпо с экстралонго горли э одина гигантиссима челяппа с ля тесьматто. Этто джуниоро типпо аккузатте уоно серьозо сеньоре, которому типпо критико ему топтанте тутти ногга, а сеньоре ему не топтанте ногга нуллиссимо, но когда типпо види уна вакканта плацца, он курьерро престо э аллегро э тамо седанте.

Через уно темпо я его рицидиво види, когда он рецептаччи консультанто уоно балбессо е пижонно на тематика уоно пуговино от плачченте.

Dlya Anglichiаn

Odd narshdee, okolo poloodnya, yah sell v autobus v storonoo Changparay. On bill payraypolnen, pochtee. Ja podnyalsya e weed-dale odean yuny chelloveck e-maits dleeny shay e odna shlup obmotany play-turny shnoorock. Sey mister wash all v razh proteef individum quotory ye moogh nastoo pal nah nogey. Posley chey waugth on auto-show’ll e sell.

Choot pose dneye parried Sent-Lazare vox-hall yah snow wa weed-dale ye war v congpainee odd-in dandy quotory yemoogh darval sovet peyrey shit choot-choot poor go weed sou hey wore plash are.

Акрофония

Приднажды облизительно в залдень на подней авщадке плотобуса я юнидел увошу с дличень онной огреей и шомной обляпой, шмотанной шнетенным плурком. Труг этот вдип ручинает нагать коседа, соторый нопчет ему тоги. Утем он забежал к мебодному свосту.

Двустя спа чава я сноса евидел уго веред покзалом Лен-Сазар, в то кремя вак он сослушивал выветы щеного одголя.

Ботаническое

Прокартофельничав под огромным раскаленным подсолнухом, я врос внутрь баклажана на колесах, катящегося к огородам Перре. Внутри я откопал одного гибрида с длинным стеблем и головкой с нахлобученной шляпкой, обмотанной лианой. Вдруг начался настоящий капустник: этот фрукт показал шипы и принялся перечить одному турнепсу, который топтал ему грядки и давил на пестик и тычинки. Но, испугавшись получить от овоща в репу, застеблился, поник в удобрения и отрос в сторону незасеянного пустыря.

Позднее перед парником «Осенний Розарий» я увидел его снова. Он представлял себе, как на его увитом плющом венчике вырастает луковица.

Врачебное

После короткого сеанса гелиотерапии я испугался, что попаду в карантин, но в конце концов сел в передвижную амбулаторию, забитую тяжелыми больными. Там я продиагностировал одного пациента, гастралгика, пораженного хронической гигантоманией с трахейной удлиненностью и ревматизмом, деформировавшим ленту на его шляпе. Внезапно с этим кретином случается приступ истерии из-за того, что какой-то маразматик ему трамбовал гаммофозный тилозис. Затем, выпустив желчь, он уединяется, чтобы унять свои конвульсии.

Позднее перед Лазаретом я вновь вижу его в состоянии аффекта во время консультации, которую он получает у какого-то шарлатана по поводу фурункула, обезобразившего ему грудную область.

Грубо

После идиотского ожидания на отвратительном солнцепеке я наконец сел в похабный автобус, внутри которого мудохалась толпа придурков. Самым трахнутым из придурков был один прыщ с непомерной шеищей, который демонстрировал на своей башке гротескный колпак с веревкой вместо ленты. Этот выпендрежник начал возмущаться тем, что один старый пердун с полоумной яростью ему топтал ножищи, но быстро обделался и смылся в сторону свободного места, еще влажного от предыдущего сидельца.

Через два часа мне опять не повезло: снова попал на того придурка; он трепался с другим мудаком перед этим омерзительным памятником, который называют Сен-Лазаром. Они чесали языками по поводу какой-то сраной пуговицы. Я еще подумал: этот придурковатый говнюк может передвигать свой ублюдочный фурункул сколько угодно, но все равно останется таким же уродом.

Гастрономическое

После перетертого ожидания на раскаленном желтке в пережаренном масле я сел в фисташковый автобус, внутри которого, словно черви в перегнившем сыре, кишели пассажиры. В гуще этой каши я заметил одного молодого стручка с шеей, как макаронина, и пирожком на голове, обмотанным, будто венком из черемши, какой-то веревкой. Этот цыпленок завертелся, словно уж на сковородке, и зашипел, потому что какой-то кусок сала прижимал ему лапки (делая из него цыпленка табака). Он быстро перестал колбаситься и вжался в свободную формочку, предпочитая мариноваться в собственном соку.

На обратном пути в автобусе, проезжая мимо буфетов вокзала Сен-Лазар и переваривая обед, я снова увидел того цыпленка с каким-то фруктом, который фаршировал его пикантными советами по поводу вкуса и сервировки. Куренку явно не хватало какой-нибудь вишенки.

Зоологическое

В вольере, который в час, когда львы идут на водопой[*], перевозил нас к площади Шамперре, я заметил одного пестрого жеребца со страусиной шеей и пыжиком, обвитым ленточным червем. Внезапно этот жирафенок взбесился и стал брыкаться из-за того, что соседний зверь его лягнул и отдавил ему копыта. Но, испугавшись клыков плотоядного хищника, он поскакал к свободному загону.

Позднее, перед зоосадом, я вновь увидел того жеребца, но уже вместе с каким-то ослом, который, словно соловей, щебетал о его оперении.

Беспомощное

Как передать ощущение, которое возникает при контакте десяти прижатых друг к другу тел на задней площадке автобуса S однажды в полдень рядом с Лиссабонской улицей? Как высказать ощущение, которое появляется при виде персонажа с безобразно длинной шеей и шляпой, ленту которой — непонятно почему — он заменил на обрывок веревки? Как выразить ощущение, которое производит ссора между тихим пассажиром, несправедливо обвиненным в том, что он кому-то наступал на ноги, и этим гротескным кем-то, а именно вышеописанным персонажем? Как описать ощущение, которое вызывает бегство последнего, который скрыл свою трусость под предлогом того, что желает занять свободное место?

Как, наконец, объяснить ощущение, которое вас охватывает при повторном появлении этого джентльмена перед вокзалом Сен-Лазар через два часа в компании с элегантным другом, который рекомендует ему улучшить свой наряд?

В стиле модерн

В омнибусе однажды в полдень мне довелось присутствовать при следующей трагикомедии. Один шалопай, наделенный длинной шеей и — престранная вещь — бечевкой вокруг шляпы (мода, которая весьма пышно расцвела в последнее время и которую я осуждаю), под предлогом скопления и значительной толкотни путешественников обратился к своему соседу с вызывающей заносчивостью, которая плохо скрывала трусливый, по всей видимости, характер, и обвинил его в том, что тот систематически наступает ему на его лакированные туфли всякий раз, когда входят или выходят дамы и господа, направляющиеся к воротам Шамперре. Но наглец отнюдь не стал дожидаться ответа, который, вне всякого сомнения, поставил бы его на место, и живо ретировался в направлении империала, где его ожидало свободное сиденье, ибо один из путешествующих в нашем автомобиле как раз ступил на мягкий асфальт тротуара площади Перейра.

Через два часа — к этому времени в тамбуре находился я сам — я заметил уже обрисованного мною молокососа, внимающего — судя по всему, не без удовольствия — речам одного молодого повесы, который давал ему фривольные советы относительно манеры носить накидку.

Вероятностно

Контакты между жителями больших городов столь многочисленны, что не стоит удивляться, если порой между ними происходят столкновения общего характера, которые, впрочем, не влекут за собой серьезных последствий. Недавно мне довелось присутствовать при одной из таких лишенных обходительности встреч, которые обычно имеют место в часы пик в транспортных средствах, предназначенных для общественных пассажирских перевозок по парижской области. Впрочем, нет ничего удивительного в том, что я оказался свидетелем подобной сцены, поскольку для передвижения я часто пользуюсь этим видом транспорта. В тот день инцидент был незначителен, но мое внимание привлекла наружность и внешний вид одного из протагонистов этой мини-драмы. Это был еще молодой человек, но с шеей, чья длина, вероятно, превышала средние размеры, и шляпой, на которой плетеный шнурок заменял ленту. Любопытно, что через два часа я увидел его вновь в тот момент, когда он выслушивал советы одежного порядка, которые ему давал товарищ, в чьей компании он прогуливался туда-сюда, я бы сказал, с явно пренебрежительным видом.

На этот раз было маловероятно, что произойдет третья встреча, и действительно, с того дня, соответственно разумным законам правдоподобия, этого молодого человека я больше не видел.