Александр Арбеков - Баллада о диване

• Название: Баллада о диване
• Автор: Александр Арбеков
• Жанр: Научная Фантастика

Настоящее произведение является вторым из серии, состоящей из пяти фантастических романов, собранных под общим названием «Квинтет. Миры». И хотя он совершенно не связан с другими романами посредством главного героя или какими-либо общими событиями, но то, что объединяет эти книги, лежит на поверхности. Миров много, но в центре каждого из них находится Его Величество Человек! Он слаб и могуч, порочен и почти чист, благороден и коварен, храбр и труслив, честен и лжив, развратен и целомудрен. Подчас одни из перечисленных положительных или отрицательных качеств превалируют в нём. Чаще всего они сплетаются в тесном клубке. В романе рассказана история самого обыкновенного человека, который по воле случая попал в иной мир, который, в общем-то, не особенно отличается от земного, но жить там намного рискованнее и опаснее. Наш герой переживёт в нём много чего. Приключения, превращения, интриги, монстры, сражения, встреча со сверхъестественным разумом и неожиданный финал ожидают вас в этой книге. Ну, и, конечно же, красной нитью по страницам романа проходит тема нелёгкой и парадоксальной любви. А когда она бывает лёгкой?

---

— Ерунда, бред! — рассмеялся я. — Ну, вы же умный и образованный человек! Ну, что вы несёте!? Помните, где-то сравнительно недавно была найден то ли глиняный осколок, то ли лист папируса, то ли кусок бересты. Точно не помню. Ему тысячи лет! Содержание текста, написанного на артефакте, было примерно таково: «Весь мир погряз в грехах. Наблюдается полное падение нравов, особенно среди молодёжи! Близится конец света!».

Негодяй рассмеялся и крикнул в воздух:

— Коньяку нам! Самого лучшего!

— Однако, у меня денежные средства закончились, — печально и меланхолично произнёс я.

— Не переживайте, Синьор. Не беда. Кое-что ещё имеется в наших тайных арсеналах!

Я сразу повеселел и значительно расслабился.

— А, объясните-ка мне мой милый друг один очень непонятный для меня момент! — спросил я.

— Весь во внимании, Синьор!

— Почему вы зациклились именно на чудном танце фламенко? А полонез во время восхитительных и неторопливых балов в Версале? А роскошные вальсы в шикарных дворцах Петербурга или в Вене? А неистовые ирландские или шотландские пляски, в конце концов? А томное и чувственное танго в каком-нибудь шальном полуночном кабаке Аргентины, которая теряет на время свою солнечность и страстно отдаётся ночи?! Никуда от неё не деться нам, беспечным детям дня и пасынкам этой самой ночи…

— Как чувственно, образно и тонко сказано, Синьор! — восхитился мой собеседник.

— Тонко? — усмехнулся я. — Ну, может быть. Так вот, а потом, после танго… Как вы полагаете, что следует за ним, за этим волнующим душу танцем? Самое главное и основное! После того, как партнёры испытали неимоверное напряжение моральных и физических сил?

— Что будет? — живо откликнулся Негодяй. — Собственно, довольно глупый вопрос! Что может произойти после танго? Только вспышка страсти и последующий за этим невероятный секс!

— А вот вы и не угадали, мой друг! — возмущённо воскликнул я. — Вы совершенно не правы!

— И почему же это?

— Далее после танго нас ожидает шикарный, нежный, ароматный и сочный стейк из мраморного мяса, приготовленного из недавно расчленённого бычка!? Или тёлочки. А!? И хорошее красное вино! Обязательно! А!? И будет подан наш стейк к столу со всеми полагающимися приправами и соусами! Как говорил когда-то и кто-то из королей Франции: «Блюдо делает соус!». Ну, а секс — потом! Потом, потом… Он от нас, истинных мачо, никуда он не денется! Главное — знать меру в выпивке, и всё будет в полном порядке.

— Боже мой, Синьор! Как вы правы! У меня слюна переполняет рот! Давайте закажем по стейку, если они здесь имеются в наличии, конечно! — зашёлся в неподдельном экстазе мой напарник.

— Сгодится и простая отбивная, или бифштекс, или даже самые обычные котлеты, — улыбнулся я.

Как ни странно, стейки в этом милом заведении имелись. Мы накинулись на них так, как самые извращённые маньяки-людоеды накидываются на своих беззащитных и не совсем половозрелых жертв! О, Боже! Какая вкуснотища! Ну, существуют же ещё на свете маленькие радости!

— И, так… Вернёмся к нашей теме, — промычал я, жуя сочное мясо, которое, как и полагается, было в меру и не до конца прожарено.

— Слушаю внимательно!

— Ну, я о танго. Всё-таки — великий танец!

— Что такое танго по сравнению с фламенко!? — искренне возмутился мой собеседник, наслаждаясь мясом, — О, фламенко! Трепет! Энергия, не поддающаяся контролю! А гитара, сводящая с ума!? Только этот танец способен отразить истинную страсть и потаённую сущность, и сексуальность мужчин и женщин! Только он!

— Может быть, вы и правы, может быть… — задумчиво произнёс я. — Но танго не менее страстен, чем фламенко. А может быть и более.

— Ну, я с вами в принципе согласен. Танго есть танго. Но я всё-таки больше люблю фламенко.

Мы рассмеялись, ещё раз сделали по глотку коньяка, блаженно откинулись на спинки стульев, расслабились. Коньяк, однако, был неплох! Очень неплох!

— Вы знаете, мой друг, — тоскливо и с надрывом произнёс я. — Возможно, мне вскоре придётся навсегда покинуть этот мир!

— Что случилось!? — вскочил Негодяй и побледнел. — Вы смертельно больны!? На вас готовится покушение!? Вы не находите смысла? Только не говорите мне о самоубийстве! Я сам был недавно подвержен этому вечному желанию любого неординарного человека с тонко чувствующей душой! Ради Бога, я сделаю всё, чтобы помочь вам! Я сейчас живу на уютной даче, в тихом и безлюдном месте. Определённая сумма денег присутствует в моих карманах. Милости прошу к моему шалашу на лоно природы! А если существуют проблемы со здоровьем, то мы вам, с моей любимой девочкой, поможем, как сможем! Я очень вам благодарен за то, что вы так кардинально изменили мою жизнь, до недавних пор никчёмную и бессмысленную! Помойки мне очень сильно приелись и надоели, однако!

Я почти истерически рассмеялся.

— Не беспокойтесь, мой друг. Я не собираюсь умирать, и на меня вроде бы пока не готовится покушение. Пока, пока… Понимаете, я просто намерен исчезнуть из этого мира навсегда и обосноваться в другом, почти в таком же, во вполне материальном и живом. Данное решение я принял недавно, после того, как женился на одной прелестной и любимой даме. Да нет! Не на даме! На ангеле воплоти!

— Леди Ли?

— Да. Она всему виной.

— Что же… Не побоюсь вспомнить одну старую и мудрую истину: — «Любовь правит и движет мирами!».

— Да. Согласен…

— Синьор, но перед вашей, так сказать, экспедицией в иное измерение, вы обязательно свяжитесь со мной! Устроим великолепную, прощальную, дружескую вечеринку! Возможно, на неё будут приглашены прекрасные гетеры, которые скрасят нам горечь расставания!

— Обязательно, обязательно встретимся, — тонко и легко улыбнулся я. — Непременно, мой друг! Ну, а какой же праздник без прелестниц!? Без них — никак!

— За любовь!

— За страсть, не имеющую предела!

— За экстаз!

— За полный экстаз!

— Послушайте, мой друг. Мы же сегодня не будем нарушать наши священные традиции? Я имею в виду философию.

— О, синьор! Конечно же, нет! — оживился мой собеседник. — Что желаете? Философствование по настоящему, по полной программе, так сказать? Давайте затеем дискуссию, или вы хотите просто услышать какую-нибудь интересную и назидательную историю, или для вас будет просто достаточно череды умных мыслей, извергнутых из моих уст?

— Вы знаете, мы с вами каждый раз так напиваемся, что дискутировать как-то не хочется. Я предпочёл бы, как всегда, другой вариант. Умные мысли… Только они освежат мой бедный, заблудший и неприкаянный разум, — легко и весело улыбнулся я.

Негодяй задумался, рассеянно посмотрел в небо, а потом его лик приобрёл крайне довольное выражение.

— Синьор! Я вспомнил о Шопенгауэре. Есть один момент в его философских взглядах, который как раз имеет отношение к вам.

— Шопенгауэр, Шопенгауэр… — задумался я. — Хм, а я ведь практически ничего о нём не знаю и не знаком с его воззрениями. Ну, немецкий философ, идеалист. Вот, собственно, и всё.

— О, наконец-то! Ну, надо же. Хоть чего-то вы не знаете, — довольно произнёс Негодяй и потёр руки. — Так вот. Следуя идеям Лейбница о том, что существует множества миров, и наш мир один из них, Шопенгауэр считал наш мир «наихудшим из миров». Философ полагал, что счастье иллюзорно, так как, даже достигнув желаемого, человек испытывает лишь пресыщение и скуку. Наш мир не создан для счастья человека. Так что, Синьор, смело отправляйтесь в другой мир, где вы, возможно, будете более счастливы, чем здесь!

— Эх, сударь, — рассмеялся я. — Тот, другой мир, почти не отличается от нашего, увы.

— Жаль, жаль…

— А вспомните-ка пару-тройку цитат из творчества этого, несомненно великого, германца.

— Слушайте. «То, что люди зовут судьбой, это по большей части глупости, совершённые ими самими».

— Хорошо! Да, скорее всего, мы сами творим свою судьбу. И не так, как следует. Полностью согласен…

— А вот я с этим не совсем согласен. Есть понятия предопределённости и промысла Божьего!

— Какой там промысел! Зачем Господу Богу определять судьбу каждого из миллиардов червяков, копошащихся под его стопами!? Зачем!? В чём смысл этого потаённого действа? Полный абсурд! Не вижу никакого резона в заботе о микробах. Ну, копошатся, и копошатся. Или летают по воли ветра хаотично и глупо туда-сюда, — поморщился я.

— Может быть, может быть, — сухо сказал Негодяй.

— Выдавайте, пожалуйста, следующую мудрость.

— А вот она и подоспела. «Не говори своему другу того, что не должен знать твой враг».

— Не совсем согласен, но доля истины здесь есть.

— И, наконец. «Жизнь и сновидения — страницы одной и той же книги».

Я зябко вздрогнул, напрягся, некоторое время тревожно помолчал и глубоко задумался, а потом вышел из состояния вязкого транса, поглотившего меня, и посмотрел на мир совершенно другими глазами. Но воздушный образ Леди Ли светло стоял перед ними.