Александр Арбеков - О, Путник!

• Название: О, Путник!
• Автор: Александр Арбеков
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Этот эпический фантастический роман, состоящий из трёх книг, предваряет собой целую серию романов под общим названием «Квинтет. Миры». В неё так же включены романы «Баллада о диване», «Девушка, которая, якобы, не умела любить», «Две ипостаси одной странной жизни» и «Призрак и Леший». Все эти произведения объединены общей идеей, которая заключается в том, что всё вокруг нас, как говорил один умный человек, кажется нам таким, каким оно не является на самом деле. Душа человеческая так же велика и загадочна, как и Космос, а может быть и больше, чем он. Всё в этом мире, вроде бы простом и прозаичном на первый взгляд, скрыто под мистической и загадочной вуалью. Приподними всего лишь её краешек и перед тобою откроются бесконечные и неведомые ранее пространства, полнящиеся тайнами, загадками и гипнотически притягивающие к себе так, что уже невозможно будет не сорвать решительно и бесповоротно вуаль, дабы познать всё скрытое под ней до конца. И так. Настоящий роман, предлагаемый вашему уважаемому вниманию, обо всём. О Земле и о Вселенной. О жестоких и кровавых битвах на тверди и в небе. О стремлении к познанию, о мужестве, о пороках, о трусости, о чести, о долге и совести. Он полон приключений, тайн, необычных поворотов сюжета и, конечно же, он в первую очередь о великой и всепобеждающей любви на фоне грандиозных и невероятных событий. Конец романа очень неожидан. Да, и ещё два момента… Во-первых, автор романа на его страницах неоднократно беседует с Богом в дружеской обстановке. Это несколько необычно, но почему бы и нет? Во-вторых, автор претендует на некоторую философичность своего творения. Прав он или не прав, судить вам.

---

— Возможно, возможно, Сир.

— Чёрт возьми, где же МАГИСТР? Жив ли он?

— Ничего не могу сказать по этому поводу, Сир. Если бы он был Бессмертным Глорианином, то сказал бы, а так, — никакого контакта, никаких ощущений, никаких мыслей. Полная пустота и тишина, извините уж.

— А что, вы, члены Совета, поддерживаете между собой какую-то связь? — удивился я.

— Да, Сир.

— Ну, так призовите десяток ваших коллег на подмогу, пусть они обеспечат безопасность ГРАФИНИ, подготовят почву, наведут в Агентстве порядок, расчистят сорняки, так сказать.

— Это невозможно, Сир.

— Почему?

— Члены Глорианского Совета напрямую не вмешиваются в дела других цивилизаций.

— Странно, ничего не пойму! Но вы же вмешались! Вы же сидите вот сейчас передо мною на моей боевой галере, пьёте ром, готовите вторжение в Земное государственное Агентство по Контактам. А до этого вы бесцеремонно внедрились в него, заняли определённую должность, руководили Особым Отрядом. А здесь, в Пузыре, строили козни, организовывали заговоры и покушения! Где логика!?

— Сир, всё это было сделано исключительно для того, чтобы восстановить Вашу Личность и помочь Вам достичь ОЗАРЕНИЯ. Пузырь, вернее, Анклав, — это не Земля! Это нечто иное. Нейтральные воды, так сказать. Здесь можно немного порезвиться.

— А на Земле вы резвитесь?

— Упаси Бог, Сир! Земля существует по своим правилам. Мы на историю планеты не оказываем никакого существенного влияния. Живёт она миллионы лет тихо и мирно по своим природным и социальным законам, а чаще всего вообще-то не очень мирно, ну и пусть живёт! Наблюдаем мы за нею со стороны тысячи лет, и только. Ни во что не вмешиваемся. Пока…

— А когда вмешаетесь?

— Тогда, Сир, когда наступит настоящий серьёзный кризис и поставит планету на грань гибели.

— Так что, все эти летающие тарелки, блюдца, цилиндры, энергетические сгустки и другое им подобное, ваших рук дело?

— И наших, и Альтаирян, и Арктуриан, и ещё кое кого. Существует всеобщая договорённость о том, чтобы в ваши Земные дела никто не вмешивался, вернее, не в Ваши, Сир, а в их, ну, людей. И, вообще, у Земли особый статус.

— В чём же его особенность?

— Сир, ВЕРШИТЕЛИ перед своим исчезновением сказали, что Земля — это ОСНОВА, которую следует беречь и охранять!

— Вот как? И основой чего она является?

— Не ведаю, Сир.

— Странно, странно… ОСНОВА, ОСНОВА… — я встал и прошёлся по палубе. — А всё-таки, что собою представляет Пузырь, вернее, Анклав, как называем его мы, морпехи? Что такое Острова? Откуда вообще взялся Пузырь?

— Представления не имею, Сир, — досадливо произнёс Советник. — Возникли Ваши Острова вдруг в одно прекрасное солнечное утро посреди Тихого океана из ниоткуда. То ли поднялись из его глубин, то ли, скорее всего, были перемещены из какого-то Параллельного Пространства. Острова… Кусок европейского средневековья, выдернутый каким-то образом из него и несколько видоизменённый. Смешанный и перемешанный коктейль. Язык английский. Им Вы владеете в совершенстве, как, кстати, и французским и испанским, и японским.

— Чёрт знает что! Зачем, к чему этот Анклав, абсолютно непонятно, — я глубоко задумался, а потом меня вдруг озарило. — Слушайте, а вдруг ВЕРШИТЕЛИ просто-напросто решили порезвиться?!

— Не понял. В каком смысле? Зачем, Сир?

— А может быть, всё это было создано лишь с одной целью?

— С какой же, Сир?! — нетерпеливо подскочил на своём месте Советник.

— С целью моего воспитания, становления, развития, пробуждения, воскресения, ОЗАРЕНИЯ и просто для удовольствия! — я плюхнулся в кресло и разлил ром по бокалам.

ПОЭТ сначала удивлённо нахмурился, скептически ухмыльнулся, потом задумался, побледнел, нервно забарабанил пальцами по столу, затем порозовел и покраснел, весело, но несколько напряжённо рассмеялся. Я с удовольствием наблюдал за происходящими с ним метаморфозами.

— Сир, зачем всё так сложно, вычурно, экзотично, долго и странно?

— Может быть, моя космическая мама позаботилась таким оригинальным способом о своём любимом чаде, о красавчике своём, об умнице и поэте… — усмехнулся я.

— Сир!?

— А что, зачем прозябать на Большой Земле в роли капитана Морской Пехоты, когда вот здесь рядом, под боком — целая Империя! Ну-ка, сынок, воспрянь из пепла, соберись с силами, сосредоточься, начни всё сначала, с нуля. Покажи-ка своё честолюбие, прояви амбиции и способности, закали характер в жестоких испытаниях. Собери волю в кулак, преодолей беспамятство, осознай и разбуди дремлющие в тебе силы и возможности, влюби в себя пару-тройку самых прекрасных женщин и влюбись в них безумно сам, возьми десяток замков, дай несколько кровопролитных сражений, стань Императором! Порезвись в этом славном, тихом, средневековом заповеднике, где никто извне тебе не помешает, а если и помешает, то это только закалит твой характер! Поиграй в песочнице! Надери всем другим детишкам их вонючие тощие задницы! Повзрослей, окрепни, пойми, наконец, свою истинную суть и вперёд на штурм Вселенной!

ПОЭТ, затаив дыхание, потрясённо смотрел на меня.

— Неужели всё так просто, Сир!? Не может быть! Заповедник для последнего МАРСИАНИНА!? Стадион для тренировки мышц!? Полигон для обучения боевым навыкам!? Место, где крепнет и закаляется дух!? Как просто!!! — поражённо застыл Полковник.

— Кто-то недавно высказал одну интересную мысль, — улыбнулся я. — Кажется, это были вы. Заключается она в том, что всё гениальное — просто! А я добавлю от себя. Не всё то, что просто, — гениально!

Я наполнил рюмки, подцепил на вилку пучок квашеной капусты.

— За Родителей!

— За Родителей!

Солнце стояло в зените и победно сияло. Сковывающая до этого весь мир тусклая, призрачная и мутная пелена развеялась. Тёплый ветерок бродил по палубе галеры и по волнам.

— Люблю позднюю осень, — томно произнёс я, щурясь от яркого солнца.

— Сир, сейчас не осень, а зима. В центральных и северных провинциях уже давно нет такой идиллии.

— Люблю юг, — усмехнулся я. — Не люблю зиму.

— Да, я тоже, Сир. Мой дом на Глории расположен примерно в таком месте, но несколько южнее. Пальмы, магнолии, олеандры, апельсины, инжир, хурма. Красота! Какой у меня бассейн, а розарий, а поле для игры в гольф! Приглашаю в гости, Сир.

— Как же я к вам доберусь? — усмехнулся я.

— Скоро Вы куда угодно доберётесь, Сир!

— Дай Бог, дай Бог… Ладно, Полковник. Вернёмся к идеи о нашей экспедиции в Агентство. И так, я выделяю вам в подкрепление ШЕВАЛЬЕ, превосходного бойца. Я так понимаю, что всё будет происходить в замкнутом пространстве. В рукопашной схватке этот парень вам пригодится. Выдадите ему бронежилет, в случае чего, быстро научите стрелять, если это будет возможно и вам хватит времени. Мужик он быстрый, сообразительный.

— Хорошо, Сир, я согласен. Действительно, неизвестно что ждёт меня там, на Большой Земле, и как сложится ситуация. Сублимация сублимацией, но помощник мне не помешает.

— Вот и славно. Предлагаю тост, весело сказал я, разливая ром по рюмкам. — За успех операции.

— За успех, Сир!

Мы выпили, задумчиво помолчали. Я вдруг почувствовал какое-то беспокойство внутри себя, подобрался, напрягся, сосредоточился. Непонятное и тревожное волнение, охватившее меня, явно исходило извне, скорее всего от ПОЭТА. Я внимательно посмотрел на него и поразился происходящим с ним неожиданным и серьёзным изменениям.

Он побледнел, напрягся, застыл, словно вслушиваясь во что-то непонятное и крайне неприятное. Лоб его вдруг покрыли лёгкие морщины, под глазами проступили незаметные до этого серые мешки. Сами глаза, — большие, вечно смеющиеся, насыщенные голубизной, стали какими-то невыразительными, мутными, и мгновенно потеряли свой первородный цвет. Обозначились тяжёлые складки между щеками, носом и ртом. Даже светлые волосы, рассыпанные по плечам, стали тусклыми, и мне показалось, что они приобретают пепельный цвет.

Перемены были до такой степени разительны и неожиданны, что я замер, поражённо застыл на месте. Какое-то странное оцепенение охватило и поглотило меня. Эх, Бессмертный, Бессмертный! Тысячелетия не проходят даром! Века дают о себе знать!

— Сир, поступила новая и самая свежая информация. Тьма очень близко! Она поглотит всё вокруг намного раньше, чем мы ожидали. Произошло непонятное ускорение. Мне кажется, что кто-то ею управляет, кто-то очень спешит, хотя такой вариант из области фантастики! Вы, увы, ещё не готовы. Да и была ли оправданна ставка на Вас!? Не знаю, не знаю… Неужели всё так глупо закончится, пойдёт прахом!?

— Дружище, не суетитесь. Давайте выпьем.

— Да хватит пить! — нервно произнёс ПОЭТ, но, тем не менее, хватанул полную рюмку рома. — Хватит пить, жрать, вести пустопорожние разговоры, гадать на кофейной гуще! Всё кончено! Боже мой! Всё кончено!