Александр Арбеков - О, Путник!

• Название: О, Путник!
• Автор: Александр Арбеков
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Этот эпический фантастический роман, состоящий из трёх книг, предваряет собой целую серию романов под общим названием «Квинтет. Миры». В неё так же включены романы «Баллада о диване», «Девушка, которая, якобы, не умела любить», «Две ипостаси одной странной жизни» и «Призрак и Леший». Все эти произведения объединены общей идеей, которая заключается в том, что всё вокруг нас, как говорил один умный человек, кажется нам таким, каким оно не является на самом деле. Душа человеческая так же велика и загадочна, как и Космос, а может быть и больше, чем он. Всё в этом мире, вроде бы простом и прозаичном на первый взгляд, скрыто под мистической и загадочной вуалью. Приподними всего лишь её краешек и перед тобою откроются бесконечные и неведомые ранее пространства, полнящиеся тайнами, загадками и гипнотически притягивающие к себе так, что уже невозможно будет не сорвать решительно и бесповоротно вуаль, дабы познать всё скрытое под ней до конца. И так. Настоящий роман, предлагаемый вашему уважаемому вниманию, обо всём. О Земле и о Вселенной. О жестоких и кровавых битвах на тверди и в небе. О стремлении к познанию, о мужестве, о пороках, о трусости, о чести, о долге и совести. Он полон приключений, тайн, необычных поворотов сюжета и, конечно же, он в первую очередь о великой и всепобеждающей любви на фоне грандиозных и невероятных событий. Конец романа очень неожидан. Да, и ещё два момента… Во-первых, автор романа на его страницах неоднократно беседует с Богом в дружеской обстановке. Это несколько необычно, но почему бы и нет? Во-вторых, автор претендует на некоторую философичность своего творения. Прав он или не прав, судить вам.

---

— Ты сегодня явно не в настроении.

— Да, и не стесняюсь говорить об этом!

— С какой это стати ты так взъелся на этот чудесный город? — засмеялся ОН.

— Со всех статей! — ответил я. — В чём, собственно, его необыкновенная и уникальная чудесность? Город, как город, ничем не хуже и не лучше многих других.

— Ты уверен?

— Абсолютно и полностью! — воскликнул я. — Дома, как дома, соборы, как соборы, река, как река, асфальт, как асфальт, бетон, как бетон, кирпичи, как кирпичи, магазины, как магазины, кафе, как кафе, фонтаны, как фонтаны, музеи, как музеи… Ничуть не хуже и не лучше, чем в сотне других мест. Бабы в большинстве своём не красивы: то плоские, как сёлёдки, то жирные, как тюлени, а чаще всего вообще ни то, ни сё. Дурны, расчётливы, стервозны, суетливы. Мужики вечно чем-то озабочены, нервны и прячут глаза, при этом умудряясь слащаво улыбаться. Какая любовь, какая романтика?! Кругом эти чёрные, жёлтые, коричневые хари! Сплошная мешанина харь! А этот однообразный и глупый шансон!? А эти напыщенные, заторможенные и тупые полицейские!? Мне не нравится эта страна! Мне не нравится этот желанный для многих, но давно лишённый всякого флёра и смысла, абсолютно выхолощенный город! Ненавижу его!

— О, как, ишь, ты, однако! — хохотнул БОГ.

— Да, именно так! — злобно ответил я.

— Ну, хоть какое-то место во Франции тебе нравится? — иронично усмехнулся мой собеседник.

— Конечно, и ты об этом месте прекрасно осведомлён! — нервно произнёс я. — Ты знаешь, почему мне это место нравится, почему оно мне интересно и очень дорого!

— Ты имеешь в виду Монте-Карло и ту девицу, с которой ты занимался любовью на заднем сиденье экскурсионного автобуса, следующего ночью вдоль Лазурного Берега?

— Да.

— Но это была не Франция, ты в то время находился на территории Княжества Монако.

— Значит, Францию я не люблю вообще, — проворчал я.

— Да, сегодня ты явно не в духе, — усмехнулся ОН, а потом насмешливо продекламировал. — Что послужило этому причиной, Милорд, неужто, ваш РОМАН?

— Да, именно, Король, моей хандре причина он, — раздражённо пробрюзжал я в ответ. — Именно он! Не пишется, мерзавец! Нет этого самого, как его?

— Вдохновения, экстаза, огня?

— Да нет, всё не то!!!

— Может быть просто нет желания? Заела лень? Отсутствуют идеи? — ОН вдруг бесцеремонно выхватил из моих рук фляжку с текилой и сделал из неё большой глоток, поморщился. — Какая гадость! Ну почему не купить качественный напиток? Это же явная подделка!

— На какие шиши? На эту дрянь я потратил последние евро? — огрызнулся я и тут меня озарило. — Чёрт возьми! Нашёл то слово, самое уместное, ясное и понятное!

— Какое слово? — недоумённо поморщился ОН.

— Ну, то, которое объясняет, почему РОМАН не пишется!

— И какое же это слово?

— Нет КУРАЖА! — заметался я по обзорной площадке. — Нет КУРАЖА, понимаешь?!

— Понимаю, — усмехнулся БОГ. — Я сам такой. Без куража — ни куда!

— Пошёл к чёрту! — завопил я. — Не потерплю больше твоих дурацких издевательств! А, завершая нашу содержательную беседу на этой железяке, могу сказать, что мне всё один чёрт, — что Монте-Карло, что Париж, что Венеция, что Берлин, что Милан, что Прага, а тем более Варшава. Мерзкий отвратительный город. Везде мне одинаково скучно, неинтересно и одиноко. К чёрту всё, к чёрту!

— Не упоминай так часто ЧЁРТА по поводу и без оного! — буркнул мой собеседник. — Ты делаешь это и к месту и ни к месту. Всё-таки это мой родственник!

— Вот как!? — искренне удивился я, а потом, не выдержав копившегося внутри меня весь вечер какого-то странного напряжения, заорал. — Мне плевать и на чёрта, и на Париж, и на Эйфелеву башню и на всё другое!!! И даже на Монте-Карло!!! И на Вселенную!!! И на тебя!!! Надоело! В деревню, в глушь, в Саратов! К чёрту всё!!!

— Исполнено! — пророкотал ОН и исчез.

А с ним исчез и Париж. Я, мрачный, стоял на главной площади Саратова. Промозглый мерзкий ветер пронзал меня, как марлю на форточке. Ну, надо же, какой, однако, обидчивый, этот тип!

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. «ПОСОХ»

Самое трудное — познать самого себя…

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Оборваны корни
Плавучей, плакучей травы.
Так и я бесприютен!
С лёгкой душой поплыву по теченью!
Лишь только услышу: «Плыви!».

Мне снился странный сон. Я стою на краю высокого обрыва. Передо мною до горизонта раскинулось море, его штормит. Рядом стоит женщина. Я вижу её чётко, ясно, ощущаю её волнующий запах. Чёрные густые волосы, раскосые тёмные глаза, маленькая, но очень красивая грудь, словно выточенная из мягкого камня. Изящная тонкая талия и стройные ноги.

Совершеннейшая из совершенных, неотделимая от меня, вечная моя любовь. Радость, восторг, грусть, сожаление переполняют меня. Я пытаюсь обнять женщину, но она почему-то смотрит на меня с укоризной, ускользает в сторону, а потом вдруг делает шаг вперёд, к краю обрыва, бросает на меня печальный прощальный взгляд, и я понимаю, что он — последний. Я кричу: «Не надо!». Но ничего уже нельзя изменить. Женщина делает еще один шаг и молча прыгает вниз.

Боже! Я стою в страшном оцепенении, ужас захлёстывает мой разум, я пытаюсь что-то сделать, но ничего не получается. Моя голова, распираемая изнутри какой-то непонятной и злой силой, вот-вот взорвётся! Как тяжело! О, как невыносимо печально и горько!

— Ваше Величество, Ваше Величество!!! — неожиданно вторгся в мой сон или скорее всего в бред женский крик откуда-то извне, безжалостно развеивая волнующие и грустные видения в прах, неся облегчение, сожаление и освобождение.

Я с трудом открыл глаза. Ослепительный солнечный свет резанул по ним, словно остро заточенным лезвием. Я застонал, заморгал, попытался пошевелиться. С третьей попытки это у меня получилось. Я увидел над собою одно из самых совершеннейших и прекраснейших женских лиц из всех, которые мне довелось созерцать доныне. В первое мгновение мне показалось, что та самая женщина из сна чудесным образом последовала за мною в реальность, но потом я то ли с горечью, то ли с радостью, понял, что это совсем не она.

Надо мною склонилась моя милая ГРАФИНЯ. Её распущенные волосы, невесомо парящие в ореоле нестерпимо яркого солнечного света, защекотали мне нос и лоб. Я счастливо и легко засмеялся, чихнул. Как хорошо, всё-таки, жить на этом свете!

— Слава богу, он жив, жив! Будьте здоровы, Сир!

— А как же иначе, Миледи, ведь он бессмертен.

— КХА, КХА, КХА….

Первый голос принадлежал ГРАФИНЕ, второй — ПОЭТУ. Пса ни с кем не спутаешь. Я полежал, приходя в себя. Слабость, сковывающая меня невидимыми и прочными путами, с каждым мгновением стала отступать, и скоро я почувствовал себя намного лучше. Неведомое мною ранее ощущение неожиданного и сладостного прилива сил затопило меня, стало всё больше и больше нарастать. Я приподнялся, сел, опёрся на правую руку, тряхнул головой.

ЗВЕРЬ мгновенно оказался рядом, внимательно и пристально посмотрел на меня, приблизил свою тяжёлую башку к моей голове, глухо и довольно заурчал. Я ласково потрепал его по шее. Он, как всегда в таких случаях, удивленно выпучил янтарные глаза, потоптался на месте, поворчал о чём то о своём, не торопясь, отошёл в сторону и растворился, исчез во влажной траве, окатив её перед этим фонтаном мелких огненных брызг, слетевших с его густой шерсти.

ГРАФИНЯ стояла на коленях рядом со мною. Волосы растрёпаны, глаза мокрые, опухшие от слез, одежда в грязи. Тонкие руки нервно и хаотично мечутся перед моим лицом. Ах, ты моё солнце, радость моя, девочка моя! Я улыбнулся, пристально посмотрел ГРАФИНЕ в глаза. Она замерла. Свободной левой рукой я решительно притянул её к себе и скрепил наши уста страстным и долгим поцелуем. Аллилуйя любви, аллилуйя!!!

Сначала девушка вроде бы сделала какие-то нерешительные, робкие и протестующие движения, но потом расслабилась, замерла, затихла. Её губы были волнующе податливы, сладки, как тысяча бочек самого отборного и целебного весеннего мёда. Мы потерялись во времени и пространстве, вернее, полностью растворились в них. Какая-то полузабытая, скрытая до сего момента, неведомая, бурлящая, кипящая и могучая энергия вдруг стала переполнять меня, рваться наружу. Кровь мощно потекла по жилам, заиграла во мне, как добрая застоявшаяся брага, мышцы наливались силой и постепенно превращались в стальные канаты.

Я с некоторым трудом, но решительно оторвался от только что раскрытых передо мною врат рая, чуть отстранил девушку от себя, встал во весь рост, вдохнул полной грудью густой и чистый, как горный родник, воздух, галантно подал руку ГРАФИНЕ, в растерянности оставшейся сидеть на мокрой земле:

— Душа моя, и долгое ли время вы по мне горевали?